— Пожалуйста, Франк, не верь ей. — Чистый, искренний страх был написан в глазах молодой врачихи. Она медленно отступала от Юдифи. Я видел, как дрожали ее колени. — Ее послал Зэнгер, — сказала она умоляющим тоном. — Она предательница!
Юдифь злобно засмеялась.
— Ты думаешь, Франка так легко обмануть? — презрительно спросила она. — Всю ночь ты как паук в своей паутине сидела и смотрела, как мы все больше и больше запутываемся в твоих сетях. Как думаешь, почему она до сих пор жива? — спросила она, обращаясь ко мне, подошла к моей постели и протянула мне руку. — Пошли, время уходит.
Сильнейшая боль пронзила мне голову. Он снова был здесь, тот мальчик, которого я снова нашел в себе, убийца, который в любой момент мог взять надо мной власть.
— У Юдифи есть рубец на животе? — отчаянно выкрикнула Элен. — Пожалуйста, Франк, вспомни! У нее есть рубец? Когда она заключила союз с Зэнгером, они наверняка ее прооперировали!
Из моих глаз от боли потекли слезы. Шрам? Да, что-то было. Я еще вспомнил, что хотел спросить ее об этом. Но это мог быть и след от операции аппендицита, или еще что-нибудь в этом роде…
Стремительным движением Юдифь схватила шприц с туалетного столика. Несколько мгновений она держала ее в кулаке, как кинжал, а затем нацелилась, как гадюка, пытаясь вонзить его мне в руку. Мое сердце замерло от испуга. Скорее инстинктивно, нежели сознательно я схватил ее за запястье и остановил ее, но Юдифь была сильнее, чем я думал. Проклятие, что с ней случилось? Элен сказала правду, пронеслось у меня в голове. Юдифь была вынуждена обороняться. От страха, что я перейду на сторону Элен, она сама себя выдала. Некоторое время я успешно удерживал ее руку, но вскоре шприц стал приближаться все ближе к моей груди. Из-за ранения в груди и огромной дозы наркотика я не мог долго сопротивляться, я был слабее женщины, черт возьми!
У меня не было выбора. Мне нужна была его помощь.
— Давай, — пробормотал я, обращаясь внутрь себя. Боль в моем плече мгновенно исчезла. Я вдруг почувствовал себя как-то странно, отвлеченно. А потом я услышал, что думает Юдифь. В ее мыслях бушевала тупая ярость. Она была безраздельно предана Клаусу Зэнгеру и хотела повиноваться только ему. Одновременно меня переполнила волна какого-то нового возбуждения такой необыкновенной силы и интенсивности, что это почти причиняло боль. У меня было такое впечатление, что я стал лучше видеть и все запахи вокруг меня я стал воспринимать гораздо интенсивнее. Нечто подобное я испытывал несколько лет назад, когда курил гашиш. Сначала я подумал, что наркотик не подействовал на меня. Никаких галлюцинаций я не увидел. Но через некоторое время я ощутил, как изменилось мое обоняние. Я мог почувствовать бутерброд с сыром, который лежал в пяти метрах от меня в соседнем помещении за закрытой дверью (и при этом чувствовал зверский голод…).
Все эти, и не только эти, мысли вдруг накинулись на меня в одну секунду, когда я боролся с Юдифью. Я должен остановить ее!
Как будто мои мысли были приказом, и она боролась со мной с каждым мгновением все слабее и слабее. Внезапно она выпрямилась, положила шприц на ночной столик и улыбнулась.
«Теперь она принимает тебя за Зэнгера», — подсказал мне в мыслях знакомый голос.
— Как ты сделал это? — тихо спросил я.
«Я не могу этого объяснить, — ответил мне голос ребенка. — Я просто знаю, как это делается. Это, наверное, что-то вроде гипноза. Ты можешь мне доверять. Я позабочусь о нас».
— Почему ты не убил ее? — спросил я.
«Потому что ты этого не хотел, — серьезно ответил голос. — Ты прошел в ворота, когда позвал меня. И теперь мы едины. Я не могу сделать ничего такого, чего ты не хочешь. Нам нужно найти Зэнгера и покончить с этим».
— А все эти санитары? — возразил я. — Мы же не можем…
«Не беспокойся, — прервал меня голос. — Мы можем. Мы то, что хотел создать Зэнгер. Оружие, которого никогда до нас не было. Человек нового типа».
— С кем ты говоришь? — испуганно спросила Элен. — И что случилось с Юдифью?
— Теперь она считает меня профессором Зэнгером, — ответил я.
Эллен посмотрела на меня со скептической улыбкой.
— Плохая шутка, — сказала она.
Очевидно, Элен знала только некоторые штрихи, которые лежали в основе всего, что происходило с нами этой ночью. Наверное, она тоже была на лечении этого доктора Гоблера и ее воспоминания тоже стерты. Что же этот врач сделал с нами, что мы так прочно забыли все события, которые происходили с нами в этой крепости?
А может быть, было бы лучше, если бы наши воспоминания так и оставались за этой высокой стеной, было бы лучше, если бы профессор Зэнгер не пригласил бы нас сюда. Может быть, доктор Гоблер был не таким уж плохим человеком.
— Юдифь для нас больше не опасна, — сказал я со всей возможной решимостью, но, очевидно, этого было недостаточно, чтобы убедить молодую врачиху.
— Но ты же не думаешь, что я тебе вот так просто поверю. Или? Она…
Вдруг голова Юдифи взорвалась и превратилась в клочки тканей, мозга, капли крови и осколки костей. Что-то влажное шлепнулось мне прямо в лицо. Инстинктивно я лег на пол и увлек Элен с собой.
Грохот выстрела, который поразил Юдифь, эхом отозвался в комнате. Несколько мгновений ее тело еще стояло. Руки хватались за пустоту, как будто она хотела схватиться за что-то, а из ее шеи брызнул фонтан крови, который попадал на подушку в метре от нее и окрашивал ее в ярко-красный цвет. Потом очень медленно, словно в замедленной съемке, она стала опускаться на мою каталку.
От входной двери раздался металлический лязг, который неприятно ударил по моим барабанным перепонкам. Это был звук, который я знал по многочисленным фильмам ужасов: дозарядка магазина. У входа кто-то что-то прошептал.
Меня захлестнула волна гнева. Предательство Юдифи было забыто. Осталось лишь воспоминание о ее любви, о милых моментах нежности, которые мы пережили вместе, о ее запахе и ее удивительно мягкой коже. Может быть, она была под влиянием Зэнгера и именно доверие к профессору заставило ее действовать против меня. Его соблазнительные слова отравили ее душу, как случалось с каждым, кто встречался с профессором. У нее был не такой сильный характер, чтобы сопротивляться, но она любила меня.
И зачем стреляли в нее? Она ведь предала даже нашу любовь и доказала этим, что она верна Зэнгеру и его людям. Разве не достаточно того, что она хотела убить меня ради него и его дела?
Они боялись того, что она подпадет под мое влияние только потому, что она стояла в непосредственной близости от меня. Они исходили из того, что я могу сломить ее волю и вполне в состоянии использовать ее как оружие против них. И все равно я ненавидел этих людей за то, что они сделали. Они отняли у меня Юдифь! Юдифь, мою маленькую, любимую пышечку, первую женщину, встреча с которой могла совершенно переменить мою жизнь и направить ее в совершенно другое русло. Трудно было вынести эту боль.
Я подтолкнул Элен подальше под каталку, чтобы в нее нельзя было попасть от двери. Пусть только убийцы Зэнгера попробуют войти! Я совершенно четко чувствовал, кто стоит за дверью. Все мои ощущения обострились до невероятности, как только я снова воссоединился с моей детской душой. Я совершенно четко слышал, о чем шушукаются за дверью. Там стояли двое мужчин, которые никак не могли решить, кто первый войдет в палату. Я даже чувствовал их запах. Запах пота, сильно пахнущего мыла и лука после еды… Что произошло у меня в голове? Изменился мой мозг? Может быть, мои рассуждения о чужаке в моей голове были не такими уж и ошибочными? Зэнгер собирался вывести новый сорт людей. Если его опыты дали свои плоды, то я скорее уже и не человек.
Те за дверью приняли решение. Это были те два санитара, которые поймали меня после первого побега. Я узнал их по голосам и запаху их пота, перемешанного с запахами латекса, крахмала и мыла. Но на этот раз они были вооружены не электрошокерами. Все помещение заполнили запахи пороха и крови, но я чувствовал еще запахи металла и смазочного масла.
