Для сеньора Мануэлая Санчеса, Севилья,
Гамбургская зонтичная компания.
Продажа такого векселя экспортёра зонтиков компании, импортирующей лимоны, уже подтверждена тем приказом заплатить обладателю векселя. Дальнейший пусть этого векселя таков: на обратной его стороне будет написано следующее: Для нас по приказу сеньоров Сервантес де Сааведра, Малага, Гамбургская лимонно-импортная компания.
Из Малаги этот вексель посылается через банк в Севилью, а там получается дилером зонтиков, сеньором Мануэлем Санчесом.
Таким вот нехитрым образом платежи за зонтики и лимоны осуществляются (могут осуществляться) беспрерывно в четырёх направлениях, компания, экспортирующая зонтики из Гамбурга, и компания, экспортирующая лимоны из Севильи, получают свои деньги, компания импортирующая лимоны в Гамбург, и компания, импортирующая зонтики в Севилью, получают оплату векселями. А ведь изначально в проводках платежей по идее участвовали лишь немецкие марки и испанские песеты, обе валюты - бумажные. И, хотя в операциях, подобно описанной, участвуют четыре стороны, по сути ТОВАР меняется на ТОВАР, товаром платиться за товар, немецкие товары меняются на испанские.
Такой способ проведения платежа остаётся неизменным даже в случае отсутствия прямых контактов между импортными и экспортными фирмами, в этом случае векселя вручаются в банках, и это обычный способ тогда, когда импортёр и экспортёр проживают в разных городах - в общем-то механизм уже понятен, да?
Но на один очень важный вопрос всё же следует дать ответ: а что именно определяет курс обмена в обменных векселях в песетах в Гамбурге, какова цена, уже в немецких деньгах, которую платит импортирующая лимоны в Гамбург компания, ведь вексель сделан в иностранной валюте?
И на этот вопрос мы дадим ответ. Цена на такой обменный вексель, так же, как и цена на лимоны или картофель, определяется строго спросом и предложением. Если картофеля много, если векселей много, то это означает меньшую цена как за картофель, так и за векселя. Насколько много испанских векселей в песетах предлагается к покупке в Германии, когда кому-нибудь надо экспортировать товар в Испанию, будет зависеть от того, как много товаров импортируется из Испании, ведь именно они и создают векселя в песетах в Германии. Поэтому и цена (курс обмена) векселей в песетах будет падать или расти в зависимости от вышеприведённых факторов.
Если экспорт-импорт остаётся неизменным, то предложение и спрос на векселя постепенно стабилизируется на какой-то отметке. Но всё изменится, если по той или иной причине цены в Испании или Германии вдруг либо вырастут, либо упадут. Если цена на товары вырастает в Испании, ну, скажем, потому что испанцы понавыпускают больше бумажных денег, чем было выпущено в Германии, то более высокие цены привлекут к рынку Испании иностранные товары и одновременно сделают экспорт испанских товаров менее выгодным, или вообще невыгодным. Поэтому импорт в Испанию возрастёт, а экспорт - уменьшится. Тогда предложение обменных векселей в песетах в Гамбурге (из нашего примера) увеличится, а спрос на них станет наоборот - меньшим. Спрос и предложение определяют рыночную цену песеты, поэтому она, вместо прежней цены, скажем, 80 пфеннигов, будет стоить 75 или 70 пфеннигов, или даже ещё меньше. Экспортёры зонтиков ничего не понимают в немецкой валюте, ведь они получают зонтики по векселям в марках в Севилье, поэтому то, что они выигрывают за счёт более высоких цен, вырученных за зонтики в Севилье (цены в Испании поднялись, как мы помним из примера), т. е. полученную дополнительную прибыль, они теряют за счёт уменьшения стоимости обменных векселей, когда меняют свои обменные векселя на немецкие в Гамбурге. А вот импортёры лимонов наоборот, возместят более низкую цену своей песеты в векселях в Гамбурге за счёт более высокой цены на лимоны в Малаге.
Такая вот игра экономических сил будет продолжаться до тех пор, пока высокие цены на испанские товары, вызванные инфляцией испанской валюты, будут полностью компенсированы падением спроса и цен на обменные векселя в песетах, когда стимулы увеличивать импорт и уменьшать экспорт исчезнут. Баланс между экспортом и импортом будет автоматически восстановлен, а это означает, что специальный фонд для платежей по балансу между двумя странами с помощью бумажных денег - излишен, просто потому что такие неравные балансы никогда не возникнут.
