Мэри выгнулась и забилась в судорогах наслаждения. Вульф боролся с собой, не желая заканчивать так скоро, и поддерживал ее, пока она не успокаивалась. Не снимая ее ноги со своей талии, Вульф понес Мэри в спальню и осторожно уложил на кровать.

Она вздохнула.

– Ты не…?

– Еще нет, – ответил он и начал настойчиво двигаться.

Мэри не хотела, чтобы это заканчивалось. Она с удовольствием принимала его толчки, качала его в колыбели своего тела, а после того, как из его горла вырвался громкий стон, и мощные волны завершения потрясли сильное тело, обнимала тяжело навалившееся тело. Только бы он не ушел и не оставил ее опустошенной снова. Всю свою жизнь она провела как бы в заточении «пристойной неосведомленности», пока не встретила Вульфа и не начала жить по-настоящему. За несколько коротких месяцев он настолько стал центром ее жизни, что прошедшие годы подернулись дымкой забвения.

Он попытался собраться с силами и освободить ее от тяжести своего тела. Мэри стиснула ноги вокруг него. Вульф крякнул.

– Дорогая, дай мне подняться. Я слишком тяжелый для тебя.

– Совсем нет, – прошептала она и поцеловала его в шею.

– Я вдвое тяжелее тебя. Ты хоть сто фунтов весишь?

– Конечно, – обижено ответила она. Она весила целых сто пять фунтов.

– Тогда не намного больше. Я вешу двести, и на фут выше тебя. Если засну сверху, то ты задохнешься.

Он действительно засыпал на ходу. Мэри провела рукой по его спине до самого низа.

– Пусть все так и останется.

Он мягко толкнулся нее.

– Вот так?

– Да, – выдохнула она.

Он остался сверху, но чуть сдвинулся и переместил часть веса на бок.

– Так лучше?

Получилось просто замечательно. Можно спокойно дышать, и он близко, даже еще в ней. Вульф мгновенно заснул, положение понравилось обоим. Мэри улыбалась в темноте, продолжая обнимать любимого.

Неприятные мысли вторглись без приглашения. Кто-то намеренно бросал тень на Вульфа, пытался снова засадить его в тюрьму. Вульф в тюрьме? Мысль об этом казалась невероятной и страшной. Она достаточно узнала его, чтобы понять одно – он никогда и никому не позволит снова лишить себя свободы.

Мэри хотела спасти его, спрятать в своих объятиях, встать стеной между ним и опасностью. Боже, как же это вышло? Все жили в относительном спокойствии и мире! Что стало причиной беды?

Внезапно Мэри поняла, и ужас почти лишил ее возможности дышать. Причина в ней!

Пока Маккензи жили изгоями, наказанными за их происхождение и прошлое Вульфа, все было спокойно. И вот в городе появилась она – белая женщина, которая встала на защиту Вульфа и Джо, вместо того чтобы присоединиться к горожанам. Именно она помогла Джо достичь того, что удавалось очень немногим. Люди начали говорить, что поступление Джо Маккензи в академию – большая честь для всего города. Кэти Тил назвала Вульфа самым впечатляющим мужчиной в округе. Границы между городом и семьей Маккензи начали стираться. Кто-то с гниющей раной ненависти оказался не в состоянии это вынести.

И причина – она, Мэри. Если что-то случится с Вульфом, то это будет только ее виной.

Что же делать? Мысль о том, что она – причина всех неприятностей, мучила и не давала уснуть. Мэри беспокойно ворочалась, пока не разбудила Вульфа. Не трудно было догадаться о том, что она переживает, хотя он грешил на другую причину. Шепотом он успокаивал молодую женщину, передвигаясь до тех пор, пока она не оказалась полностью под ним. На этот раз Вульф был нежен. Мэри уснула легко как ребенок и спала до утра, когда на рассвете в полной темноте он снова ее разбудил. Мэри повернулась без единого слова.

Джо подъехал в то время, когда они с Вульфом готовили завтрак. Вульф разбил в миску еще несколько яиц. Добавляя бекон на сковороду, Мэри улыбалась.

– Как ты догадался, что он хочет есть?

– Он же не спит? Мой сын ест как лошадь.

Джо вошел через черный ход и потянулся к уже подоспевшему кофе.

