Уменьшение ступеней управления даже чисто логически должно повысить скорость прохождения приказов и, соответственно, ускорить реакцию войск на изменение оперативной обстановки. Уменьшение размеров частей с дивизий до бригад повышает и их мобильность. В результате войска быстрее приходят в боевую готовность и занимают свои позиции. Это важнейший фактор успешного ведения боевых действий. Кроме того, современные средства связи более соответствуют такой "укороченной" структуре и позволяют командованию быть более информированным в оперативной обстановке.

Второй важнейшей чертой нового облика ВС - это то, что ВСЕ части ВС становятся частями постоянной боевой готовности и укомплектованы по штату военного времени. На практике это значит, что мобилизация просто не предусмотрена. На неё в современной войне просто не хватит времени. Пока отмобилизуешь те части, что не находятся в боеготовом виде - война может закончится. Я когда-то написал свою главу к сказке о Мальчише-Кибальчише. В моей версии Мальчиш-Кибальчиш дал время Красной Армии на мобилизацию. Современные средства войны делают такую версию невозможной. Нападению подвергается сразу вся территория противника, крылатые ракеты, авиация и ПВО становятся основным средством борьбы. Десант и морская пехота делают бессмысленным длительную оборону каких-то рубежей, а тактические ракеты, спутники шпионы и высокоточное оружие делают бесполезными любые мобилизационные мероприятия. Воевать приходится сразу и везде. И именно поэтому старая громоздкая структура российской армии, рассчитанная на достаточно длительную мобилизацию, совершенно не отвечала современным требованиям. Современная армия должна быть вся в режиме "быстрого реагирования". Иначе её просто уничтожат до того, как она успеет что-либо предпринять. В 1941 году СССР с трудом удалось избежать блицкрига, когда моторизованные немецкие дивизии оказались значительно подвижнее частей Красной Армии. Спасла большая территория. В современную эпоху вероятность именно таких сценариев только увеличилась - подвижность войск возросла многократно, а дальность и эффективность вооружений - ещё более. Ирак всё это очень неплохо продемонстрировал, а наши военные урок усвоили.

Отдельно хочется отметить идею с сержантами-контрактниками. По-сути это из-за неё сокращают 140 тысяч прапорщиков, что и составляет основную массу сокращаемых должностей. Ключевое слово тут - "дедовщина". В 1972 году в Советской армии появилось звание прапорщик, как замена сержантам-сверхсрочникам. Сержантов сверхсрочной службы в армии тогда называли "кусками" и они служили необходимой прослойкой между солдатами и офицерами выполняя роль воспитателей, младших командиров, военных специалистов. Они пользовались заслуженным авторитетом у новобранцев, поскольку уже имели опыт службы и были уже специалистами в военном деле. Дисциплина в армии держалась именно на сержантах-сверхсрочниках. Как и в большинстве армий мира. Нигде в мире офицеры не ночуют в казармах: это прямые и непосредственные обязанности сержантов. Нигде в мире прокуратура не ищет "ответственного офиера", странным образом не присутствовавшего во время драки в казарме.

