Твой Достоевский.

Сойдемся ли мы, брат, когда-нибудь вместе в Петербурге? Что бы ты сказал о статской службе с приличным жалованием?

Не знаю, что родила m-me Белинская. Слышал, что кричит за две комнаты ребенок, а спросить как-то совестно и странно.

(1) было: дает

(2) было: не кончу

(3) так в тексте; ранее было: Свиридов.

(4) далее было: все

(5) далее было: ему

Любезный брат,

Напишу тебе две строчки, ибо занят. Не знаю, где застанет тебя письмо мое. Всеми силами постараюсь так окончить свои дела, чтобы хоть даже в сентябре побывать к тебе на неделю. Что же касается до денег, то я немножко ошибся в расчете. Мне придется писать едва ли и два фельетона в неделю, то есть уже не более как 250-300 руб. ассигнац<иями>. И так как я должен уплачивать Майковым, которым я очень много задолжал (хотя они и не спрашивают), и за квартиру, то уж я и не знаю, сколько я тебе буду присылать; но буду присылать. Я, брат, в таком положении, что если отдам тебе до 1 октября только 100 руб. серебр<ом>, то почту себя счастливейшим человеком. Но с 1-го октября или сентября* дела переменятся. Я возьму у Краевского после окончания романа 1000 руб. серебр<ом> вперед и не иначе как на неопределенный срок. Так как "Современник" идет и с ожесточением переманивает к себе сотрудников "Отеч<ественных> записок", то он, Андр<ей> Алексан<дрович> Краев<ский>, сильно трусит. Он будет согласен на всё. К тому же счастье его и мое, что роман мой печатается в конце года. Он завершит год, пойдет во время подписки и, главное, будет, если не ошибаюсь теперь, капитальною вещью в году и утрет нос друзьям "Современникам", которые решительно стараются похоронить меня. Но к черту их. Тогда, получа 1000 руб. сереб<ром>, я приеду к тебе (1) с деньгами и с окончательным решением насчет тебя. Ты можешь приехать в Петербург хоть один, взяв отпуск на 28 дней, получить место и - или продолжать службу в инженерах, или навек оставить ее.

Адресс мой:

На углу Малой Морской и Вознесенского проспекта, в доме Шиля, в квартире Бреммера, спросить Ф. Достоевского.

Насчет перевода не знаю, буду хлопотать всё лето, искать его. У нас был в Петербурге (он теперь за границей) один дурак Фурманн, тот получает до 20000 р. в год одними переводами! Если б у тебя был хоть один год обеспеченный, то ты бы непременно пошел. Ты молод; можно бы даже сделать литерат<урную> карьеру. Теперь все ее делают. Лет через десять можно бы и забыть о переводах.

Я пишу очень прилежно, авось кончу. Тогда мы увидимся ранее. Что говорит Эмилия Федоровна? Я ей нижайше кланяюсь, детям тоже. Прощай, брат. У меня маленькая лихорадка. Я вчера простудился, выйдя ночью без сюртука в одном пальто, а по Неве шел лед. У нас холодно, как в ноябре. Но уже я раз до шести простуживался, - вздор! Вообще здоровье мое очень поправилось.

Прощай, брат. Пожелай мне успеха. После романа я приступлю к изданию моих 3-х романов ("Бед<ных> лю<дей>", "Дв<ойника>", перед<еланного> и последнего) на свой счет, и тогда, авось, прояснится судьба.

Дай бог тебе счастья, мой милый.

Тв<ой> Ф. Достоевский.

Ты не поверишь. Вот уже третий год литературного моего поприща я как в чаду. Не вижу жизни, некогда опомниться; наука уходит за невременьем. Хочется установиться. Сделали они мне известность сомнительную, и я не знаю, до которых пор пойдет этот ад. Тут бедность, срочная работа, - кабы покой!!

Мой всенижайший поклон Николаю Ивановичу Рейнгардту, Бергманам.

* Тогда-то я и приеду к тебе, с последними пароходами

(1) далее было: уже

За той формой, которая Вам посылается, просидел я не отрываясь пять часов. Статью о иезуитах следовало бы всю переписать. Трудность и мешкотность в том, что приходится чинить фразу, а не переделывать вовсе; да тут же нужно соблюдать выгоду типографии и не вымарать всего. Поправишь, да еще не щегольски поправишь, а просидишь четверть часа над двумя строчками. Билетики же можно будет зачеркивать как угодно.

Остальные 2 формы принесу сам, сижу не отрываясь, у меня всего оставшихся 10 форм. За 3-мя формами приходится сидеть в день часов 12.

Ф. Достоевский.

Милостивый государь Альберт Викентиевич.

Мне ни разу не говорили о Вашем посланном, и я сам с нетерпением ждал его. Посылаю Вам Ваши листы; они не просмотрены. Я нездоров приливами крови в голову и заниматься решительно не могу по приказанию доктора. Когда буду в состоянии работать, - заработаю. Если же работы для меня не будет, то отдам данное мне Вами вперед деньгами тотчас же по выходе Словаря. За сим пребываю

Ваш весь Ф. Достоевский.

На обороте: Его высокоблагородию Альберту Викентьевичу Старчевскому. На углу Офицерской и Фонарного переулка, дом Шпигеля.

Милостив<ый> государь Николай Алексеевич.

Конечно, те условия, которые Вам угодно было предложить мне в последнее свидание наше у Майкова, весьма выгодны. Но в настоящую минуту я нахожусь в таком затруднительном положении, что деньги, Вами обещанные, не принесут мне ровно никакой пользы, а только протянут мою безвыходность напрасно. Вам, может быть, отчасти известны мои обстоятельства.

Мне нужно 150 руб. сереб<ром>, чтобы хоть немного стать на ноги. И потому, Николай Алексеевич, если этих денег разом Вы дать не пожелаете, то, к величайшему моему сожалению, доставить Вам повесть мне будет невозможно. Ибо я не буду иметь материальных средств написать ее.

Если же Вы согласитесь дать такую сумму вперед, то во-1-х, срок, к которому Вы получите повесть, будет 1 января 1848 г., не раньше. Вам, вероятно, самому приятнее будет, чтобы я сказал Вам не около, а наверно. Итак, наверно, к 1-му января 1848 г., и, во-2-х, я попрошу Вас выдать мне деньги таким образом: 100 руб. сереб<ром> 2-го числа октября 1847 г. и 50 р. сереб<ром> теперь же, то есть с моим посланным.

Извините, Николай Алексеевич, что я переговариваюсь через письмо, а не лично, - как было бы нам удобнее. Я всё хотел прийти к Вам, уже совершенно кончив настоящие мои занятия. Но теперь, в настоящую минуту, я нахожусь в таком отвратительном положении, что решил начать дело сейчас, об чем пишу Вам откровенно.

Выходить же не могу; ибо утром простудился и теперь, кажется, придется дня четыре сидеть дома.

Ваш весь Ф. Достоевский.

Р. S. Во всяком случае, покорнейше Вас прошу дать ответ с моим посланным, ибо после он будет не нужен.

В<аш> Д<остоевский>.

На обороте: Его высокоблагородию Николаю Алексеевичу Некрасову.