Это - очень важный вопрос, в нём заключается интерес производителя. Самый главный его интерес. Производителям всё равно, из какого материала сделаны деньги, для них материал - просто балласт, совершенно ненужный; их внимание всегда, целиком и полностью приковано к другой проблеме - СКОЛЬКО денег вы можете дать мне за мою корову?, или - СКОЛЬКО вы можете предложить за этот инструмент? Ибо от ответа на такой вопрос зависит успех или неудача целого цикла производства.

Если между соотношением денег и продуктами происходит ИЗМЕНЕНИЕ, то каждый продающий продукты получит либо БОЛЬШЕ, либо МЕНЬШЕ денег, а соответственно он сможет затем купить либо БОЛЬШЕ, либо МЕНЬШЕ других продуктов. С этой точки зрения изменение цены денег будет очень волновать (и волнует) всех и каждого.

Но ведь каждый из нас не бросается покупать продукты лишь только получит деньги в руки! Поэтому для людей очень важно, изменятся ли за какой-то период времени цены (за период, когда человек что-то продал, получил за это деньги и ровно до того времени, как он эти деньги потратил!), т. е. между продажей и покупкой. Ещё больше волнуют эти проблемы кредиторов и должников. Перед ними всегда встаёт другой вопрос - сколько я должен продать своих продуктов, чтобы быть способным заплатить процент на взятый в долг капитал? (или - сколько я получу денег в виде процента от того, что должник продаст свой продукт и начнёт возвращать мне долг?) - этот вопрос просто архиважен. Мы далее увидим, что вопрос цены, рассматриваемый с простой технической точки зрения коммерции, определяет продолжение или НЕ продолжение процесса обмена продуктами, а это уже напрямую касается разделения труда, фундамента экономики.

Для того, чтобы проиллюстрировать важность вопроса цены, давайте рассмотрим взаимоотношения между кредитором и должником.

Активы должника (того, кто отдал в заклад своё имущество, эмиссионера ценных бумаг, владельца страхового полиса, налогоплательщика) обычно состоят из продуктов, техники, земли, скота, тогда как его ОБЯЗАТЕЛЬСТВА всегда сводятся к определённой сумме денег. А должник может перевести своё имущество или активы в деньги, только либо продав их, либо произведя что-то (какой-то продукт) и продав уже его.

Если соотношение между деньгами и продуктами изменяется, изменяется также и соотношение между активами должника и его собственными обязательствами перед кредитором, причём ясно, что в тех же самых пропорциях. Предположим, к примеру, что цена на зерно составляет $62 за тонну (цена в Германии после введения импортной пошлины на зерно) и что какому-то фермеру нужна одна четверть его урожая, чтобы заплатить налоги, страховку и оплатить процент на занятый им капитал, включая выкупной платёж по закладной (или просто ренту, если фермер взял землю в аренду). Если изменится размер пошлины на зерно, то этому фермеру придётся отдать на эти платежи уже, допустим, одну треть урожая. А это приведёт к тому, что его собственная прибыль уменьшится, а может и к тому, что он просто разорится.

Ситуация станет обратной с точки зрения кредитора, который получит то, что потеряет его должник, а потеряет то, что его должник приобретёт - и всё из-за колебания цены.

В нынешнее время экономика подсела на кредит. Немецкие должники должны немецким кредиторам что-то около трёх или четырёх сотен миллиардов марок. (*Повторю ещё раз, везде в книге миллиард обозначает 1000 миллионов.) Процент и амортизация на эту сумму может быть получена только из продажи продуктов или труда должников. Малейшее изменение цены способно привести к тому, что на плечи должников опустятся дополнительные миллиарды марок к оплате. Разумеется, кредиторы эти дополнительные миллиарды получат.

Простое падение цен на 1%, ну самое распространённое в нынешних условиях деньгах золотого стандарта, так хвалимого, возлагает на немецких должников гораздо больше бремени, чем пять миллиардов репараций, возложенных на Францию после войны 1870 г.

