О, город-царь! Какие беды столпились вокруг тебя! О, город — царь едва не всей вселенной! Какое воинство ругается над тобою, как над рабом! Необученное и набранное из рабов! О, город, украшенный делами многих народов! Что за народ вздумал взять тебя в добычу? О, город, воздвигший многие победные памятники после поражения ратей Европы, Азии и Ливии!.. А слабый и ничтожный неприятель смотрит на тебя сурово, пытает на тебе крепость своей руки и хочет нажить себе славное имя! О, царица городов царствующих! О, храм мой, святилище Божие, Святая София, недреманное око вселенной! Рыдайте, девы… Плачьте, юноши… Горюйте, матери… Проливайте слезы, дети… Плачьте о том, что умножились наши несчастья, а нет избавителя, нет печальника».
Рис. 20. Патриарх Фотий и император Михаил III касаются Покровами Богоматери поверхности моря. Радзивилловская летопись.
Святитель закончил свое обращение к народу воззванием: «Наконец настало время прибегнуть к Матери Слова, к Ней, единой надежде и прибежищу. К Ней возопием: Досточтимая, спаси град Твой, как ведаешь, Госпоже!»
После этого, при стечении трепетавшего от ужаса народа, с горячей мольбой о спасении из Влахернского храма была поднята риза Божьей Матери и крестным ходом обнесена вокруг стен города и погружена в воду.
И Царица Небесная вняла мольбам своего грешного, но раскаявшегося народа и во второй раз, подобно тому как это было в 628 году, во время набега аваров и славян, она явила свою чудесную помощь и отвратила неминуемую гибель от города!
Вид православного крестного хода с патриархом и духовенством в полном облачении, множество хоругвей, стройное пение и несомая впереди чудотворная риза — все это представило совершенно необычное зрелище для язычников-русов: они настолько были устрашены им, что повсюду, как только видели приближение к себе крестного хода, поспешно бросали работы по ведению приступа и спешили к своим ладьям, после чего оставили город.
Так заступничеством Божьей Матери был чудесно спасен Царьград от полного истребления. Русы же возвратились из своего смелого набега в Киев с богатейшей добычей и огромной славой.
Чудесное заступничество Богоматери произвело сильнейшее впечатление на русских, и они убедились в неизбежном преимуществе христианской религии.
И просили греков просветить их в христианской вере.[22]
Замечание автора:
У А. Нечволодова поход Аскольда и Дира описан с большим пафосом. Но — увы! — такого похода не было. На Константинополь напали не русские ладьи, а варяжские ладьи россов, приплывшие из Фризии по Средиземноморью через Атлантику, вокруг Европы.
Но важно не это, а то, что Фотий крестил народ русский вместе с их князем… Владимиром Святым. Именно с Владимиром, как о том сообщают греческие источники и русские летописи. Но так как это произошло в 862 году, то А. Нечволодов постеснялся назвать Владимира, поэтому продолжим рассказ об Аскольде и вернемся к официальной версии А. Нечволодова.
И столько воспламенна их любовь к вере, что и епископа, и пастыря, и христианское богослужение с великим усердием и тщанием приняли.
По преданию, когда назначенный Фотием епископ прибыл в Киев, то Аскольд принял его на народном вече, где стали рассуждать о вере своей и христианской и спросили епископа: чему он хочет учить их. Епископ открыл Евангелие и стал говорить им о Спасителе и о Его земной жизни, а также о разных чудесах, совершенных Богом, что описано в Ветхом Завете. Русы, слушая проповедника, сказали: «Если мы не увидим чего-нибудь, подобного тому, что случилось с тремя отроками в огненной пещи, мы не хотим верить». Служитель Божий не поколебался; он смело отвечал им: «Мы ничтожны перед Богом, но скажите, чего хотите вы?» Они просили, чтобы брошено было в огонь Евангелие, и обещала обратиться к христианскому Богу, если оно останется невредимым. Тогда епископ воззвал: «Господи! Прославь имя Твое перед сим народом» — и положил книгу в огонь. Евангелие не сгорело. После этого многие из присутствовавших, пораженные судом, крестились.[23]
Спустя четырнадцать лет после Аскольдова крещения Рюрик, сидевший в Новгороде, умер, передав правление родственнику своему Олегу, так как сын Рюрика, Игорь, был еще очень мал. Это было в 882 году.
