– Нет!
– Тебе так не кажется? А у тебя есть кто-нибудь?
– Не твое дело, Осел! – ответил Шрек, опять отворачиваясь от Осла.
– О, – продолжал Осел, снова обходя Шрека и появляясь в поле его зрения, – это еще что-то вроде слоев лука, да?
– Нет, это что-то вроде «выбрось и забудь»!
– Почему ты не хочешь об этом говорить?
– А почему ты хочешь говорить об этом?! – и Шрек снова повернулся на другой бок.
– Почему ты отворачиваешься?
– Я не отворачиваюсь!
– Отворачиваешься!
– Осел, я предупреждаю тебя! – взревел Шрек, приподнимаясь.
– От кого ты пытаешься скрыться? От кого?
– От всех, понятно? – Шрек уже стоял перед Ослом, сжимая кулаки.
– О, ну вот, хоть до чего-нибудь добрались!
– До чего ты назойливый! – вскричал Шрек, потрясая кулаками и направляясь к обрыву.
– Что у тебя за проблемы, Шрек? Почему ты пытаешься скрыться?
– У меня нет проблем, понятно? – устало ответил Шрек, присаживаясь на край обрыва. – Это у всего мира, похоже, проблемы со мной! Как только люди видят меня, они кричат: «А-а-а! Помогите, бегите! Огромный, тупой, ужасный людоед!». Они судят меня до того, как узнают… Поэтому мне лучше быть одному.
Осел подошел и уселся рядом.
– Ну, ты знаешь… Мы вот повстречались… И я не думаю, что ты такой тупой, ужасный людоед.
– Да, я знаю.
Они помолчали. Потом Осел снова заговорил:
– Слушай, а осла там, на небе, нет?
– Ну, там наверняка должен быть маленький надоедливый Осленок!
– Да, да, я вижу – вон там, большой, сияющий, выходит из-за гор.
– Это луна!
– Гм, да…
Глава шестнадцатая.
Как лорд Фарквуд готовился к свадьбе. Утро в лесу.
Та же самая луна заглядывала в окно опочивальни лорда Фарквуда. У стены стояли два манекена с надетыми на них свадебными нарядами – маленький, в роскошном кафтане с золотыми позументами и пуговицами, и большой, в белом сверкающем платье, усыпанном жемчугом. Рядом на столике лежали две короны, приготовленные для лорда Фарквуда и его будущей жены. На стене висела картина, изображавшая лорда рядом с принцессой. Художник, наверное, был представителем школы социалистического реализма – он не изменил внешности Фарквуда, но изобразил его стоящим на бугорке, так что лорд был с принцессой как бы одного роста.
В камине пылал огонь, на стене висело волшебное Зеркало. Лорд Фарквуд сидел в постели, облокотившись на подушки, и прихлебывал из бокала. Он говорил:
– Еще, еще! Зеркало, зеркало! Покажи мне ее, покажи мне принцессу!
На Лице, появившемся в Зеркале, было выражение крайнего неудовольствия, но оно не посмело спорить. В стекле поплыли полосы тумана, и возникло изображение Фионы, то самое, в окне, которое уже видел Фарквуд. Принцесса, с мечтательным выражением лица, опершись на подоконник, смотрела вдаль.
– О, само совершенство! – прошептал лорд Фарквуд, всматриваясь в Зеркало.
* * *
Ночь миновала. На поляне у пещеры наступило утро. Кусок коры, заменявший дверь пещеры, отодвинулся, и принцесса Фиона выскользнула наружу. Она осмотрелась – Шрек и Осел мирно спали у едва дымившегося костра. Только что взошедшее солнце просвечивало сквозь листву, рассыпая тысячи золотистых зайчиков. Небо сверкало голубизной, разлившееся рядом озерцо, заросшее камышом, было тихо и спокойно, как зеркало.
