- Потому что доноров надо менять, - ответил Гэйб.

- Потому что он берёг тебя, - огрызнулся Эрнст, но прикрыл глаза, вздохнул и проговорил ровнее и спокойнее. - Вернись. Просто сдайся и вернись. Тебе ничего не будет. Тебя не продадут более низкородному Хозяину. Тебе простят твою глупую выходку эгоистичного ребёнка. Просто вернись. Ты даже не представляешь, как ты нужен Эйму…

- Иди ты к чёрту! – выкрикнул Гэйб, поднимая подвернувшийся камень и швыряя его в голограмму. Браслет опрокинулся с валуна и разлетелся вдребезги.

- По ногам, - быстро буркнул Нолл, открыв огонь.

Но Гэйб успел отшатнуться в сторону. Штэф толкнул Кэра, спасая его от пуль. Ловцы ринулись вперёд. Нолл попытался заменить опустевший магазин. И позабытая при помощи блокираторов боль в раздробленной правой руке взорвалась с такой неистовой силой, что ловец даже опустился на колени и задохнулся.

- Нолл, что с тобой?! – Гэлу подскочил к нему.

- Ничего, ерунда… - хрипло проговорил тот, пряча искалеченную руку. Но Гэлу осторожно притянул её к себе. Теперь Нолл и сам увидел, что рана выглядит просто отвратительно. Не так должна выглядеть обычная рана. Кажется, в ней начался какой-то очень быстро развивающийся воспалительный процесс. Как так? А инъекции? Нолл верил достижениям лекарского искусства полиса безгранично и потому больше удивился, чем испугался вида потемневшей, слегка припухшей плоти. Гэлу тихонько простонал в отчаянии. Он, биолог, знал, что это такое. Быстро вынув из наплечного кармана Нолла инъектор, он набрал на шкале двойную дозу.

- Не надо, Гэлу, я уже делал… - Нолл мягко попытался его отстранить, но тот всё же сделал укол.

- Ты должен вернуться в полис. Немедленно, – твёрдо произнёс Гэлу, взяв любовника за плечи и глядя ему в глаза, - Возвращайся к байкам и вызови геликопт по рации.

- К чему такая спешка, будто я заразился? – Нолл напустил на себя лёгкую насмешливость. Ему не понравилось, как сильно взволновался Гэлу.

- Ты заразился! – крикнул тот, встряхнув его. - Это смертельно опасно! Ты должен вернуться!

- Гэлу. Раб уже почти у нас в руках, - ответил Нолл на это, перебрасывая пистолет в левую ладонь, - Вот поймаем его и вернёмся все вместе.

Он направился за Нэйком, неотступно следовавшим за тремя беглецами. Гэлу догнал любовника.

- Нолл, не глупи! Послушай меня! Я знаю, что это за ранение… Мы и с Нэйком можем отловить этого раба…

- Вот я и не хочу, - Нолл резко повернулся к нему, - Оставлять тебя наедине с этим… Нэйком…

Посмотрев на Гэлу долгим тяжёлым взглядом, он снова развернулся и продолжил свой бег.

Эрнст ещё пару секунд посидел перед монитором, по которому шла рябь. Поднялся и отправился в лазарет. Но путь ему преградили какие-то люди. Кажется, именно такие серые робы носят служители крематориев. Его не пустили, мягко объяснив, что ему не нужно туда входить.

Как это не нужно? Там Эйм. Если просто сидеть рядом с барокамерой, то он это почувствует. Нельзя оставлять его совсем одного. Нехорошо кольнуло под ложечкой. Что это всё, чёрт побери, значит?!

- Что с Эймом? – спросил Эрнст и быстро исправился, - с Хозяином Эймом?

Серые служители отводили взгляд. Подошёл один из лекарей. Мягко положил руку на локоть любимому рабу Хозяина.

- Эрнст, пойдём… Пойдём, я должен с тобой поговорить.

- Стойте, - прошептал Эрнст, замерев и прикрыв глаза. - Я… Я, кажется… всё понимаю…

Лекарь остановился, напряжённо глядя в ещё более побледневшее лицо раба, немолодого уже, но сейчас, кажется, постаревшего ещё на пару десятилетий. Он слишком долго отдавал Хозяину свои иммунные клетки, стал больше, чем «придатком». И он понял. Хозяин Эйм умер.

