— Мы ищем человека по имени Ра-Харахте, — сказал Конан. — Он здесь?

— Он мой хозяин, — высокомерно процедил страж. — А вам-то что?

— А вот это мы скажем ему самому. — Калья нахмурилась.

— Мой хозяин — человек состоятельный, ему не о чем говорить с голодранцами, — презрительно бросил чернокожий гигант.

Конан, не говоря ни слова, заехал ему кулаком в челюсть. От мощного удара страж врезался в стену, сполз по ней вниз и упал поперек входа. Из уголка рта на пыльную землю тоненькой струйкой текла кровь.

Они перешагнули через неподвижное тело и вошли в сумрачную прохладу склада. Нарядно одетый человек в черном шелковом тюрбане, с холеным порочным лицом, перекладывал в углу какие-то тюки. Из-за пояса у него торчала усыпанная драгоценными камнями рукоятка кинжала.

— А ведь сколько раз я предупреждал этого черномазого олуха, что надо вести себя поскромнее, иначе когда-нибудь доиграется. И оказался, как всегда, прав.

— Ты Ра-Харахте? — спросил Конан.

— Он самый. А вы кто? — Судя по всему, стигиец не склонен был терять время на предварительные любезности, столь свойственные южанам, а предпочитал перейти сразу к делу.

— Конан из Киммерии и Калья из Аквилонии, — ответил Конан.

— Далековато от дома вы забрались. Чем могу служить?

Они огляделись по сторонам. Вокруг лежали рулоны драгоценных шелков, стояли бочки с вином, громоздилась золотая и серебряная утварь.

— Мы ищем работу, — сказал Калья.

— А у меня ее нет, — ответил стигиец. — Почему вы пришли именно ко мне?

— Мы ищем опасную работу, которая бы хорошо оплачивалась, — сказал Конан, решив не ходить кругами — Мы оба хорошо владеем оружием и не слишком жалуем власти. Нам сказали, вы можете что-нибудь посоветовать.

— Вам сказали неправильно, — отрезал Ра-Харахте. — Я законопослушный верноподданный своего короля.

— Просим извинить нас за беспокойство, — Калья повернулась к выходу, — по-видимому, мы что-то не так поняли.

— Не спешите покидать наш чудный город, — проговорил стигиец. — Останьтесь на денек, сходите в наш замечательный храм, посвященный богу Ветров Ашару. У него самый большой купол во всем Шеме. Помолитесь ему, чтобы он надоумил вас и помог вам. А если вы, например, захотите посидеть вечером в Таверне Четырех Ветров, может случиться так, что к вам подойдут люди и предложат вам работу, которую вы ищете. Наш бог Ашар милостив.

— Мы с радостью вверим ему наши судьбы, — сказала Калья. — Пойдем, Конан, сходим в храм Ашара, бога Ветров.

Они вышли на яркий свет солнца и подобрали свои мешки.

— Может, мы на верном пути, — с надеждой в голосе проговорил Конан.

Ближе к вечеру они явились в Таверну Четырех Ветров и долго сидели там за вином. Однако так к нему и не притронулись.

Над городом сгущались сумерки. Последние лучи солнца золотили купол храма Ашара. Они заходили туда днем. Калья даже бросила несколько монет в медный сосуд при входе и поставила ароматическую свечку перед позолоченным изображением грациозного и прекрасного бога Ашара.

Когда Конан стал поддразнивать Калью за столь подозрительную набожность, та пожала плечами:

— Задобрить местных богов нам не помешает.

А сейчас она прикоснулась к руке Конана:

— Смотри, кто бы это мог быть?

Приближались двое. Один — высокий, хорошо сложенный стигиец. Другой — южанин. Конан было встрепенулся, но сразу понял, что это не Тахарка. Волосы этого южанина были заплетены в множество мелких косичек, а на щеках, лбу и подбородке отчетливо виднелись параллельные шрамы. Южанин и стигиец подошли к столику и, не дожидаясь приглашения, сели.

— Мы слышали, будто вы похвалялись своей лихостью, — без всяких околичностей обратился к ним стигиец.

— Ничего мы не хвалились, — ответил Конан, — просто мы уже давно зарабатываем себе на жизнь мечами.

— Так уж вышло, что нам пришлось покинуть северные земли, — добавила Калья, — а эта страна на удивление тиха и спокойна. Нам говорили, что такие, как мы, сумели здесь неплохо устроиться.

