– Это неправда! – закричала я. Но голос мой дрожал. Да, церемония бракосочетания была тайной, а леди Шеффилд была обманута потому, что представляет из себя тип женщины, которой легко лгать.

– Я должен увидеться с Лейстером, – твердо сказал отец– Я выясню все в точности и добьюсь, чтобы церемония была проведена у меня на глазах и при свидетелях. Если уж тебе суждено быть женой Роберта Дадли, то ты должна быть законной женой, чтобы он не посмел вышвырнуть тебя прочь, когда ему вздумается обратить свое внимание на кого-либо другого.

Отец покинул меня, и я могла лишь гадать об исходе событий.

Вскоре это выяснилось.

Отец возвратился в Дюрхэм Хауз, и с ним вместе брат Роберта, граф Уорвик, а также близкий друг их семьи, граф Пемброк.

– Приготовься к срочному отъезду, – сказал отец. – Мы едем в Уонстед, где состоится церемония бракосочетания с графом Лейстером.

– И Роберт «согласился на повторную церемонию? – спросила я.

– Он сам желает ее. Он убедил меня, что предан тебе и не имеет большего желания, чем сделать ваш союз законным.

К тому времени я была на большом сроке беременности, но предприняла путешествие с восторгом.

Когда мы достигли Уонстеда, Роберт уже ожидал нас там со своим другом лордом Нортом.

Он обнял меня и сказал, что отец настоял на церемонии, и он сам не имеет ничего против, поскольку желает быть мне настоящим мужем.

На следующее утро к нам присоединились мой брат Ричард и один из капелланов Роберта, мистер Тиндэлл, которому предназначалось провести церемонию венчания; и там же, в галерее Уонстеда, отец передал меня графу Лейстеру. Церемония была проведена таким образом и с таким количеством свидетелей, чтобы никто не смог отрицать ее проведения позже. Отец сказал ему:

– Моя дочь вскоре должна дать жизнь вашему ребенку. Нужно будет обнародовать факт бракосочетания для того, чтобы сохранить ее доброе имя.

– Вы можете положиться в этом на меня, – заверил его Роберт, однако моего отца не так-то легко было уговорить.

– Должно быть объявлено, что она вышла за вас замуж и теперь она – графиня Лейстер.

– Мой дорогой сэр Фрэнсис, – отвечал на это Роберт, – представьте себе гнев королевы, когда она узнает, что я женился без ее позволения.

– Отчего бы вам тогда не попросить ее позволения?

– Оттого, что оно никогда не будет мне дано. Мне нужно время, чтобы сказать ей об этом… в подходящий момент. Если она объявит о своей помолвке с французским принцем, тогда я с полным правом смогу сказать ей, что я женат.

– Отец, – нетерпеливо сказала я, – пойми же, наконец. Ты что, хочешь, чтобы нас бросили в Тауэр? Что касается тебя, то какой же будет нанесен вред для твоей репутации, если королева узнает, что ты присутствовал на церемонии и даже добивался ее проведения? Ты же знаешь характер королевы.

– Да, я знаю его, так же, как и ты, – ответил отец. Уорвик поддержал своего брата и сказал, что Роберту лучше известны темперамент и настроения королевы, и поэтому лучше предоставить решение вопроса ему.

Таким образом, все пришли к согласию. В ту ночь мы с Робертом были вместе в королевском кабинете, и я не могла не думать о ней: о том, что кабинет предназначен исключительно для ее визитов, о том, как она спит здесь. И вот здесь – я, на этой роскошной кровати, с моим мужем, которого я так по-сумасшедшему люблю – а он меня; и я воображала себе, каков был бы ее гнев, если бы она увидела нас.

Это и в самом деле была превосходная победа над Королевой.

Думаю, и Роберт воспринимал это как победу и был удовлетворен ею. Он не смог бы отомстить полнее и остроумнее.

Как крепко связаны мы были в жизни – все трое. Даже в нашу брачную ночь Елизавета будто была с нами.

