– Ясно. А чаевые хорошие?

– Когда как. В пятницу нормальные, а по выходным много семейных, с них особо не налупишь. Насчет этих говоришь повару, он кладет порцухи поменьше, тогда тебе капает двадцать процентов от сэкономленного.

– То есть… их обвешивают?

– Обвешивают в магазине, – с достоинством ответствовала Оксана, – а у нас – гибкий подход к клиентам!

Так начались мои трудовые будни в новой профессии.

Выяснилось, что посетителей в ресторане не особенно много, но зато имеются постоянные клиенты. Кроме того, неподалеку находилась дешевая гостиница, так что к вечеру начинался наплыв гостей столицы. Их моя рыжеволосая наставница ненавидела особенно сильно, на полном серьезе возмущаясь: «Понаехали тут!»

К счастью, у меня было немного времени, чтобы потренироваться. В субботу в ресторан, как и говорила Оксана, пришло несколько семейных пар. Моя напарница презрительно наморщила нос и отправила меня обслуживать их столики.

Ничего особенного – я всё записала и всё принесла, только перепутала голубцы с фаршированным перцем да чуть не уронила мороженое на колени элегантной даме. В итоге за первый день сумма моих чаевых, за вычетом стоимости голубцов и перца, составила шестьдесят восемь рублей. По крайней мере на проезд я себе уже заработала!

Еще через пару дней я поняла, что ненавижу Оксану.

Девчонка из украинского села, она приехала в Москву, выиграв второе место на конкурсе красоты «Мисс Полтава». Столица встретила вице-мисс неласково, но Оксана, как когда-то шведы, решительно не хотела возвращаться под Полтаву. Немного помыкавшись по самым разным местам работы, она набрела на ресторан «Лукошко» и за короткое время стала местной звездой.

Искренне презирая и ненавидя тех, кто не давал ей чаевые, Оксана из сил выбивалась, стараясь угодить клиентам «с перспективой». Правда, не могу сказать, что они от этого сильно выигрывали. Оксана расхваливала шашлык из несвежего мяса, приносила им дешевое вино вместо марочного, рассказывала байки про то, как повар только что нарезал вот этот салатик из свежайших продуктов – тогда как все салаты ресторан покупал в замороженном виде у какого-то сомнительного ИЧП «Бавсюк О.Ж.» Взамен Оксана одаривала посетителей ослепительными улыбками, интимно склонялась перед ними, демонстрируя пышный бюст, крутила тощей задницей с такой скоростью, что я только диву давалась, как это ее не относит в сторону центробежная сила… Зато и чаевые она получала громадные, и план по блюдам перевыполняла. Начальство было ею очень довольно.

От меня же начальству были одни неприятности. Со временем – то есть через пару дней – отсвет покровительства уважаемого Тиграна Вахтанговича несколько померк, и меня начали гонять в хвост и в гриву. Ну а после того, как я отсоветовала одной супружеской паре заказывать у нас мясные блюда, потому что никакого сертификата качества на мясо у нас отродясь не водилось, директор поскучнел окончательно и вызвал меня к себе.

Устремив глаза в потолок, он сообщил, что, если так будет продолжаться и впредь, он меня уволит. Призрак безденежья замаячил передо мной, гнусно ухмыляясь, и я решила наступить на горло своей честности и принципиальности.

– Я больше не буду. Я научусь, честное слово… – бубнила я, чувствуя себя первоклассницей «на ковре» перед завучем школы.

– Очень на это надеюсь, – строго сказал директор. – В твою смену у нас одни убытки, брала бы пример с Оксаны…

– Я постараюсь…

– Вот и постарайся. Даю тебе последний шанс. Нам заказали обслуживание корпоратива. Ничего особенного, Новый год в одной фирме. Все довольно скромно, кризис все-таки на дворе. Учти, оплачивать сверхурочные не буду! Поедете с Оксаной.

Последний шанс – значит последний шанс. Я отправилась домой гладить юбку. Теперь у меня была настоящая рабочая униформа, правда, сшили мне ее за мой собственный счет. Выглядела я в этой униформе потрясающей идиоткой, но на что только не пойдешь, чтобы не умереть с голоду!