– Доброе утро.

– И тебе доброе утро. Завтрак будет готов минут через десять.

Юноша улыбнулся, и Мэри улыбнулась в ответ. Вульф ее пристально рассматривал. Этим утром она выглядела слабой, бледная кожа стала еще прозрачнее, под глазами залегли тени. Мэри охотно улыбалась, но его мучил вопрос, почему она выглядит настолько хрупкой. Утомили любовные ласки или замучили тяжелые воспоминания? Скорее последнее, потому что на ласки она отвечала нетерпеливо и требовательно. Мэри не перестала бояться, и мысль об этом придавала решительности поскорее разыскать насильника. Как только Эли Бох привезет лошадей, Вульф собирался продолжить поиски.

По пути к школе Джо неотрывно следовал за автомобилем Мэри и неожиданно задержался. Для учеников еще было слишком рано. Джо проводил ее в пустое здание и даже осмотрел класс, после чего в ожидании прислонился к косяку.

– Здесь я совершенно в безопасности, – вздохнула Мэри.

– Подожду, пока кто-нибудь не придет.

– Тебя об этом Вульф попросил?

– Нет. Он и так знал.

Как они общались? Неужели телепатия? Казалось, отец с сыном читали мысли друг друга. Это приводило в замешательство. Оставалось надеяться, что они не могли прочитать ее мысли, потому что в последнее время те все больше становились эротическими.

Что в школе подумают о приезде Джо? Очевидно, что он исполняет роль охранника. От мысли об еще одном нападении Мэри становилось плохо, потому что оно могло произойти на самом деле. Защитный инстинкт по отношению к обоим Маккензи подсказывал, что ее предположения верны. Даже теоретическая возможность добиться обвинения полукровки довела кого-то до ручки. Как же нужно ненавидеть! Мэри вздрогнула.

Шэрон и Дотти вошли в здание и резко остановились, увидев Джо, который повернул голову и посмотрел на вошедших.

– Миссис Уиклиф, миссис Ланкастер, – кратко поздоровался он и коснулся кончиками пальцев полей шляпы.

– Джо, – удивилась Шэрон. – Как жизнь?

Дотти бросила мимолетный, почти испуганный взгляд и заспешила в свой класс.

Джо пожал плечами.

– Учусь понемногу.

– Так уж и понемногу? – усмехнулась Шэрон. Она прошла мимо, поздоровалась с Мэри и предложила: – Если вам трудно сегодня работать, мы с Дотти можем провести занятия. Не ожидала сегодня вас увидеть.

– Он меня только напугал, – твердо сказала Мэри. – Клей не позволит случиться чему-нибудь плохому. Кто нуждается в сочувствии, так это Кэти, а не я.

– Весь город гудит. Если поймают мужчину с веснушками на руках, боюсь, его подвергнут допросу с пристрастием.

Мэри не хотелось об этом говорить. Мысленный образ веснушчатой руки вызвал тошноту, она судорожно сглотнула. Джо нахмурился и шагнул вперед. Мэри подняла руку, призывая его сохранять спокойствие и не выгонять Шэрон из классной комнаты. К счастью, в это время вошла группа учеников, громкий разговор которых разрядил обстановку. Ребята поздоровались и столпились вокруг Джо. Все хотели знать о планах поступления в академию, и о том, как и когда он заинтересовался авиацией.

Шэрон ушла готовиться к занятиям, а Мэри наблюдала за Джо и ребятами. Юноше только исполнилось шестнадцать, но он казался взрослее даже старших по возрасту. Джо давно перестал быть ребенком и этим отличался от остальных учеников. Мэри заметила в группе Пэм Херст. Она говорила не много, и не сводила с Джо глаз, в которых угадывались интерес и боль, хотя девушка пыталась ее скрыть. Несколько раз Джо бросал на Пэм пристальные взгляды, которые ее волновали и заставляли чувствовать неловкость.

Потом Джо глянул на часы и отошел от бывших одноклассников, чтобы предупредить Мэри, что отец приедет и отвезет ее домой, и чтобы она никуда не ходила одна.

Она начала было возражать, но вспомнила о человеке, который настолько ненавидел Маккензи, что мог вытворять такие гнусности. Опасность угрожала не ей одной. Мэри взяла юношу за руку.