ЦЕНТР ТЯЖЕСТИ
Есть такая детская игра — кубики. Поставьте их один на другой, и у вас получится башня. И хоть башня эта ненастоящая, но сами кубики относятся к ней всерьез, будто то, что они делают, — совсем не игра, а самая настоящая, взрослая работа.
Интересно, о чем думают кубики в это время? Если хотите знать, совершенно о разном. Нижний Кубик думает, как бы башню на себе удержать, а Верхний — как бы самому наверху удержаться.
Вот потому-то, если уберете Верхний Кубик, в башне мало что изменится. А попробуйте убрать Нижний…
«ИСТОРИЯ КАПЛИ» -
написал я и посадил на бумаге кляксу.
— Вот хорошо, что ты решил обо мне написать! — сказала Клякса. — Я так тебе благодарна!
— Ты ошибаешься, — ответил я. — Я хочу написать о капле.
— Но ведь я тоже капля! — настаивала Клякса. — Только чернильная.
— Чернильные капли разные бывают, — сказал я. — Одни пишут письма, упражнения по русскому языку и арифметике, вот такие истории, как эта. А другие, вроде тебя, только место занимают на бумаге. Ну что я могу написать о тебе хорошего?
Клякса задумывается.
В это время возле нее появляется маленький Лучик. Листья деревьев за окном пытаются не пустить его в комнату. Они шуршат ему вслед:
— Не смей водиться с этой неряхой! Ты испачкаешься!
Но Лучик не боится испачкаться. Ему очень хочется помочь чернильной капле, которая так неудачно села на бумагу.
Я спрашиваю у Кляксы:
— Ты действительно хочешь, чтобы я о тебе написал?
— Очень хочу, — признается она.
— Тогда ты должна это заслужить. Доверься Лучику. Он заберет тебя, освободит от чернил, и ты станешь чистой, прозрачной каплей. Для тебя найдется дело, только смотри не отказывайся ни от какой работы.
— Хорошо, — соглашается Капля. Теперь ее уже можно так называть.
Я стою у окна и смотрю на тучи, которые уплывают вдаль.
Где-то там, среди них, и моя Капля. И я машу ей рукой:
— До свидания, Капля! Счастливого пути!
А далеко-далеко, в знойной степи, качается на ветру Колос. Он знает, что должен вырасти большим и что для этого ему нужна влага. Он знает, что без дождя высохнет на солнце и ничем не отблагодарит людей, которые так заботливо за ним ухаживают. Об одном только не знает Колос: о нашем уговоре с Каплей.
А Капля летит ему на помощь, и спешит, и подгоняет ветер:
— Скорее, скорее, мы можем не успеть!
Какая это была радость, когда она наконец прибыла на место! Капля даже не подумала, что может разбиться, падая с такой высоты. Она сразу устремилась вниз, к своему Колосу.
— Ну, как дела? Еще держишься? — спрашивает она, приземляясь.
И мужественный Колос отвечает:
— Держусь, как видишь. Все в порядке.
Но Капля видит, что не все в порядке. Она с большим трудом прогрызает черствую землю и доходит до самого корня Колоса. Потом она принимается его кормить.
Колос оживает, распрямляется, чувствует себя значительно бодрее.
— Спасибо, Капля, — говорит он. — Ты мне очень помогла.
— Пустяки! — отвечает Капля. — Я рада, что была тебе полезна. А теперь — прощай. Меня ждут в других местах.
В каких местах ее ждут, Капля не говорит. Попробуй теперь ее найти, сколько на земле рек, озер, морей и океанов, и, можете себе представить, сколько в них капель!
Но свою-то Каплю я должен найти! Ведь я сам отправил ее в далекий путь, да еще пообещал о ней написать.
Паровоз, тяжело дыша, останавливается на узловой станции. Здесь ему нужно отдохнуть, запастись водой и горючим, чтобы с новыми силами двинуться дальше.
Журчит вода, наполняя его котлы. И — смотрите: в струе воды показалось что-то знакомое. Ну да, конечно же, это наша Капля!