Три года ничего не было слышно в Киеве про нового князя, а в 885 году Олег, собрав большую рать из варягов, новгородских славян, кривичей, чуди от Изборска, веси от Белоозера и мери от Ростова, пошел водой на Киев.
Княжеская дружина была в кольчугах, или железных чешуйчатых рубашках, в железных же шлемах, с секирами, мечами, копьями и дротиками. В руках у каждого воина был большой деревянный щит, обтянутый кожей, выкрашенной в красную краску, и окованный железом. Ратные же люди от земли, или вой, как их называли, одевались попроще. Мало кто из них носил кольчуги, и многие шли в одних портах; вооружены они были копьями, топорами, стрелами, мечами и ножами. Почти все были пешие.
Двигаясь на Киев, Олег по пути занял Смоленск, в котором поставил посадником мужа из своей дружины, а затем занял и город Любеч, где тоже оставил своего посадника. Таким образом он завладел днепровским путем до самого Киева.
Подойдя к Киеву, Олег укрыл всю свою силу в лодках и засадах, а сам с маленьким Игорем на руках вышел на берег и послал с вестью к Аскольду и Диру, что пришли гости, идут в Грецию от Олега и Игоря княжича и желают повидаться с земляками-варягами. Не подозревавшие ничего Аскольд и Дир пришли к берегу, но не успели они вступить в разговор с Олегом, как из лодок и засад повыскакивала дружина, и Олег сказал киевским владыкам: «Вы владеете Киевом, но вы не князья и не княжеского рода; я есть княжеский род, а это сын Рюрика» — и вынес вперед маленького Игоря. После этого Аскольд и Дир были тут же убиты, а Олег, избавившись таким образом от киевских вождей, уже без труда завладел городом. Аскольд же и Дир были похоронены на горе близ города. Впоследствии на могиле Аскольда была поставлена церковь Святого Николы; могила эта сохранилась и до сих пор, и каждый православный человек, посещающий Киев, заходит помолиться за упокой души великого витязя, здесь лежащего.
Замечание автора:
О семье Аскольда известно, что женат он был на дочери владаваца Волжской Болгарии Алмаза Васильевича, чьим подданным он и являлся, служа хазарскому кагану, женатому на другой дочери владаваца.
Рис. 21. «Аскольдова могила». Киев. Современный вид.
Причина, почему Олег поступил так жестоко с Аскольдом и Диром, совершенно понятна. Богатый Киев лежал на том же большом пути из варяг в греки, у начала которого стоял и Новгород, где сидели русские князья. Аскольд и Дир были их дружинниками, и не из старших, так как не получили от Рюрика в управление городов, почему и отпросились у него идти искать счастья к Царьграду. Осев в Киеве, эти витязи освободили его от уплаты дани хазарам, подчинили себе соседние племена и, кроме того, прославились славным набегом на Царьград. Все это сделало их сильными и могущественными, а потому и опасными для природного княжеского рода, сидевшего в Новгороде. Поэтому Олег задумал объединить Русскую землю, для чего он и собрал большую ратную силу, конечно, прежде всего, должен был овладеть Киевом, лежащим к тому же в самом важном месте великого водного пути из варяг в греки.
Кроме того, нет сомнения, что язычник Олег и его языческая новгородская дружина с большим неудовольствием смотрели, что отделившиеся от них варяги с Аскольдом и Диром мало того что приобрели значительную силу, но еще вдобавок и приняли ненавистное для закоренелых язычников христианство.