Фиона сделала несколько шагов, и вступила под своды леса. Напевая и кружась, она прошла немного, и вдруг услышала ответное пение. Пела голубая птичка, сидевшая на яйцах в гнезде. Фиона пела, а птичка ей подпевала, и, чтобы легче было подпевать, она слетела с гнезда и расположилась на ветке рядом. Сначала все шло отлично, но затем принцесса, обладавшая прекрасными вокальными данными, увлеклась, и взяла несколько высоких нот. Птичка старалась не отставать, но это давалось ей с все большим напряжением. Фиона распелась не на шутку, она тянула очень высокую ноту, все громче и громче, даже закрыв глаза от увлечения. И вдруг услышала громкий хлопок. Это птичка, пытавшаяся с ней соперничать, не выдержала, раздулась и лопнула от натуги! Когда Фиона взглянула на ветку, то увидела лишь две лапки, вцепившиеся в ветку коготками, и разлетающиеся голубые перышки… Она смутилась, но тут взгляд ее упал на осиротевшее гнездо, где лежали три крупных яичка…
Когда Шрек проснулся, он увидел, что Фиона, присев на камень у костра, что-то стряпает. Осел, лежавший рядом, в этот момент пошевелился и пробормотал во сне:
– Да, мне это очень нравится… Нравится…
– Осел, – взял его за морду и потряс Шрек, – Осел, проснись!
– А? Что? – спросонок выговорил Осел, открыл глаза и зевнул.
– Доброе утро! – приветствовала их Фиона. – Вы не желаете яичницу? – и она протянула им глазунью из трех яиц, зажаренных на тонком камне, как на сковороде.
– Доброе утро, принцесса! – воскликнул Осел, а Шрек спросил:
– Откуда это?
– Знаешь, с нас хватит вчерашних мрачных историй, – заявила Фиона. – Я… Я хочу извиниться перед тобой. Все же, как-никак, ты спас меня! – говоря это, она поставила камень-сковороду у ног Шрека.
– Спасибо… – ответил тот, и неясно было, к чему это больше относится – к яичнице, или к признанию Фионой его заслуг героя-спасителя.
– Давайте, ешьте, – сказала Фиона, отходя, – у нас впереди длинный день.
Осел со Шреком, в который уже раз, переглянулись.
Глава семнадцатая.
Кого можно встретить в дороге, и о пользе восточных единоборств.
Они шли по лесной дороге – Осел впереди, Шрек с Фионой сзади. Позавтракав, Шрек пребывал в благодушном настроении, и беседовал с Фионой. Вдруг он громко рыгнул. Осел обернулся:
– Шрек! Ты невежа!
– Что? Это комплимент! – заявил Шрек, и, повернувшись к Фионе, сказал, стараясь скрыть за грубой шуткой некоторое смущение:
– Я всегда утверждал, что лучше спереди, чем сзади!
– Но так нельзя вести себя с принцессой! – прошипел Осел.
В этот момент Фиона, возможно, чтобы еще больше поддеть Осла, положила руку на живот и издала точно такой же звук. Шрек и Осел оторопели.
– Спасибо! – Фиона с иронией оглянулась на них.
– Она такая же безнравственная, как и ты! – заявил Осел.
Шрек ухмыльнулся.
– Знаешь, – сказал он Фионе, – ты не совсем то, что я ожидал, но…
– Может, тебе не стоит судить людей, прежде чем ты узнаешь их? – спросила та, и, отвернувшись, пошла дальше по тропинке, оставив его в еще большем смущении – было совершенно очевидно, что она слышала их ночной разговор с Ослом.
Фиона шла, что-то напевая, когда вдруг ее прервал воинственный вопль, что-то вроде «Йо-хо-хо!». Справа налево метнулась какая-то зеленая тень, подхватила Фиону и одним махом вознесла ее на лежащий горизонтально ствол огромного дерева, на высоту примерно двадцати футов.
Шрек, в первую секунду обомлев от неожиданности, подбежал ближе, Осел последовал за ним. Теперь было видно, что Фиону подхватил высокий молодой человек в зеленых штанах, куртке и шапке, на лице его была короткая бородка и усики. Одной рукой он сжимал толстую веревку, раскачавшись на которой, он и проделал этот трюк, а другой прижимал Фиону к груди.
– Принцесса! – вскричал Шрек.
– Что вы делаете?! – в свою очередь воскликнула Фиона, высвобождаясь из объятий своего похитителя.
– Успокойся, моя дорогая! – откликнулся тот, беря ее за руку, – Ведь я – твой спаситель, я спас тебя от этого зеленого зверя! – и он начал, не дожидаясь особого приглашения, энергично покрывать ее руку поцелуями.
Фиона поморщилась и резко выдернула руку.
– Эй, – закричал в это время Шрек снизу, – это моя принцесса! Иди, поищи себе другую!
– Пожалуйста, монстр, не беспокой нас! – заявил человек, – Разве ты не видишь, что я несколько занят здесь? – и он театральным жестом указал на Фиону.
– Послушай, парень! – воскликнула принцесса, толкнув его в плечо так, что он пошатнулся, – Я не знаю, кто ты такой, но…