В основном документе сержанта американской армии "Кредо сержанта" дословно записано: "Я сержант - лидер солдат. Как сержант, я понимаю, что являюсь членом корпуса, именуемым "Становым хребтом армии". Я сделаю все, чтобы офицеры моей части имели максимум времени для выполнения своих офицерских обязанностей. Офицеры не должны брать на себя выполнение моих обязанностей". Да, американский офицер отвечает за боевое слаживание подразделений. В армии США до 70% учебного времени отведено на одиночную подготовку солдата - этим и занимаются сержанты. Дисциплина в казарме тоже прерогатива сержантов. Введение прапорщиков в 1972 году разрушило уже наметившийся положительный опыт сержантов сверхсрочников. Отныне звание сержантов давали призывникам, прошедшим лишь 6-месячную подготовку. Как отмечает экс-министр обороны генерал армии Игорь Родионов: Больно сознавать, но дееспособного института сержантов в нашей армии по существу нет, ибо то, что мы имеем, ни в коей мере не соответствует статусу младшего командира. Хоть сколько-нибудь служивший в армии человек отчётливо представляет, что сержант, призванный в Вооруженные Силы одновременно с рядовым и прошедший кратковременную подготовку, вряд ли будет авторитетом для солдат-одногодков. Он ни по жизненному опыту, ни по знанию военного дела ничем не отличается от того солдата, которым командует и которого должен обучать и наставлять. По поводу же ввода звания прапорщик он заметил: Непоправимый ущерб роли и положению сержантов, на мой взгляд, нанесло введение в Советской Армии с 1 января 1972 г. института прапорщиков. Вместо того, чтобы совершенствовать уже существовавшую систему набора сверхсрочнослужащих, то есть фактически того воинского контингента, который служил по контракту, развивать виды контрактов, их содержание, улучшать материальное положение военнослужащих этой категории, их социальную защищенность, поднимать в Вооруженных Силах и в обществе авторитет их службы, пошли по другому пути - ввели прапорщиков, как "ближайших помощников офицеров"... Что же получилось у нас? Первоначально воинское звание "прапорщик" присваивалось только старшинам подразделений и командирам взводов. Опытнейшие военные кадры, находившиеся на этих должностях, практически только сменили погоны и получили соответствующие моральные и материальные стимулы. Казалось, что введение этого института дело нужное, принесёт пользу нашим Вооруженным Силам. Когда же прапорщиками стали начальники складов, комсомольские работники, специалисты технических и тыловых служб и т.д., произошел массовый отток прапорщиков с командных должностей, и уже к 1975 г. мы лишились опытнейших старшин подразделений, командиров танков, расчетов. Не стало тех, кто имел соответствующую военную подготовку и опыт, качественно выполнял свои обязанности, заменял солдату на период его службы отца и мать, и тем самым давал возможность офицерам подразделений выполнять свои функциональные обязанности. В последующем, при отсутствии жёсткой кадровой политики (прохождения службы прапорщиками только на командных должностях), беспринципности в их подборе, назначении и перемещении, мы пришли к тому, что воинское звание "прапорщик" в наших Вооруженных Силах стало нарицательным, вызывающим образ этакого "несуна" и "хапуги". Прапорщик не смог занять своё место в иерархии между солдатами срочной службы и младшими офицерами. Это место заняли "деды" - солдаты-срочники, после 18 месяцев своей службы. Без участия "дедов" офицеры не могут поддерживать дисциплину в частях и организовать обучение призывников. Но и "деды", не имея уставных полномочий, не могут полностью контролировать ситуацию. Кроме того, они и не обязаны это делать. В результате и получается "дедовщина" - неуставные отношения в армии - результат отсутствия института сержантов. Именно поэтому введение института сержантов-контрактников, которые очевидно уже прошли срочную службу и по армейской традиции являются старше "дедов", должно ликвидировать явление дедовщины. Это уродливое явление, вызвавшее в обществе массу критики, исчезнет вместе со званием прапорщик, которое также скомпрометировало себя не слишком военной деятельностью офицеров с этим званием.

Проведение реформы совершенно естественно встретило сопротивление в офицерской среде, где идёт сокращение, она также стала целью для информационной войны, поскольку реформа призвана укрепить обороноспособность страны. Поэтому масса вранья в СМИ, посвящённого реформе очевидна. Смысл реформы в публикациях выхолащивается, расформирование дивизий и полков для их переформатирования в бригады подаётся только под видом ликвидации. Сокращение офицеров прежде всего за счёт ликвидации прапорщиков подаётся как уничтожение профессионалов. Нет этого. Даже прапорщиков будут частично сокращать не простым увольнением, а с переводом на гражданские должности. Зачем заведующему складу военный чин? Что касается остальных высших офицеров, то: