По прошествии долгого-предолгого времени дверь отворилась, и вышел высокий тип арийской наружности. Он улыбался и пожимал руку мрачнолицему мужчине. Как ни крути – дурной знак. «Впрочем, – сказал самому себе Пол, когда мрачнолицый назвал новое имя, и девушка с волосами в духе прерафаэлитов, встав, последовала за ним в комнату для собеседований, – на черта мне эта треклятая работа».

Ариец тем временем снял с вешалки пальто и удалился, оставив Пола в обществе худой девушки. «Бессмысленно, – сказал самому себе Пол, – с тем же успехом мы оба можем пойти по домам и избежать лишних унижений». Если бы ему предложили угадать, кто из побывавших за дверью десяти кандидатов получит работу, он бы отказался. На его, Пола, взгляд, все они были само совершенство: сверхсущества с талантами суперменов и, вполне возможно, родом с планеты Криптон. Единственно непреложным он готов был счесть (и, соответственно, на это поставить) только то, что у него самого нет никаких шансов, а единственным утешением – что и у худой девушки на соседнем стуле их, вероятно, тоже не было.

Он скосил на нее глаза. Маленькая, чернявая, с худеньким удлиненным личиком и огромными глазами, она походила на юрких зверьков, которых в зоопарке приходится держать в вольерах с приглушенным освещением. То, что он не испытал искушения влюбиться в нее с первого взгляда, уже о чем-то говорило. Нельзя сказать, что она была совсем уж непривлекательной (для Пола все женщины в возрасте до сорока и еще живые были более или менее привлекательными, а также внушали невыразимый ужас), но его отпугнула леденящая душу аура враждебности, которой ей удалось себя окутать. «Просто бритва, а не человек, – решил он. – О такую и порезаться недолго, а она даже не заметит».

Тем не менее он глянул снова. Она сидела, съежившись, на краешке стула и колпачком авторучки чистила себе ногти. Ранее она ковыряла в носу, а до того – левым мизинцем в ухе. Руки у нее были крошечные, точно из рукавов делового пиджака высовывались птичьи лапки с коготками. Больше всего она напоминала летучую мышь.

– Знаю, – внезапно сказала она, не поднимая глаз и вытирая колпачок о юбку, – отвратительная привычка.

Пол сжался.

– Да нет, все в порядке, – сказал он и тут же отвел взгляд. – Не стесняйтесь.

Мертвая тишина. Пол прирос взглядом к носкам своих ботинок (потертых и нуждающихся в чистке) и попытался думать о чем-нибудь абстрактном. «Итак, – спросил он самого себя, – будь твоя воля, кого бы ты выбрал?» Он ненадолго задумался, сведя число кандидатов до Прерафаэлитки, Настойчивой-в-очках, Молодого Индианы Джонса и Щенка. По зрелом размышлении он проголосовал бы за Щенка – просто потому, что возненавидел его больше других, а значит, его победа неизбежна. Впрочем, он все равно не узнает результата. Да и вообще ему все равно. Будь у него хоть толика здравого смысла, он прямо сейчас встал бы и ушел, а тогда, если повезет и приедет семьдесят пятый автобус, он поспеет в Кентиш-таун как раз к началу второй половины «Баффи, охотницы на вампиров».

Но он остался сидеть на месте, а худышка тем временем принялась ковырять когти на левой руке – ни дать ни взять Говард Картер с лордом Карнарвоном, раскапывающие усопших фараонов. Из комнаты для собеседований не доносилось ни звука (как и вся обстановка, дверь была массивной, солидной и старинной). Впрочем, не требовалось большого воображения, чтобы представить себе, как, скромно улыбаясь, Прерафаэлитка дает четкие и сжатые ответы на тщательно подобранные вопросы комиссии. Может, следовало бы поставить на нее? В конце концов, на их месте он нанял бы ее сразу, причем на любой пост вплоть до главы ООН и Королевы эльфов.

– Вы, вероятно, правы, – вдруг вырвал его из задумчивости голос худышки. – Особенно если интервьюеры мужчины.

На сей раз он просто не мог удержаться и уставился на нее во все глаза. В ответ девушка язвительно усмехнулась.

– Ваши мысли совершенно очевидны, – сказала она. – Читаются по вашей плаксивой мине и по тому, как у вас плечи поникли. Точно кто-то посадил вас перед обогревателем, и вы начинаете таять.

На это он не нашелся, что ответить, и только выдавил:

– Э-э-э...

Стянув улыбку в кривую гримаску – будто кто-то дернул за поводок расшалившегося терьера, – она почесала под правой мышкой.

– Жаль, что я так не умею.

– Что, чесаться? Это совсем просто, смотрите.

– Нет, угадывать, о чем думают люди, только на них посмотрев. В некоторых случаях это может оказаться полезно.

Она пожала плечами:

– Не особенно.

Он подождал, не объяснит ли она почему, но худышка как будто была не в настроении. Она, похоже, исчерпала свой репертуар отталкивающих занятий в ожидании собеседования при приеме на работу и застыла, сразу показавшись совсем маленькой. Пол почему-то решил, что теперь его черед поддержать разговор.

– Ну, не знаю. Иногда это, наверное, полезно. Она пробуравила его взглядом.

– И чем же? – поинтересовалась она. «Ну вот!» – мысленно воскликнул он.

– Экстрасенсорное восприятие, – произнес он вслух. – Ури Геллер гнет ложки. Вы могли бы выступить в шоу Пола Дэниэлса и все такое.

Она моргнула.

– Прошу прощения, – сказала она, – но я не имею ни малейшего понятия, о чем вы говорите.

«Значит, теперь нас двое», – подумал он.

– Не важно, – сказал он вслух и, хотя у него возникло такое ощущение, будто он бредет по колено в жидкой грязи, добавил: – Почему вы послали сюда свое резюме?

– Из-за матери, – печально ответила она. – Во всяком случае, она обвела желтым маркером объявление в вечерней «Телеграф» и стала подбрасывать газету, куда бы я ни пошла. А вы?

– Ну, не знаю, – протянул он, спрашивая себя, зачем вообще завел этот разговор. – Наверное, потому что вакансия подвернулась. Я посылаю резюме на все вакансии, где не требуется превосходное знание санскрита.

Она скорчила гримаску, явно давая понять, что считает шутку неудачной.

– Интересно, кто получит это место? – сказала она.

– Вы хотите сказать, помимо нас?

– Да будьте же реалистом!

– Не знаю, – ответил он. – Или та девушка, которая сейчас туда вошла, или невысокий смуглый тип.

– Который похож на собаку?

Он кивнул:

– Да. Скорее всего. Он из тех, кто способен решать в уме квадратные уравнения, одновременно исполняя концерт Малера для фортепьяно.

– Думаю, это все же будет та рыжая. – Худышка шмыгнула носом. – Особенно если вся комиссия из одних мужчин.

– Вполне возможно, вы правы, – сказал он. – Идиотизм, конечно, но такова жизнь.

– А ведь так не должно быть! – отрезала она. – Тем не менее родители от меня на пару дней отвяжутся, и потом – все лучше, чем болтаться по дому. Надеюсь.

Снова повисло молчание, но Полу надоело рассматривать стены и предаваться мрачным размышлениям, а поговорить, кроме нее, было не с кем.

– На самом деле, – сказал он, – понимаю, что это прозвучит глупо, но вы, случаем, не знаете, чем, собственно, эта фирма занимается?

Худышка пожала плечами:

– Понятия не имею.

– Я тоже. А жаль. – И добавил: – И сомневаюсь, что теперь когда-либо узнаю.

– Я-то из-за этого убиваться не стану.

– Ну да, ну да, – сказал он. – И все же: «Свободно место младшего клерка». Прямо как из Диккенса.

– И вполне подходит к этой обстановке, – согласилась худая девушка. – Ну и сарай.

Пол с минуту смотрел на нее: она обкусывала ноготь. «А, была ни была!» – подумал он.

– Как насчет того, чтобы выпить после собеседования? – спросил он. – Я мог бы подождать вас на улице.

Она посмотрела так, будто только что обнаружила его на подошве своей туфли.

– Нет, пожалуй.

– А... ладно. Я просто подумал...

Она пожала плечами. Плечи у нее были прямо-таки созданы для того, чтобы ими пожимать. Тут провидение смилостивилось над Полом, и дверь открылась.