Со сверхъестественной легкостью и быстротой чудовище бросилось к воротам. Другие мертвецы продолжали биться с живыми, хотя было ясно, что у них нет шансов победить людей. В это время сорвался с привязи сбесившийся со страху бык, он поддел рогами одного из мертвецов и бросил его на крышу дома. Конан пустился вдогонку за похитителем Альквины. Мельком он увидел еще, как один молодой парень плеснул на ледяного мертвеца из котла жиром и поджег его факелом.

— Отличная мысль! — крикнул ему Конан.

Мертвец со своей ношей был уже за воротами, на равнине, где высились каменные глыбы. Он бежал в сторону леса, на запад, Конан мчался со всей быстротой, на какую был способен. И сейчас его снова сбивало с толку — как это существо, у которого кровь в жилах превратилась в лед, может бежать с такой немыслимой скоростью. Пар от дыхания киммерийца повис в воздухе, точно лента. Его черная грива развевалась на ветру подобно знамени. Всякий обыкновенный человек уже сто раз поскользнулся бы на заледенелой земле или оступился бы, не разбирая дороги в сумраке. Но не Конан! Ведь он вырос в горах. Его глаза различали все в свете месяца так же хорошо, как другой видит окружающие предметы при ярком солнечном свете в полдень.

Ледяное чудовище уже приближалось к Большим камням — огромному кольцу каменных глыб на краю равнины. Оно, казалось, чувствует, что Конан вот-вот настигнет его. Мертвец остановился и обернулся назад. В ту же секунду Конан схватил Альквину и вырвал ее из лап чудовища. При этом часть ее одежды осталась в руках у мертвеца. Конан быстро опустил бесчувственное тело королевы на землю и приготовился к схватке с мертвецом. Вид у того был ужасный — наверное, страшнее всех остальных, потому что голова мертвеца была разрублена вдоль надвое.

Глазные яблоки выкатились из глазниц и повисли над холодными мертвыми щеками — такой силы был смертельный удар, который нанес ему киммериец в лесном сражении.

— Агилульф! — в изумлении воскликнул Конан.

Убитый воин шел на него. Оружия у Конана не было. Он посмотрел, нет ли поблизости подходящего камня. Но ледяные руки уже тянулись к нему. Он схватил руку за запястье и попытался вывернуть ее за спину. Но другая рука мертвеца в это время уже обхватила его поперек туловища. Конан силился достать запястье этой руки. Но ухватиться за гладкую ледяную руку было почти невозможно. «Как хорошо, что я тогда разрубил Агилульфу даже челюсти, — мелькнула мысль. — Не то он загрыз бы меня зубами».

Они отчаянно боролись. Каждый старался схватить противника и задушить насмерть. Мертвец боролся с ловкостью живого человека. Но силой он обладал сверхъестественной. Вдруг он с размаху швырнул Конана спиной о каменную глыбу. У киммерийца посыпались искры из глаз. К счастью, в тот же миг ему явилась спасительная мысль. Здесь нет камня, который можно бросить в мертвеца, — значит, надо попробовать сделать наоборот.

Не прекращая борьбы, они постепенно перемещались все ближе к огромным опрокинутым каменным глыбам. Конану удалось высвободить одну руку. Он тут же схватил Агилульфа за ногу выше колена. Нечеловеческим напряжением сил он сумел поднять мертвеца над собой и швырнул его на камень. Раздался громкий треск костей. Мертвец скатился в снег и лежал неподвижно. Но лишь какое-то мгновение. Он снова встал на ноги.

Конан опять поднял мертвого врага и с диким пронзительным воплем швырнул о камень. В этот раз треск костей был еще громче, но и теперь Агилульф встал. И в третий раз, в последнем сверхмощном напряжении сил, Конан высоко поднял его над головой. Мертвец был тяжелый, как мешок с камнями. Лишь более или менее целая кожа не давала ему развалиться на куски.

— Умри же наконец навеки! Проклятье Крома на твою голову! — С этим возгласом киммериец в третий раз обрушил мертвеца на камень.

Теперь мертвец остался неподвижным. Даже опытный лекарь навряд ли смог бы опознать в этой груде ледяных обломков человеческое тело.

— Ну что, Агилульф, — насмешливо заговорил Конан, как только отдышался, — живым ты не смог меня победить. И что же, ты надеялся, что мертвому тебе повезет больше?

