– Ну нет, дураком я буду, если упущу этот шанс, – заявил Текс. – Другого у меня, может, никогда и не будет.
– Перестань сироту-то из себя строить. Что дядя Боди скажет, если тебя услышит?
Конечно, правда в словах наших друзей была: капитан и лейтенант Турлоу действительно следили за действиями кадетов очень внимательно. И все-таки атмосфера на корабле заметно переменилась. Капитан Янси в неслужебное время обращался к ним теперь по именам, а звание «кадет» и вовсе упоминать перестал. Иногда, когда речь заходила о команде, он говорил «офицеры моего экипажа», явно понимая под «офицерами» и кадетов. Но о присвоении временного офицерского звания он не заикнулся ни разу.
За пределами пояса астероидов, вне зоны радиосвязи и в бесконечном свободном падении обязанностей у экипажа было совсем немного. Времени у кадетов появился вагон – хватало и на учебу, и поспорить, а когда и в картишки перекинуться. Мэтт ликвидировал отставание по учебе и вскоре дошел до того, что начал копаться в корабельной библиотеке, разыскивая более серьезную литературу, потому что учебный курс, запланированный для них на «Рэндольфе», не был рассчитан на такой долгий полет.
Капитан организовал для них серию семинаров, отчасти чтобы скоротать время, отчасти в качестве дополнения к образовательному курсу. Темой его семинаров были различные проблемы, с которыми офицер патруля сталкивается, выполняя работу космонавта или в более ответственной роли дипломатического представителя. Рассказывать Янси умел, а скоро кадеты поняли, что капитана можно увлечь и тогда он погружается в воспоминания. Это было интересно и поучительно, а к тому же помогало коротать однообразные недели полета.
Наконец ПРК «Aes Triplex» оказался в пределах радиосвязи с Венерой – там их уже поджидало множество сообщений, гонявшихся за ними по всей Системе. Официальная радиограмма из Департамента выражала благодарность капитану за возвращение в строй «Следопыта» и отмечала действия остального экипажа. Естественно, эта благодарность заносилась в личное дело каждого. Кроме того, капитан Янси получил послание от Хартли Миллера, в котором говорилось, что «Следопыт» благополучно вернулся на Землю и теперь длинноволосые рвут друг на друге патлы в борьбе за привезенные кораблем данные. Янси зачитал это послание вслух.
Кроме писем из дома Мэтт получил письмо от Марианны, в котором сообщалось о свадьбе. Он так и не понял, за кого она вышла замуж – за того молодого парня, которого видел на пикнике, или за кого-то другого. Мэтт даже имени его не мог вспомнить – все это казалось таким далеким… Еще кадетов ждало послание от Пита, на письме стояла пометка: «Леда, Ганимед».
Письмо было самого обычного содержания – «отлично-провожу-время-как-жалко-что-вас-тут-нет».
– Везет же некоторым! – прокомментировал письмо Текс.
– Чему завидовать? – спросил Оскар. – Ты же сам путешествуешь по космосу в качестве почетного гостя клуба налогоплательщиков.
– «Путешествие по космосу?» Три «ха-ха»!
Была и уйма прочих разнообразных сообщений – о передвижениях кораблей, о кадровых перестановках, многочисленные технические указания, словом, накопившаяся за это время обычная текущая корреспонденция большой военной организации. Кроме того, им передали подробную сводку новостей со всех четырех планет начиная с момента, когда они утратили контакт с миром.
Оскар обратил внимание, что капитан Янси уже не стоит за спиной и не заглядывает ему через плечо, когда он выполняет обязанности офицера связи, но это его нисколько не удивляло. Он просто был офицером связи и почти забыл, что когда-то был кем-то еще.
Но он лишь тогда окончательно уверовал, что его считают офицером связи, когда принял шифровку – первую из радиограмм, посланных в адрес «Aes Triplex» не «клером»[56], а штабным шифром. Оскару пришлось обратиться к капитану с просьбой выдать ему шифровальную машинку, хранившуюся в сейфе. Капитан открыл сейф и без слов выдал Оскару машинку.
Когда Оскар расшифровал радиограмму, у него глаза полезли на лоб. В ней сообщалось: «TRIPLEX – ПРОСИМ РАССЛЕДОВАТЬ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ПРОИСШЕСТВИЯ ЭКВАТОРИАЛЬНОМ РАЙОНЕ ВЕНЕРЫ – ШТАБ КОСМИЧЕСКИХ ОПЕРАЦИЙ».
Оскар тут же отнес радиограмму капитану Янси. Капитан прочитал расшифрованный текст.
