Поэтому я повторю: то самое усилие любого человека получить максимум возможного, а взамен дать минимум возможного, и есть та сила, которая двигает и контролирует весь рынок. Т. е. все обмены продуктов.
Необходимо ещё раз уточнить этот момент кристально ясно, ибо только осознание и признание этого факта позволит нам полностью понять, почему бумажные деньги возможны в принципе.
Давайте представим, что есть некто Джон, у которого есть бумажные деньги, которые полностью обеспечивают его материальные и духовные нужды, и есть некто Робинсон, которому, по той или иной причине, тоже нужны деньги. И Робинсон спрашивает у Джона, мол, дай мне денег. Знание, которым мы уже обладаем, совершенно очевидно заставит нас признать, что Джон ни за что просто так Робинсону денег не даст.
Но сам по себе факт, что Робинсону ни за что не получить денег Джона, говорит о том, что бумажки Джона стали бумажными деньгами, потому что всё, что мы ожидаем от денег, это то, что они должны стоить БОЛЬШЕ, чем стоимость бумаги, из которых они сделаны. Нельзя получить бумажные деньги просто так. Деньги выполняют свою функцию только потому, что всегда есть те, кто их хочет, а следовательно на него оказывается давление обменять свой продукт на них. (*Ортодоксальные и социалистические экономические теории отрицают возможность такой вот возвратной услуги, и продолжают, идиоты, отрицать и сейчас, потому что наличие возвратной услуги поставит крест на бумаге, как на обмене, а сам обмен станет, по терминологии многих теорий, предполагать в себе "внутренне присущую" или "обменную" ценность. Но ведь мы уже выяснили, что стоимость бумаги не представляет из себя никакой "внутренне присущей" или "обменной" ценности. Можно даже сказать, что ценности, как таковой, вообще нет, потому что связать то, что мы обнаружили, с реальностью, более никак не представляется возможным). Ортодоксальные и социалистические доктрины ценности предполагают, что товар может быть обменян только на то количество ценности, которое в ём присутствует по факту, изначально т. с. (обменная ценность), и, если бумажные деньги гипотетически не обладают оной ценностью, то обмена, при существующей цене, быть никак не должно. По этим теориям, нельзя измерить ценность чего-либо без измерения ценности другого чего-либо. Бумажные деньги и реальные товары - обладают НЕСОПОСТАВИМЫМИ качествами.)
Чтобы объяснить, как бумажки становятся деньгами, нам остаётся только доказать, как Робинсон может найти выход в заполучении бумажных денег Джона. И доказать это легко.
Продукты, получающиеся из разделения труда (*Под "разделением труда" здесь мы имеем в виду ту работу, которая приводит к продуктам для обмена, т. е. товарам, по сравнению с примитивным экономическим производством, когда продукты создаются для немедленного потребления. Индустриальное разделение труда, увеличение отдельных процессов разнообразного труда, с помощью чего и делаются те или иные продукты, - это всего лишь техническое разделение, его не следует смешивать с экономическим разделением труда.), предназначены для обмена, говоря другими словами, эти продукты представляют из себя для производителей то же самое, что представляют для нас деньги, у них одинаковые характеристики - а именно: они полезны лишь для того, чтобы их обменять. Это - единственное предназначение таких продуктов, ибо все другие продукты, сделанные в примитивном обществе, не заставляют производителя прибегать к разделению труда.
Однако для того, чтобы продукты менялись на другие продукты, нужен "посредник", агент, с помощью которого это можно делать - иными словами, деньги. Потому что единственной альтернативой деньгам является бартер. С помощью которого, как мы уже знаем, при определённом уровне разделения труда, становится невозможным производить обменные операции. В общем, очевидно, что бартер возможен лишь на стадии примитивного экономического устройства.
Деньги, "посредник" в обменах, - есть необходимейшее условие при высокоразвитом разделении труда для производства продуктов и товаров. Для разделения труда отсутствие денег смертельно.
Но природа этого "посредника", денег, такова, что свободное его производство и запуск в жизнь с помощью чего угодно - ДОЛЖНО БЫТЬ ИСКЛЮЧЕНО. Если каждый будет способен производить деньги по своей собственной системе, то разнообразие произведённых денег рано или поздно приведёт к тому, что деньги перестанут выполнять свои функции. Каждый объявит, что вот у него есть что-то, что является деньгами... в итоге всё вернётся на круги своя, к бартеру.
Необходимость целостности денежной системы, её уникальности, происходит из того факта, что даже двойной денежный стандарт не способен правильно работать. Представим, что достигнуто соглашение, что золото - это стандарт, а вот чеканить монеты из золота может кто угодно. Монеты будут разных размеров, веса и уровня чистоты, все будут в обращении... представили, да? Получится дурдом. (Такое вот "соглашение" - это и есть действие государства, потому что именно оно устанавливает стандарт и материал денег).