Представим, что налогоплательщик платит ежегодно $100 все свои прямые и косвенные налоги. Уровень изменения между деньгами и продуктом его труда может изменить его выплаты следующим образом: он может посвящать "на налоги" десять дней, двадцать или пятьдесят, чтобы ЗАРАБОТАТЬ эти деньги. Представили?

Вопрос: нужна ли нам такая монетарная политика, которая увеличивает тяжесть долгов для должника и улучшает доходность кредитора, или нам нужно стремиться к постоянному уменьшению цен, чтобы облегчить бремя для всех? Кому предоставить право решать этот вопрос: кредиторам или должникам? Неужели нам нужно отдавать вопрос решения этой проблемы в руки эгоистов? Ответ будет таким: частный интерес некоторых индивидуумов не должен превалировать в решении чисто денежных проблем, в денежной политике. Деньги должны регулироваться в интересах ВСЕХ людей, принимающих участие в экономической жизни, В ЦЕЛОМ, а не в интересах отдельных членов общества.

Независимо от времени и места деньги должны всегда выражать цену, которую они стоят сегодня. То, что держатель денег заплатил за продукт сегодня, он должен получить завтра, десять лет спустя. Только в этом случае должник расплатится с кредитором точно. Сколько получил, столько и отдал.

Это настолько очевидно, что не требует доказательств.

(*Под понятием "цена денег" имеется в виду количество товаров, которое можно получить в обмен на определённое количество денег.)

Если цена денег остаётся постоянной, то необходимо представить доказательство, что цена действительно остаётся таковой. Если доказательства не будет, то или должники, или кредиторы возмутятся и потребуют либо понижения, либо повышения цены денег. Единственный способ заставить замолчать должников и кредиторов - доказать чёрным по-белому, что цена денег осталась неизменной.

Конфликт между биметаллистами и приверженцами золотого стандарта перетёк в плоскость проблемы, а осталась ли цена денег нетронутой. Сей вопрос бурно обсуждался обеими сторонами под влиянием иллюзии так называемой "ценности" ("внутренне присущей ценности", "хранилища ценности" и т. д.), и посему спор так и не мог быть разрешён. Самые изысканные научные доказательства биметаллистов снова и снова сводились к абсурдности этой фикции. Если биметаллисты с помощью тщательно отобранных статистических данных показывали, что цены упали на 10, 20 или 50% с введением золотого стандарта, то сторонники золотого стандарта отвечали, что доказательства противной стороны, увы, бессмысленны, поскольку вопрос не в цене денег, а в их "ценности"! - а это признавалось априори и биметаллистами. В итоге, общее падение цен на товары было приписано общему снижению цен на производство продукции и транспортировку, которые, в свою очередь, были вызваны техническим прогрессом. Всего лишь несколько самых упёртых оппонентов теории ценности смогли продвинутся вперёд в цепи доказательств и заявили, что введение золотого стандарта было ошибкой, из-за которой должники (среди них и само государство) были ограблены кредиторами. Биметаллисты могли бы выиграть спор, даже с лёгкостью, если бы они привязали свои доказательства к цене денег, но они разоружили себя очень "понятной" идеей "ценности".

Цену денег можно выразить только через товары. Если исключить бартер, то цена на товары может быть выражена только одним способом, а именно через сумму денег, но вот цена денег может быть выражена столькими способами, сколько на свете есть разных товаров, способов перевозки товаров, рынков для товаров. Чтобы узнать, сколько сегодня стоят деньги, то бишь какова их цена - надо открыть каталоги товаров, прайс-листы любой страны и посмотреть.

Но если нам надо узнать, изменилась ли цена денег, просто сравнить цены на товары вчера и сегодня уже недостаточно. Потому что вполне вероятно, что на одни товары цена снизилась, а на другие - повысилась.

В то же самое время цена на уголь, зерно и железо является более важной, чем цена на, скажем, иголки, канарейки или пуговицы.