– Передайте помощнику, чтобы срочно зашел ко мне. И не обсуждайте ни с кем содержание шифровки!
– Слушаюсь, сэр!
Когда Турлоу вошел в капитанскую каюту, на лице его было недоумение:
– Что-нибудь случилось, капитан?
Вместо ответа Янси вручил ему шифровку. Лейтенант прочитал ее и покачал головой.
– Как вы считаете, мы сможем выполнить это распоряжение? – спросил капитан.
– Но, капитан, вы же сами знаете, сколько у нас осталось реактивного топлива. На круговую орбиту мы выйти еще сумеем, но где мы возьмем топливо на посадку?
– Вот и я о том же. Думаю, придется отказать. Черт побери, лучше бы меня выпороли, чем посылать отказ. И почему они именно нас выбрали? Ведь не меньше полудюжины кораблей находится в лучшем положении, чем мы.
– Вряд ли, капитан. Думаю, в этом секторе мы оказались единственными. Вы следите за расположением патрульных крейсеров?
– Не так чтобы очень. А почему вы спрашиваете?
– Вообще-то, этим следовало заняться «Томасу Пейну»[57], но он совершил посадку в Нью-Окленде для срочного ремонта.
– Понятно. Надо бы постоянно иметь патрульный корабль на орбите вокруг Венеры. Когда-нибудь так и будет. – Капитан Янси задумчиво почесал подбородок, вид у него был мрачный.
– У меня предложение, капитан.
– Да?
– Если изменить курс прямо сейчас, мы сможем сэкономить топливо. Выйдем на нисходящую орбиту и затормозимся об атмосферу. Тогда мы сможем сесть на двигателе.
– Хм… А какой запас?
В глазах лейтенанта Турлоу появилось отсутствующее выражение – он решал про себя уравнения четвертого порядка. Капитан Янси тоже застыл на месте, беззвучно шевеля губами.
– Практически никакого, капитан. После выхода на круговую орбиту придется нырнуть в атмосферу и тормозиться до скорости стабильного падения или почти до нее, прежде чем включить двигатели.
Янси покачал головой:
– Это на Венеру-то? Да надежней в Вальпургиеву ночь[58] летать на метле! Нет, мистер Турлоу, придется дать ответную радиограмму, что ничего у нас не получится.
– Минуточку, капитан. Они знают, что у нас на борту нет космических десантников?
– Конечно.
– Значит, никто и не собирается требовать от нас вооруженных действий. Так что можно послать на поверхность джип!
– Долго я ждал, когда вам придет в голову эта мысль. Что ж, мистер Турлоу, миссия ваша. Не хочется, конечно, но другого выхода у меня нет. У вас ведь до этого никогда не было личной миссии?
– Не было, сэр.
– Вот видите, вы еще совсем молодой, а уже личная миссия. Начинайте подготовку, а я пока запрошу штаб космических операций о деталях.
– Слушаюсь, капитан. Вы сами мне подберете кадета или я?
– Берите всех троих сразу. В джипе все время должен кто-нибудь находиться, а вам понадобится вооруженный спутник на время расследования. Сами знаете – экваториальная зона Венеры, там всякое может быть.
– Но, сэр, тогда у вас останутся только Петерс да врач.
– Мистер Петерс и я отлично со всем управимся. В криббедж[59] Петерс игрок еще тот.
Штаб космических операций ничего толком сказать не мог – относительно ситуации на Венере у них не было никаких подробностей. Известно было только одно: транспортный корабль «Гэри» запросил помощь, сообщив, что на него напали туземцы. Экипаж успел передать координаты, затем связь оборвалась.
Капитан Янси решился все-таки на атмосферное торможение, чтобы сберечь реактивную массу, иначе «Aes Triplex» мог застрять на орбите и прождать неизвестно сколько, пока его оттуда не вытащат. Экипаж корабля был вынужден провести пятьдесят шесть утомительных часов в тесноте рубки, в то время как ПРК совершал нырки в плотные венерианские облака, чуть глубже и чуть медленнее при каждом новом заходе. Обшивка нагрелась почти до предела, и времени, когда корабль находился в свободном пространстве между двумя заходами, едва хватало, чтобы ее охладить. Жара в отсеках стояла просто невыносимая, потому что вся мощь аппарата охлаждения воздуха была брошена на поддержание нормальной температуры в рубке управления и отсеке с гидропоническими ваннами. В пустоте космоса избавиться от избытка тепла можно лишь одним способом – излучая его в пространство, и разница между кинетической энергией корабля на первоначальной орбите и орбите вокруг планеты поглощалась им в виде тепла, а затем излучалась в космос.