Итак, предложение обменных векселей в песетах возрастает, а спрос на них - падает, поэтому курс их обмена в Германии падает.
Немецкий экспортёр теряет деньги, а испанский экспортёр их приобретает, и всё из-за этого курса обмена.
Едва ли дальше надо пояснять, что если цены повысятся в Германии, а в Испании они останутся неизменными, то всё будет наоборот: экспорт зонтиков станет невыгодным, тогда как импорт в Германию из тех стран, с которыми она обычно конкурирует на мировом рынке станет выгодным. Всё меньше и меньше обменных векселей будет предлагаться к продаже в Германии, но спрос на них будет очень даже высоким; это означает более высокие цены (в немецких бумажных деньгах) за векселя, а всё увеличивающиеся цены (по курсу обмена) на них автоматически восстановят баланс между импортом и экспортом.
Предложение векселей в песетах снижается, а спрос на них возрастает, поэтому курс обмена в Германии на них вырастает.
Теперь уже немецкий экспортёр выигрывает, а испанский экспортёр проигрывает, и снова из-за одного лишь курса обмена.
Оба примера показывают, как разница между ценами на векселя разрушает торговлю и ограничивает экспорт. А колебания в ценах на них показывают, как следствие борется с причинами.
Вообще эти самые колебания курсовых обменов, то к выигрышу одной стороны и к проигрышу - другой, добавляют свою толику риска в ведение торговли. Можно сказать огромную часть, а не толику. В торговле между двумя странами, пользующимися бумажными деньгами, разумеется, нет никаких преград к размерам колебаний курсов, потому что эти колебания напрямую связаны с внутренней ценовой политикой двух стран. Теперь подумаем - если это так, то не доказывает ли сей факт следующее: если монетарная политика (внутренняя) государства способна вызывать такие колебания в курсе обменов, то неужели непонятно, что стабильная ценовая политики государства на своём внутреннем рынке, наоборот - избавит всех от этих самых колебаний? Если баланс между импортом и экспортом может быть нарушен лишь внутренней политикой государства в области своих внутренних цен, то политику государства надо изменить, сделать цены стабильными, даже если в дело будут вмешиваться природные факторы, как, к примеру, неурожай. Всё, что нужно в этой связи, это проводить единую ценовую политику тех государств, между которыми существуют налаженные торговые отношения. Если бы мы в Германии и испанцы в Испании проводили такую политику, следили за нашими ценами на внутренних рынках и не позволяли бы им "плясать", то и наши экспортно-импортные операции были бы такими же ровными. А уровень спроса и предложения на обменные векселя, да и цены на векселя - были бы тоже стабильными. Для разрешения этой проблемы нужен лишь договор между двумя странами, и соответствующие действия на внутренних рынках.
То, что мы требуем от монетарного администрирования, было реализовано некоторым образом автоматически через международный золотой стандарт. Когда деньги (золото и бумаги) в любой стране превышают допустимое количество, нужное для обращения, то цены растут выше относительно естественного уровня на мировом рынке, и то, что случилось, было то самое, что происходит в любой стране с бумажным стандартом при ускорении обращения. Векселя, выписанные в стране с растущими ценами, имеют тенденцию к понижению цены на них через обменный курс. Если, к примеру, такой страной является Испания, уровень обмена песеты в Гамбурге падает с 80 до 79, или до 78 пфеннигов и продолжает падать до тех пор, пока продавец таких обменных векселей в золоте (в нашем примере - экспортёр зонтиков) не напишет своему корреспонденту в Севилью: "Не могу продать векселя, выписанные тобой на поставляемые тобой зонтики. Мне дают лишь 78 пфеннигов вместо 80 за одну песету. Поэтому я отказываюсь от использования твоего векселя, прошу тебя вернуть мне сумму в золоте твоей страны, наличными". Наш экспортёр зонтиков теперь вынужден заплатить за транспорт тоже золотом, и это вряд ли будет ему выгодно, ровно до тех пор, пока курс обмена векселей не превысит стоимость транспортировки в золоте. И вот испанские золотые песеты прибывают в Рейхсбанк, их переводят в немецкие золотые марки без потерь для него, либо переводят в бумажные деньги по жёсткому курсу 2790 марок за килограмм золота.