Трудно Капле в паровозном котле! Жаркая здесь работа! Капля не только упарилась, но совсем превратилась в пар. И все же она неплохо справляется со своим делом.
Другие капли даже начинают прислушиваться к ее мнению по различным вопросам, обращаются к ней за советом, а она, собрав вокруг себя товарищей, командует:
— Раз, два — взяли! Ну-ка, еще поднажми!
Капли нажимают еще, и паровоз мчится, оставляя позади одну станцию за другой.
А потом Капля прощается со своими товарищами: кончилась ее смена. Паровоз выпускает пары, и она покидает котел, а ее товарищи кричат ей вслед:
— Не забывай нас, Капля! Может, еще встретимся!
Стоит суровая зима, земля мерзнет и никак не может согреться. А ей нельзя мерзнуть. Ей нужно сохранить свое тепло, чтобы отдать его весной деревьям, травам, цветам. Кто защитит землю, кто прикроет ее и сам не побоится холода?
Конечно, Капля.
Правда, теперь ее трудно узнать: от холода Капля превратилась в Снежинку.
И вот она медленно опускается на землю, прикрывает ее собой. Охватить Снежинка может очень небольшое пространство, но у нее много товарищей, и всем вместе им удается уберечь землю от холода.
Снежинка лежит, тесно прижавшись к земле, как боец в белом халате. Злобно трещит Мороз, он хочет добраться до земли, чтобы ее заморозить, но его не пускает отважная Снежинка.
— Погоди же! — грозится Мороз. — Ты у меня запляшешь!
Он посылает на нее сильный Ветер, и Снежинка действительно начинает плясать в воздухе. Ведь она очень легка, и Ветру с ней справиться нетрудно.
Но только Мороз, торжествуя победу, отпускает Ветер, как Снежинка опять опускается на землю, припадает к ней, не дает Морозу отобрать у земли тепло.
А потом ей на помощь приходит Весна. Она ласково согревает Снежинку и говорит:
— Ну вот, спасибо тебе, уберегла ты мою землю от Мороза.
Очень приятно, когда тебя хвалят. Снежинка буквально тает от этой похвалы и, снова превратясь в Каплю, бежит со своими товарищами в шумном весеннем потоке.
— Вот досада! Опять я кляксу посадил на бумагу! Ну скажи, чему ты улыбаешься, Клякса?
— Теперь-то ты напишешь обо мне, как обещал?
— Ах, это опять ты! Но я ведь предупреждал тебя, что ты должна заняться полезным делом. А ты как была, так и осталась Кляксой.
— Ну, нет! Теперь я — настоящая Капля. И я занималась полезным делом.
— Почему же ты опять стала Кляксой?
Клякса хитро подмигивает мне:
— Иначе ты бы меня не узнал и не стал бы писать обо мне.
На этот раз я подмигиваю Кляксе:
— А ведь я написал о тебе. Так что ты зря волновалась. Вот послушай.
И я читаю Кляксе эту историю.
— Ну как, все правильно?
— Правильно, — с удовольствием соглашается Клякса. Но больше ничего не успевает добавить: появляется наш общий знакомый Лучик и начинает ее тормошить:
— Пойдем, Капля! Нечего здесь рассиживаться на бумаге!
И они улетают.
А я опять стою у окна и смотрю на тучи, уплывающие вдаль.
Где-то там, в этих тучах, и моя Капля. И я машу ей рукой:
— До свидания, Капля! Счастливого пути!
РТУТЬ
Услышала Ртуть, как люди железо плавят, и теперь к ней прикоснуться нельзя: убегает, не дается. Все боится, как бы и ее не взяли в переплавку. Даже на работе, в термометре, не может Ртуть избавиться от страха. Едва лишь почувствует тепло — как припустит по столбику! А потом спохватится, остановится и показывает как ни в чем не бывало: «Температура нормальная тридцать шесть и шесть».
Страх гонит ее дальше, да самолюбие не пускает. Вот так и стоит Ртуть на одной точке, не зная, как быть, и только после хорошей встряски окончательно приходит в себя.