Любой метод производства денег тоже исключён; будет ли этот результат достигаться законом государства из-за того, что государству удобно делать деньги из какого-то материала (золото, ракушки каури и т. д.), будет ли достигаемая регуляция денежной системы сознательной или бессознательной, будут ли люди действовать на основе решения какого-то общего собрания, или просто подчиняться неумолимому действию экономических сил - всё это есть ДЕЙСТВИЯ самих людей, а что не выражает более полно единодушное действие людей, как не закон, т. е. совокупное действие в рамках государства? Поэтому "посредник" обменов всегда несёт на себе печать институтов того государства, где он выпущен, будь он золотом, ракушкой каури или бумажкой. В тот самый момент, когда люди приходят к соглашению относительно денег - неважно каким образом достигается это соглашение - мол, вот это и будет деньгами, данный объект наделяется чертами денег, подтверждёнными государственными институтами.
Выбор поэтому невелик: либо государственные деньги, либо - отсутствие денег. Свобода в производстве денег невозможна. Очевидность этого такова, что дальнейшее объяснение, почему это так, бессмысленно.
(*Там, где деньгами служат какие-то натуральные продукты, их неограниченное количество может быть убрано вводом нового материала (ракушки каури были заменены золотом), которые в одно и то же время, в одном и том же месте НЕ могут быть непроизвольно произведены в любом количестве, либо вообще не могут быть никак произведены.)
В настоящее время очевидно, что бумажки (деньги) можно производить в неограниченном количестве, и получается тогда, что перевод бумажек в собственно деньги осуществляется ПРАВОМ делать это. Но это не аргумент по поводу приведённых выше размышлений в теории денег; потому что, несмотря на право свободной эмиссии, материал денег сам по себе не является деньгами, и это убедительно показала история прусских талеров.
Право на свободную эмиссии монет из золота предоставляется законом, и это не есть характеристика золота, в любой момент право может поменять материал денег, снова законом (как вышло из денег серебро).
Но в любом случае производство нынешних денег, их эмиссия, номинально неограничено (в теории). С золотом всё же есть ограничение, не так уж много золота на свете.
Не является также аргументом для нашей теории то, что во многих странах (к примеру, в США, во время колониального периода) вместо денег использовались: сахар, соль, чай, кожа и т. д. Здесь действовал снова наш старина - бартер, а не деньги. Соль, чай, сахар и другие материалы предоставлялись первым поселенцам напрямую за то, что эти поселенцы добывали в прямом смысле этого слова. И эти товары были нужны им для поддержания жизни и своего хозяйства. К тому же ни соль, ни сахар, ни чай не обращались в стране как деньги, т. е. они не переходили из рук в руки, не приходили обратно в тот порт, куда их изначально завезли: их покупали из-за их свойств, как товары, и потребляли. И их приходилось постоянно замещать новыми и новыми партиями товаров. Характеристика же денег такова: их, деньги, покупают, но не для прямого потребления, не из-за того материала, из которого они сделаны, а из-за того, что деньги являются "посредником" при обмене теми товарами, которые потребляются; деньги не потребляются, а используются для обмена. Деньги совершают обороты вокруг товаров и продуктов, заставляют последние двигаться и перемещаться; деньги постоянно в движении и возвращаются в то место, откуда они и были запущены. Если бы пачка китайского чая рассматривалась как единица денег, она должна была бы рано или поздно вернуться в Китай, после прохождения между руками многих и многих поселенцев Америки, точно так же, как это делает государственный серебряный доллар США в процессе коммерции, и этот доллар достигает Китая, обращается там среди тамошнего населения (иногда годами), а затем, опять в результате торговых операций, возвращается в Колорадо, чтобы им оплатить работу шахтёра, вернуться снова на место, откуда серебро изначально было добыто. Более того, цена пачки чая постоянно возрастала бы в результате циркуляции, в зависимости от её удалённости от порта прибытия, ибо за перемещение, транспортировку надо платить, надо учитывать и интерес торговых посредников (их работу), тогда как серебряный доллар может хоть миллион раз обогнуть весь земной шар, затем вернуться в свою шахту к тому самому шахтёру, который изначально и добыл серебро для чеканки этого доллара. Во многих странах монеты, выпущенные 100 и более лет назад, до сих пор находятся в обращении. Такая монета может поменять хозяев 100 000 раз, и никто из этой длинной цепочки даже не подумает эту монету как-то употребить, к примеру, расплавить её, чтобы взять из неё чистое серебро. 100 лет такая монета служила и ещё служит посредником для обмена; для 100 000 её обладателей эта монета не была серебром, она была денежным средством; никто, ни разу не использовал материал этой монеты. Её использовали только как деньги.
