Дети с недостаточно выраженной латерализацией (что коррелирует, хотя и не в 100 % случаев, с выраженностью леворукости и амбидекстрии) характеризуются относительно меньшими по абсолютной выраженности потенциальными возможностями развития обеих стратегий мышления. В этом проявляется общий биологический закон – чем меньше дифференциация функций, их специализированное распределение по различным системам, тем меньше сами функциональные возможности. Так, именно максимальная выраженность функциональной асимметрии способствует лучшему овладению профессиональной операторской деятельностью, в меньшей степени предрасполагает к авариям и функциональным заболеваниям ЦНС. Но поскольку вербальная цивилизация благодаря своим особенностям с самых ранних лет и в условиях семьи, и особенно в условиях детских учреждений стимулирует только один компонент мышления – логико-знаковый, то его уменьшенные функциональные возможности обусловливают замедленное становление его доминирующей роли, сопровождающееся гораздо большими дополнительными затратами. Поэтому на определенном этапе онтогенеза остается относительно больший шанс для полного развития образного компонента мышления, столь необходимого человеку. Это тем более вероятно, что на ранних этапах онтогенеза исходное преимущество на стороне правого полушария, а с возрастом это преобладание правого полушария исчезает, и более того – наступает ослабление функциональных возможностей образного компонента мышления. Не обусловлено ли это влиянием обучения и цивилизации в целом? Так или иначе, в дошкольном и раннем школьном возрасте правополушарные возможности выше, и отсутствие ранней специализации гемисфер оказывается полезным даже для такой функции, как овладение чтением. У детей с отсроченной специализацией функций добиться полного до минирования логико-знакового компонента труднее, чем У праворуких с рано окончившейся специализацией полушарий, это требует больших усилий от педагогов и от них самих, и в результате на более поздних этапах онтогенеза возникает неожиданный на первый взгляд, но диалектически оправданный эффект: «правополушарные», образные компоненты мышления оказываются окончательно подавленными. Вырабатывается стереотип постоянного «подхлестывания» именно способности к организации однозначного контекста, и тогда преимущества в способности к организации многозначного контекста переходят к праворуким, к лицам с хорошо и рано выработанной дифференциацией функций, которым доминирование логико-знакового мышления не стоило такого труда.

Данные о больших невербальных затруднениях у детей с недостаточной латерализацией функций свидетельствуют именно о том, что функция образной подсистемы у них ослаблена и менее подвержена стимулирующим влияниям нашей цивилизации. Достаточно сделать это давление цивилизации менее жестким, как на уроках у Ю. Грибова, чтобы относительное отставание образных компонентов мышления стало менее выраженным, и слабые ростки его возможностей укрепились. Но из этого следует и более далеко идущий вывод, который сделал Ю. Грибов: своевременное и целенаправленное развитие образных компонентов мышления, уравновешивающее влияние цивилизации, должно дать благоприятный эффект в виде гармонического развития всех способностей и у праворуких, составляющих абсолютное большинство населения.

