— Что-нибудь срочное?

— Торговец рыбой.

— Можете подождать?

— Да.

Он кивнул и вышел. Кличку “Торговец рыбой” мы дали Пангсапа за его сосуд с кроваво-красной водой.

Я остался один, хотел позвонить Винии, спросить, как у нее дела, но передумал — все у нее в порядке. Просто хотелось услышать еще раз ее голос. Я мог это сделать, я был жив, чувствовал боль в руке.

В полицейском госпитале хирург наложил мне пять швов и начал задавать вопросы. Я сказал, что прищемил руку сиденьем унитаза; он заткнулся.

Мне все еще было не по себе. Я вспоминал бумажных змеев. В темноте склада мое воображение разыгралось. Один воздушный змей с человеческим лицом висел прямо за китайцем, который собрался стрелять. Все три лица — нарисованное и два человеческих — промелькнули передо мной одно за другим.

Когда раздался выстрел, лицо китайца было совершенно бесстрастным. Потом оно приобрело удивленное выражение, и он медленно упал. За ним открылось лицо на воздушном змее, с жестоким взглядом и ужасными клыками. Она вышла из-за змея и с отвращением посмотрела на упавшего китайца. Потом Виниа закрыла глаза, и ее лицо обрело спокойствие спящего ребенка.

Китаец не шевелился. Из дыры в шее текла кровь. Пуля попала в затылок, раздробила третий шейный позвонок и перебила нервы. Хирургически точный выстрел, только таким и можно убить из пистолета небольшого калибра.

Из дула поднимался дымок, в лучах солнца короткий ствол казался серым. Она открыла глаза, я переступил через труп, забрал у нее пистолет. Больше он ей не понадобится. Сегодня наступил ее звездный час.

Мы решили прогуляться и медленно, как влюбленные, шли по парку в тени магнолий. Я молчал: ей тяжело, пусть выговорится.

— Рано утром позвонил Лоусон и сказал, что ты ушел от него около телефонной станции. Объявили тревогу: Лоусон поехал обратно к твоей гостинице, Грин — на Сой Суек, я — на склад. Так уж получилось. На склад мог поехать любой из нас.

Она неожиданно схватила меня за руку, и я почувствовал, что ее трясет. Она отомстила за Ричарда.

Виниа шевельнула пальцами, и я отпустил ее руку.

— Я видела, как “линкольн” въехал в тупик, и вошла через вторую дверь. Я еще подумала: вдруг тебе понадобится помощь.

У Винии и ее людей были ключи от склада: она уже открывала дверь в ту ночь, когда проследила Ломэна.

— Он, — ей пришлось сделать глубокий вдох, у нее перехватило дыхание, — он бы убил тебя, если б я не выстрелила?

— Конечно. Как собаку.

Все ясно: пытается оправдать убийство и забыть о нем.

— Я не хотела.

— Понимаю.

— Когда-нибудь все равно бы пришлось. В нашем деле убийство — дело наживное. Слава Богу, я спасла тебя.

Листья магнолий покачивались под самым голубым небом в мире. Мы купались в золотом солнечном свете. Я сказал:

— Мне грех жаловаться.

Она тихо засмеялась и продолжала смеяться скрипучим неестественным смехом, пока я не прикрикнул на нее:

— Прекрати!

Она успокоилась, я поймал такси, велел шоферу отвезти ее в английское посольство. Неподалеку находился полицейский госпиталь. Туда я и пошел, чтобы мне зашили руку.

Ломэн вернулся через десять минут, но не сказал мне, зачем его вызывала. Люди вроде Ломэна, когда выполняют задание вместе с оперативником, всегда подчеркивают, что они начальники. “За последний час я из посольства дважды связывался по прямому проводу с Управлением”.

Плевать я на тебя хотел.

— Что от вас хотел Торговец рыбой?

— Интересовался, где можно меня найти.

— Пангсапа — весьма полезный и нужный человек. У него прекрасные источники информация.

— Черт возьми, мне ли этого не знать. Сегодня его информация могла нам пригодиться.

Ломэн навострил уши и застыл на месте:

— Ну и что произошло?

— Ничего хорошего. Я попал в ловушку. Один человек убит.