Южанин осклабился:

— Была ли когда-нибудь на нашей великой реке девка-пират?

— Зато ее никто не заподозрит! — возразил стигиец. — Это большое преимущество.

— Вы не пожалеете, — вмешался Конан, — приняв нас в свою компанию. Мы умеем обращаться с мечами и не бросаем товарищей в беде.

— Думаю, у вас будет возможность показать себя, — заявил стигиец. — Хорошие воины, которые не слишком щепетильны в способах добывания денег, нам всегда пригодятся. А здорово ты уложил этого дурня, который сторожит склад Ра-Харахте. Поделом ему! — Стигиец расхохотался, и Конан с изумлением заметил у него во рту два золотых зуба. — Черный очухался лишь два часа спустя и вряд ли сможет в ближайшие дни есть что-нибудь, кроме жидкой каши.

— А кто у вас верховодит? — спросил Конан.

Стигиец пригнулся к столу и сказал едва ли не шепотом:

— Наш предводитель — человек из Кешана по имени Тахарка.

Конан и бровью не повел, лицо Кальи тоже осталось невозмутимым, только пальцы ее инстинктивно сжали руку Конана.

— Соображает он в нашем ремесле? — поинтересовался Конан.

— Ему просто нет равных! — восторженно провозгласил южанин. — Он сам разрабатывает все налеты, и при этом ни один человек не знает — кто мы и где находится наше укрытие. У кешанца ума палата, и мы, его люди, живем припеваючи.

— Здесь слишком людно. — Стигиец оглянулся. — Пошли к нашей лодке. Она привязана у южной пристани. Там мы можем спокойно выпить и поговорить, не опасаясь, что нас кто-нибудь услышит.

Все четверо спустились к реке. Легкая лодка, сплетенная из тростника, была очень валкой. Конан пошатнулся, садясь в нее. У него промелькнула мысль, что если это ловушка, то ему придется несладко в этой шаткой скорлупке. Он к такому не привык, а у их новых знакомых, можно не сомневаться, за спиной солидный опыт.

Южанин рассмеялся:

— Ты, как я посмотрю, сухопутная крыса. Придется тебе многому научиться, раз уж ты с нами.

— Давайте-ка лучше выпьем. — Стигиец снял крышку с большой плетеной корзины и достал бурдюк с вином. Он пустил его по кругу и, когда все выпили, принялся рассказывать: — Удобнее всего действовать маленькими группками по четыре-шесть человек. Такие группки привлекают меньше внимания. Сначала мы приглядываем подходящее судно, узнаем, куда оно направляется, какой груз везет, какие на борту пассажиры и прочее. Если нас все устраивает, мы садимся, как обыкновенные пассажиры, но всегда по отдельности. В крайнем случае по двое. Иногда приходится лететь как угорелому по берегу до следующего городка, чтобы ни в коем случае не вызвать у капитана подозрений.

Бурдюк опять пошел по кругу. Конан спросил:

— А вдруг на судне окажется вооруженных людей больше, чем вы думали? Я видел барки, на которых многие пассажиры были с мечами.

— Тогда мы просто ждем следующего порта, где нас поджидают наши сотоварищи. У нас разработаны специальные сигналы, по которым мы узнаем друг друга. Если мы подадим знак, что нам нужны еще люди, тогда они поднимутся на борт.

— Здорово у вас все предусмотрено, — сказала Калья. — Ну, а дальше? Как же вы управляетесь с пассажирами?

— Проще всего убивать их спящими, — откровенно ответил стигиец. — Когда мы доплываем до заранее оговоренного места, мы ждем, пока они не бросят якорь или не пристанут к какому-нибудь острову.

— Сами понимаете, свидетелей оставлять нельзя, — вступил в разговор южанин. — Наш предводитель на этом настаивает. Убейте, вспорите им животы, груз к ногам, чтобы не всплыли, и за борт. — Южанин выразительно махнул рукой.

— А где это оговоренное место? — спросил Конан.

— А оно меняется каждую неделю. Время от времени со мной связывается посыльный, он-то и сообщает мне, где оно. Мы стараемся захватить судно как можно ближе к этому месту, подаем соответствующий сигнал, с берега к нам подходят на маленьких лодочках и забирают груз.

— А если судно не останавливается вблизи нужного места? — спросил Конан.