Проблема межполушарных отношений в стадии быстрого сна остается спорной. С одной стороны, в ряде исследований показано преобладание активности правого полушария во время сновидений: более высокая мощность спектра ЭЭГ справа; изменение амплитуды биоэлектрических колебаний, свидетельствующее об активации правого полушария в быстром сне; усиление регионарного кровотока в правой височно-затылочной области у больных нарколепсией во время сновидений и гипнагогических галлюцинаций; более высокая активность левой руки в психомоторных тестах при пробуждении из быстрого сна по сравнению с пробуждениями из медленного сна и бодрствованием, причем эта относительно более высокая активность левой руки, проявляющаяся в сглаживании различий между успешностью выполнения задания правой и левой рукой, коррелирует с более яркими отчетами о сновидениях; после пробуждения из быстрого сна лучше выполняются тесты, адресованные правому полушарию, а после пробуждения из медленного – тесты, адресованные левому. В другом исследовании испытуемым, мужчинам и женщинам, при пробуждении из быстрого и медленного сна предъявлялись 3 теста на правополушарные функции (определение локализации точки, определение формы фигуры, ориентация в пространстве) и 3 теста на левополушарные функции. Учитывалась выраженность право– и леворукости. У праворуких женщин выявлено доминирование левого полушария при пробуждении из медленного сна и правого полушария при пробуждении из быстрого сна. У праворуких мужчин отмечалось также доминирование левого полушария после медленного сна, а при пробуждении из быстрого сна различия между активностью гемисфер не выявлялось. Тенденция к доминированию правой гемисферы усиливалась во втором эпизоде быстрого сна по сравнению с первым. У леворуких мужчин и женщин не было выявлено никаких закономерностей в характере выполнения заданий при пробуждении из разных стадий сна. Если тестирование проводилось спустя более 30 мин после пробуждения, различия в выполнении тестов при пробуждении из разных стадий сна сглаживались. Частота отчетов о типичных, насыщенных образами сновидениях не зависела от наличия и выраженности правополушарной доминантности, что в принципе может быть объяснено одинаковым сдвигом в сторону активации правого полушария во время быстрого сна как у лиц с исходным доминированием правого, так и у лиц с исходным доминированием левого полушария. Поражение правого полушария, сопровождающееся анозогнозией, сочетается с уменьшением длительности быстрого сна.

Было высказано предположение, что характер межполушарной асимметрии меняется в течение суток в определенном ритме, который продолжается во время сна, совпадая с ритмом медленный сон – быстрый сон.

Все эти данные как будто хорошо согласуются с представлениями о роли правого полушария в организации многозначного контекста, если считать сновидения типичной иллюстрацией этого контекста. Однако мы уже ссылались на данные о сохранности отчетов о сновидениях после комиссуротомии у 4 больных из 12. Правда, сновидения при этом становятся более простыми и однозначными, с легко прослеживаемыми причинно-следственными связями.

Можно, следовательно, предполагать, что в ряде случаев левое полушарие принимает участие в генерации сновиденческой активности, которая качественно отличается от таковой, связанной с правым полушарием.

Это одна сторона вопроса. Другая же состоит в том, что сам процесс вербализации сновидений требует активного соучастия левого полушария.

Отсюда напрашивается вывод, что правое и левое полушария могут отвечать за разные аспекты сновиденческой активности. Прямая связь между сновидениями и усилением мощности ЭЭГ справа не подтверждена, более того, даже зрительные образы сновидений развертываются преимущественно на фоне левополушарной биоэлектрической активности высокой мощности. В какой степени биоэлектрическая активность мозга может быть основанием для оценки доминантности полушарий – достаточно сложный вопрос. Что является показателем активности – десинхронизация, как это принято считать в традиционной нейрофизиологии, или, напротив, выраженный альфа-ритм, характерный, как мы показали выше, для различных особых состояний сознания?

Для быстрого сна в целом типична десинхронизация биоэлектрической активности мозга, проявляющаяся в доминировании частых полиритмичных и низкоамплитудных колебаний на ЭЭГ. Таким образом, на первый взгляд, быстрый сон и связанные с ним сновидения представляют собой исключение из установленной выше закономерности – относительного преобладания альфа-ритма или даже более низких частот при организации многозначного контекста и ведущей роли правого полушария. Такое исключение может поставить под сомнение существование самой закономерности, ибо образы сновидений – типичный и наиболее убедительный пример многозначного контекста. Однако исследования последних лет дают материал, свидетельствующий в пользу справедливости отмеченной закономерности и для сновидений. Показано, что сновидения, характеризующиеся максимально выраженной галлюцинаторностью переживаний, непредсказуемостью событий, высокоамплитудным альфа-ритмом, необычностью, сопровождаются увеличением альфа-активности.