Но, каков– бы ни был исход, несомненным фактом было то, что я теперь – жена Роберта.

На следующий день пришли новости, смешавшие все наши планы. От королевы приехал гонец. Он передал, что Ее Величеству стало известно, будто граф Лейстер в Уонстеде, и она решила остановиться здесь на две ночи по пути в Гринвич. Она передавала, что, поскольку Глаза ее так печалились по поводу своего отсутствия в дни ее предыдущего визита, когда он пребывал на водах, она укорачивает свое путешествие, чтобы побыть вместе с ним.

Можно было бы предположить, что ей уже все известно. Нам обоим сразу же пришла в голову такая догадка, Роберт был сильно встревожен, он рассчитывал, что нужно будет некоторое время до объявления своей женитьбы, и что объяснения будет давать он один и в выбранный им момент. Позволить ей обнаружить факт через третье лицо было в наивысшей степени неблагоприятно. Вызывало неудовольствие и то, что сие произошло на другой же день после брачной церемонии, однако была надежда, что если бы она и в самом деле знала, что произошло, она никогда бы не дала нам времени собраться и подготовиться. На сей же раз поступило предупреждение.

– Действовать нужно быстро, – сказал Роберт, и все с ним согласились.

Мне предстояло быстро уехать с отцом в Дюрхэм Хауз. Роберт вместе с Уорвюсом и Нортом оставались в Уонстеде для подготовки.

Итак, победа была одержана, и даже в постели королевы, но она была уже позади.

Неохотно и печально я оставила Уонстед и стала дожидаться Роберта так терпеливо, как только могла.

Вероятно, путешествие туда и обратно не пошло мне на пользу. Может быть, виною тому были мое волнение и испуг, может быть, жизнь наказала меня за то, что я лишила жизни своего предыдущего ребенка. Как бы то ни было, я в строжайшей тайне родила мертвое дитя.

Для того, чтобы вернулся Роберт и узнал обо всем, понадобилось время, ибо королева была столь довольна его обществом в Уонстеде, что настояла на его возвращении в Гринвич вместе с нею.

Когда он приехал, я уже слегка оправилась от потрясения и родов, и он, конечно, утешал меня, уверяя, что в скором времени у нас появится сын.

Королева не проявила никакой подозрительности, так что все наши страхи были напрасны.

Он был уверен, что придет время, когда он сможет сказать ей о своей женитьбе спокойно и с наименьшими губительными последствиями для нас.

На некоторое время я изобразила болезнь. Королева непрерывно трещала со всеми о предложении от французского герцога, что много облегчало ситуацию.

Мы некоторое время жили вместе в Дюрхэм Хауз, но я ждала и желала, чтобы было объявлено о нашем браке.

– Всему свое время, – утешал меня Роберт. Он был очень вспыльчив и раздражителен, но уверен в себе.

Его можно было понять: он прошел через многолетние надежды, крушения их и переживания в связи с королевой. Он – выжил. Относительно себя я не была столь уверена. Я хорошо помнила, как меня сослали со двора – и надолго.

И все же – жизнь была великолепна. Я была женой Роберта, и церемония была при свидетелях и в присутствии моего отца.

Моя авантюрная натура вновь ожила в азарте опасной игры с королевой.

Последовали месяцы уловок и тайного ожидания. Я возвратилась ко двору, и, как бы то ни было, мы с Робертом теперь были вместе. Королева по-прежнему держала его при себе, и я была вынуждена терпеть немалую ревность, наблюдая, как мой муж изъясняется словами любви с моей сиятельной соперницей.

Конечно, я знала, что он не любовник Елизаветы, и она никогда не имела действительного любовника: королева по-прежнему жила в выдуманном мире, изображая на людях то, чего не было в действительности. Роберт пытался погасить мое раздражение. Даже в присутствии королевы мы обменивались взглядами, иногда я чувствовала тепло его мимолетно прижавшегося ко мне тела, огонек желания пробегал между нами даже в Присутственном зале. Я, бывало, предупреждала его: «Ты когда-нибудь выдашь нас».