На корпоратив меня собирали всей коммуналкой. Наринэ выделила бирюзовые сережки, Галина Егоровна ухитрилась накрахмалить блузку из дешевой вискозы, Верочка и Андрюша объединенными усилиями натерли мои черные туфли коричневым гуталином… К пяти вечера я была готова.

Недоброе предчувствие сжало мое сердце, когда фирменный фургончик ресторана катил по улицам Москвы. Оксана, разумеется, уселась впереди, с водителем Сашкой, и сейчас хохотала своим вульгарным визгливым смехом, бессовестно заигрывая с симпатичным парнем. Меня же посадили в грузовой отсек. Я чувствовала себя заключенным, которого перевозят из одной тюрьмы в другую. Окна в фургончике были маленькие и к тому же страшно грязные, так что я почти ничего не видела. Однако в какой-то момент Оксана решила проверить, не ем ли я втихаря казенные продукты, и открыла внутреннее окошко между кабиной водителя и грузовым отсеком. Вот тут-то я и смогла разглядеть, где мы едем. Упомянутое предчувствие разгулялось, как матрос в кабаке. Я хорошо знала этот район.

Именно здесь находилась моя бывшая работа – то самое издательство «Работа», которое из-за тяжелого материального положения было вынуждено уволить половину своих сотрудников, в том числе и меня…

Через десять минут предчувствие превратилось в уверенность. Фургончик затормозил в хорошо известном мне дворике, куда летом все сотрудники «Работы» обычно бегали покурить. Здесь же был черный ход, также хорошо мне знакомый.

Мы разделись в служебной раздевалке и отправились, так сказать, к месту несения службы. По темным и пустым коридорам родного когда-то издательства я шла как на казнь. Сейчас мы доберемся до коференц-зала, и я увижу последний, прощальный и, несомненно, скорбный банкет…

Двери распахнулись, и я немедленно оглохла и ослепла. Когда первое потрясение схлынуло, я еще и офигела – иначе не скажешь.

Конференц-зал сиял разноцветными огнями. Столы, покрытые белоснежными накрахмаленными скатертями, ломились от деликатесов. Самой дешевой выпивкой было импортное шампанское по пятьсот рублей за бутылку, а уж зачем мы везли с собой наши жалкие салаты – для меня вообще осталось загадкой. Устрицы! Черная икра! Тигровые креветки! Настоящий молочный поросенок!

Но это было еще полбеды. На сцене, где обычно выступали во время торжественных собраний наши начальники, в данный момент вертелись и извивались полуголые красотки в блестках. Честно говоря, полуголые – это сильно сказано. Собственно, единственной их одеждой были как раз блестки…

Когда оторопь с меня немного спала, я смогла разглядеть, что помимо полуголых девиц там были и полуголые юноши, тоже в блестках. Однако и девицы, и юноши были всего лишь фоном – главным на сцене был певец, которого знала вся страна. Завидный жених, блондин и просто красавец, Николай Басков заливался соловьем, демонстрируя отменное состояние голосовых связок. Зрители восторженно ухали и хлопали, свистели и визжали.

Потом я разглядела лица зрителей – и в груди моей начало разгораться пламя праведного гнева.

О, нет, это не были злые дядьки, силой захватившие мое издательство. Это не были заморские буржуи, скупающие разорившиеся фирмы по дешевке. Но это были и не рядовые сотрудники, которым доброе начальство устроило последний новогодний праздник перед закрытием фирмы.

Среди разгоряченных красных лиц я обнаружила до боли знакомые мне физиономии. Топ-менеджеры, руководители отделов, главные редактора, вездесущий проныра Ветерков – скользкий мужичок, занимавший у нас абсолютно непонятную должность «руководителя проектов». И, конечно, сама хозяйка издательства «Работа» – несравненная Елена Михайловна Кириллова.

От обиды у меня стало горько во рту. Выходит, они тут пируют по высшему разряду, а уволенным сотрудникам наверняка не на что купить своим детям молока?! Как же они смели нам врать, что издательство на грани банкротства и нет денег, что им всем тоже в ближайшее время предстоит искать работу… Да одни эти устрицы стоят столько же, сколько получал в месяц весь наш отдел!