— Ты убил его дважды, — сказала Альквина. — Зачем же ты еще и издеваешься над ним?

Конан обернулся. Альквина стояла возле каменной глыбы, ее плечи вздрагивали.

— Я служил многим правителям, — сказал Конан, — но тебе угодить труднее всего. Ты ранена?

— Все тело болит, но, по-моему, никаких серьезных ран нет. — Она пыталась хоть как-то стянуть на груди порванное платье. Киммериец однако разглядел округлую грудь и стройные бедра. Королева стояла, гордо подняв голову, и, казалось, не ощущала холода. — Я пришла в себя, когда ты первый раз швырнул чудовище на камни. Так что я видела вашу схватку. И теперь я думаю, что правильно поступила, приняв тебя к себе на службу.

— А я уж боялся, что не доживу до того дня, когда услышу такие слова. — Конан ухмыльнулся.

— Работа еще не завершена, воин. Мне кажется, сегодняшнее нападение — только начало большой войны.

— Надо идти, государыня, — напомнил Конан. — Пойдем, вернемся в крепость. Нужно посмотреть, много ли погибло наших бойцов и какой ущерб нанесен хозяйству. Мы, конечно, отбили нападение мертвых врагов, но это не помешает нам околеть от холода.

— Ты прав, — согласилась Альквина. Она была очень усталой, ветер трепал концы ее одежды, обнажая здесь и там белую кожу. Конан сильной рукой заботливо обнял королеву за плечи. Она не противилась.

Возвращаясь в крепость по залитым лунным светом полям, они еще издали увидели, что во дворе перед домом как будто горит слабый огонь. К счастью, вскоре стало ясно, что это не пожар. Можно было надеяться, что хотя бы сегодня морозной ночью у них будет крыша над головой.

Они вошли в ворота, и тут поднялся громкий крик ликования.

— Мы уже решили, что потеряли тебя, — сказал Рерин. — Все были настолько поглощены борьбой, что только сейчас, когда все наконец миновало, обнаружили твое отсутствие и поняли, что тебя похитило одно из этих ледяных чудовищ. — Голос старика дрожал от волнения и радости. — И тогда мы стали тебя искать, но безуспешно, нигде не было даже следа. Один молодой воин сказал, что видел, как ледяной мертвец потащил тебя с собой, взвалив на плечо и выбежав за ворота. Он видел и то, что следом бросился киммериец. Мы как раз собирались послать вдогонку поисковый отряд.

— Все враги уничтожены? — спросила Альквина.

— Да. Это дорого обошлось нам. Каждый мертвец стоит нескольких наших бойцов. Но все враги мертвы — дважды убиты.

— Там, на равнине, возле Большого кольца, лежит еще один. Чужестранец расправился с ним голыми руками. — При этих словах Альквины поднялся шум восхищенного изумления. — Принесите и мертвеца с равнины тоже сюда, — приказала королева. — За воротами сложите большой костер. Нам придется сжечь всех мертвецов. Сколько человек мы потеряли за сегодняшнюю ночь?

— Двух воинов, государыня, — ответил Зиггайр. — И трех крестьян. Если бы в самый решающий момент не вступил в бой киммериец, наши жертвы были бы намного больше.

— Да, — равнодушно отозвалась Альквина, — он держался мужественно. Ну, за дело, несите дрова для костра. Я хочу, чтобы мертвецы обратились в пепел, и мы развеем его по ветру.

— Стало теплее, — заметил Конан. По-прежнему дул ветер, но если раньше он был ледяным, то теперь казалось, что он веет теплом.

— И правда. — Альквина обернулась к старому волшебнику: — Что ты об этом думаешь?

— Теперь мне ясно, что замышлял Йильма. С помощью заклинаний он вызвал лютую стужу. Из-за нее мы не смогли сразу же похоронить убитых. И тогда он направил мертвецов против нас, чтобы они напали на крепость и открыли ворота. А в ворота вошли воины Одоака. Вернее сказать, вошли те, кто были воинами Одоака при жизни.

— Давайте сходим в гости к королю Одоаку, — предложил Конан. — Этого подонка, колдуна, я с превеликой охотой задушу собственными руками.

— Нет, сначала надо навести порядок здесь, — возразила Альквина. — Когда вспыхнет костер и мы сожжем мертвых, можно будет поговорить о том, как быть дальше. За дело!