Лекарь стоял перед высоким сухопарым рабом несколько напряжённый, готовый к всплеску ярости со стороны этого резкого человека. Но Эрнст не двигался. Только стоял, прикрыв глаза. Сначала он хотел броситься в эту комнату, прежде чем Эйма перенесут в крематорий. Обнять его, никому не отдавать. Как можно бросать в огонь такое совершенство, как Эйм?! Но Эрнст остался на месте. Он понял, что не может позволить себе увидеть Эйма мёртвым. Нельзя видеть его мёртвым. Надо запомнить его таким, каким он был тогда, у окна. Закат. Чёрный воротник на фоне бледной кожи. А над воротником - изумлённые большие глаза цвета крепкого чая.

Эрнст медленно развернулся и плавно двинулся обратно в спальню Эйма. Теперь он знал, что делать. Отдать новые распоряжения. Полное уничтожение - и подонка-Гэйба, предавшего Эйма и ставшего причиной его смерти, и его дружков-мутантов, и любого другого существа, которое может помешать ловцам. Всех уничтожить. Почему кто-то должен жить, когда Эйм умер?

Ловцы не выходили на связь. Судя по всему, камень, который швырнул Гэйб, разбил видеофон. Не хотелось бы дожидаться, пока ловцы притащат Гэйба в полис - ведь когда они его притащат, убить его станет неправомерным. Его просто продадут, как и всех рабов Эйма, как и самого Эрнста. Но жить он не должен. В рабстве или на свободе – не должен.

Потерев лицо руками, Эрнст быстро наклонился к клавиатуре. Конечно, он же легко может вычислить координаты ловцов. Потом забить данные в автопилот геликопта и… И убить Гэйба собственными руками. Не дать сделать этого ловцам. Хотя, может быть, Гэлу был бы и сам рад пристрелить мальчишку.

Когда-то очень давно, когда Гэлу был всего лишь юным лаборантом, они были втроём – Эйм, Эрнст и этот высокий гибкий мальчик со снежно-белыми волосами. Эйму просто захотелось попробовать это притягательное лакомство. Неопытный полуподросток оказался в постели скучен. А позже и вовсе нашёл себе «чёрного». Эйм не смог позволить себе влезать в чужое маленькое счастье, и официально заявил о том, что Гэлу теперь остаётся с Ноллом, как было заведено у «Чёрно-белых». Гэлу до сих пор относился к нему с теплом и благодарностью. Если он узнает, что Гэйб, точнее, его побег, послужил причиной смерти Эйма, то не придётся отдавать никаких приказов…

Но всё же Эрнст хотел сделать это сам.

Получив необходимые сведения и перенаправив их в бортовой компьютер одного из геликоптов, Эрнст встал и вышел из комнаты. Теперь, без Эйма, в ней стало холодно.

***

Ловцы решили сперва выгнать преследуемых на более открытое место. Поймать мутанта в подземных коридорах не представлялось возможным, даже если ему и приходилось постоянно приостанавливаться и поджидать своего то ли хозяина, то ли родственничка. Присутствие в тройке беглецов этой твари делало «дичь» сильнее охотников. Мутант стоил десятерых. Его надо будет пристрелить первым делом. Потом перебить коленную чашечку строптивому рабу. Приказ был – живым и здоровым? Ну что ж, жив он останется, а что будет хромать всю жизнь – так зато больше не станет помышлять о побеге. А третьего, эдакого пухлого тюфяка, по виду напоминающего лекаря, можно будет отпустить на все четыре стороны. Он не кажется опасным.

Тем временем никакого «открытого пространства» не наблюдалось. Трое беглецов юркнули в очередной провал в полуразрушенной стене. Ловцы остереглись следовать за ними, памятуя о мутанте. Тогда Нэйк предложил бросить в нору к ним дымовую шашку со слезоточивым газом.

- Неизвестно, подействует ли газ на мутанта, - возразил Гэлу.

Потом он прижался спиной к стене справа от «норы» и крикнул:

- Гэйб, выходи. Гарантирую, ты не пострадаешь…

- А остальные? – донеслось из темноты. Если отвечает, значит, они снова оказались в тупике. Выхода нет. Либо сдадутся, либо опять полезут в драку. Тогда – всё как решили. Мутанта – наповал, Гэйбу – прострелить колено, а «лекаря» - отпустить.

- Остальные нас не интересуют, - ответил Гэлу. - Выходи. И без глупостей. Не вынуждай нас стрелять на поражение!

В темноте молчали. Довольно долго. Нолл посмотрел на Гэлу, коротко кивнув. Потом он, не вкладывая пистолет в кобуру на правом бедре, отстегнул от широкого пояса маленький брикетик. Сорвал ярлычок и швырнул его в черноту провала. Раздалось едва слышное шипение высвобождающегося газа и кашель. Попались. Теперь вынуждены будут вылезти…