Он кивнул:

— Надеюсь, там ничего не найдут? Может быть, вам нужна помощь?

— Нет.

Странный человек Ломэн. Вроде надоел до смерти, ты уже готов растерзать его на куски — и вдруг говорит простые человеческие слова, и ты успокаиваешься. А он должен мне голову оторвать за то, что я упустил единственную возможность найти Куо.

Он взял телефонную трубку, но я остановил его:

— Из госпиталя я позвонил в местную службу безопасности, все им рассказал: черный “линкольн”, номер, в салоне в задней двери торчит стрелка, выпущенная из пружинного пистолета. Вдруг найдут машину.

Ломэн задал мне несколько вопросов, и я сообщил основные факты. Про китайца он не спрашивал:

если мне не требуется помощь, чтобы замести следы, значит, все в порядке.

— Машину, может, и найдут. В Бангкоке не так много “линкольнов”. Но служба безопасности не станет совместно с полицией проводить общегородскую операцию по розыску автомобиля. Сами знаете, как службы безопасности любят делиться информацией. — Он отвернулся и спросил:

— Про покойника им сказали?

— Нет.

Если при выполнении задания работник Управления совершает убийство, только руководитель операции решает, сообщать об этом местным властям или нет.

— Вы можете сообщить об этом попозже, Ломэн?

— Зачем?

— Хочу еще раз осмотреть склад. На это мне потребуется часа два-три.

Ломэн подумал и согласился.

Он был сама вежливость и сегодня со мной не собачился. Ломэн считал, что операция провалится, и не хотел отвечать за свои неправильные решения. Поэтому он предоставил мне полную свободу действий. Я предпочитал работать в одиночку, и Ломэн понял, что мешать мне не надо. Он все равно был уверен, что операция закончится провалом.

Я взглянул на часы. Китаец был убит полтора часа назад.

— Если понадобится, я свяжусь с вами.

— Пангсапа может позвонить и…

— Подождет.

— Думаете, у вас что-то получится, Квиллер?

— Может, получится, может, нет. Бог его знает. Ему ничего не оставалось, как ознакомить меня с обстановкой:

— В нашем распоряжении около сорока восьми часов. Именно столько времени потребуется, чтобы доставить Хуа Сюли из Дарэмской тюрьмы в Лондон, а оттуда на самолете к китайской границе. Куо узнает об этом и поймет, что обмен состоится в ближайшее время. Сегодня или завтра Куо предпримет решающую попытку вырваться из Бангкока. В Англии все ошеломлены. Люди знают, что Представитель исчез и находится в опасности. Те немногие высокопоставленные лица, которым известно об обмене, встревожены. Вместе с Ли мы передадим Китаю оружие огромной потенциальной мощности.

Я сказал:

— За сорок восемь часов можно найти Представителя. Но нам должно повезти. Господи, сделай так, чтобы нам повезло.

Я вылез из такси недалеко от склада и подошел к двери, выходившей в проулок. На удачу особо рассчитывать не приходилось, но оперативник обязан проверять свои подозрения. Китаец сказал водителю, что вернется через час. Тридцать минут назад Куо и его люди начали беспокоиться. Пройдет еще полчаса, и они поймут, что с китайцем что-то случилось. Если они люди хладнокровные, о нем забудут. Хотя вряд ли: а вдруг его поймали, и он не успел проглотить таблетку цианистого калия? Вдруг его уже допрашивают профессионалы? Нет, сейчас они не чувствуют себя в безопасности. Вдруг китаец раскололся и полиция уже окружила их убежище?

Чтобы войти на склад, им придется или взломать дверь, или открыть ее отмычкой. Через какую дверь они попытаются войти, я не знал и поэтому решил подождать их внутри. Оружие мне не понадобятся: никто не заметит меня на складе. Они заберут труп и поедут в свое убежище. Надо незаметно проследить их. Если меня засекут, они обрубят хвост, и я упущу последнюю возможность найти Представителя.

Я тихо, как кошка, обошел склад, открыл дверь, запер ее за собой, повернулся, посмотрел по сторонам.

Труп исчез.

Я стоял, боясь пошевелиться.

На полу темнеет маленькая лужица крови. Неподвижно висят змеи, стоит мертвая тишина.