Мэтт хорошо подумал над словами сержанта – они настолько заняли его мысли, что, когда вернулся на «Рэндольф», та задачка о перелете с Марса на Венеру так и осталась нерешенной.

Несмотря на то что прошло порядочно времени, проще задача не стала, да и другие, куда более сложные, проще почему-то не делались, а виной были мысли, которые ели Мэтта. Ему казалось все ясней и ясней, что совсем не обязательно изводить себя высшей математикой – космонавтом он станет и без того. В мыслях Мэтт уже щеголял перед всеми в форме космодесантников, яркой, словно фазаний хвост. Наконец он надумал идти за советом к лейтенанту Вонгу.

– Итак, вы хотите просить о переводе в космический десант?

– Да. Думаю, так будет лучше.

– Почему?

Мэтт выложил ему весь ворох сомнений по поводу своих способностей в атомной физике и астронавигации.

– Я так и думал, – кивнул Вонг. – Мы ожидали, что вам придется нелегко, ведь вы прибыли сюда с недостаточной подготовкой. Мне не нравится ваша неряшливость при математических расчетах, особенно после того, как вы вернулись с Луны.

– Я делаю все от меня зависящее, сэр.

– Неправда. Но вы можете освоить эти предметы, и я прослежу, чтобы вы с этим справились.

Мэтт объяснил едва слышно, что он не совсем уверен, хочет ли он этого. Впервые лейтенант Вонг посмотрел на Мэтта озабоченно:

– Вы все еще настаиваете на своем? Если вы подадите рапорт с просьбой о переводе, я вас не поддержу, и можете быть уверены: начальник Академии тоже откажет.

– Это ваше право, – сквозь зубы произнес Мэтт.

– Черт побери, Додсон, это не мое право – это мой долг. Из вас никогда не получится космический десантник; и я говорю это потому, что знаю вас, ваш послужной список и ваши способности. Но шансы стать офицером патруля у вас твердые.

– Почему это вы считаете, что в космический десант я не гожусь? – удивился Мэтт.

– Это окажется для вас слишком простым делом, таким простым, что вы точно потерпите неудачу.

– А?

– Да оставьте вы эти «а». Разница в коэффициенте умственного развития между офицером и подчиненными не должна превышать тридцати очков. А вы опережаете этих старых сержантов намного больше. Только не поймите меня неправильно, все они прекрасные люди. Но вы-то мыслите совершенно иначе. – Вонг подумал, затем продолжил: – Вы никогда не задумывались, почему в патруле одни офицеры или кадеты – тоже будущие офицеры?

– Мм… Нет, сэр.

– Вполне естественно. Мы никогда не задумываемся над тем, что кажется нам естественным. Строго говоря, патруль – это вообще не военная организация.

– То есть как?

– Знаю, знаю – вы обучены владеть оружием, вы подчиняетесь приказам, вы носите форму. Но ваша задача не в том, чтобы сражаться, а в том, чтобы всеми возможными способами предотвратить сражение. Патруль – не боевая единица, это что-то вроде места хранения оружия, слишком опасного, чтобы его можно было доверить военным.

После того как в прошлом столетии появились средства массового уничтожения, война стала чисто наступательной, против современного оружия нет защиты. Страна может нанести ужасающий по силе удар, но она не в состоянии защитить даже свои ракетные базы. А потом появились космические корабли.

С военной точки зрения космический корабль – идеальный ответ на появление атомной бомбы, бактериологического и метеорологического оружия. Нападения из космоса предотвратить невозможно, и в то же время космический корабль недоступен для атаки с земной поверхности.

– Фактор гравитации, – кивнул Мэтт.

– Совершенно верно, фактор гравитации. Люди на поверхности планеты беззащитны перед угрозой из космоса; бороться с космическими кораблями с поверхности Земли так же бессмысленно, как бросать по врагу камни со дна колодца. Ведь человек, стоящий у края колодца, имеет в союзниках гравитацию.

В результате могла бы возникнуть самая прочная, практически нерушимая тирания, какую когда-либо видел этот мир. Но человеческой расе повезло, и этого не случилось. Задача патруля в том и состоит, чтобы это везение продолжалось.

Но патруль не может сбросить атомную бомбу лишь потому, что какой-то новоявленный Гитлер попытался захватить власть и когда-нибудь, имея достаточно времени и средств, начнет строить космический флот и средства массового уничтожения. Оружие, доверенное патрульной службе, слишком мощное, слишком неразборчивое. Использовать его – все равно что пытаться наводить порядок в детском саду с помощью заряженного ружья вместо розги. Космический десант – это и есть розги патруля. В нем самые отборные…

– Извините меня, сэр…

– Да?

– Я знаю, как работают космические десантники. На них лежит вся активная деятельность по поддержанию порядка в Системе, поэтому я и хочу перевестись. Они более активны, они…

– …более смелые, более предприимчивые, более яркие, более гламурные, и им не нужно изучать вещи, которые Мэтью Додсон устал изучать. А теперь заткнитесь и слушайте: вы очень мало знаете о космическом десанте, знали бы – не просили о переводе.

Мэтт заткнулся.

– Люди делятся на три психотипа с совершенно различными мотивациями. Есть те, кого мотивируют экономические факторы, деньги… Второй тип мотивирует стремление сохранить лицо или гордость. К этому типу людей принадлежат транжиры, драчуны, спортсмены, хвастуны, ловеласы, игроки. В них есть стремление к власти и жажда славы. А третий тип – профессионалы, старающиеся следовать законам чести и морали, а не просто стремиться к деньгам и славе; среди представителей этой группы – священники и служители, учителя, ученые, врачи, некоторые художники и писатели. Они исходят из того, что человек должен посвящать свою жизнь чему-то более важному, чем удовлетворение собственных потребностей. Вы меня понимаете?

– Да… думаю, что понимаю.

– Имейте в виду, Додсон, я говорю, сильно все упрощая. И не пытайтесь применять эти правила к инопланетянам – к ним человеческие законы неприменимы. У марсиан абсолютно другая психика, у венериан – тоже.

Теперь переходим к самому главному, – продолжал лейтенант. – Патруль состоит исключительно из представителей третьего типа людей, тех, кто хочет посвятить свою жизнь службе человечеству. Все космодесантники, начиная от солдата и кончая генералом, живут – или должны жить – гордостью и славой.

– О…

Лейтенант Вонг замолчал, давая Мэтту возможность усвоить новые для него понятия.

– Это видно по форме, которую они носят. Офицеры патруля одеты в самую скромную форму, какая только бывает, десантники – в самую яркую. Главное в патруле – это присяга, ответственность перед человечеством. В космическом десанте главное – гордость за свой корпус, его славную историю и традиции, верность товарищам, словом, все древние солдатские добродетели. И я совсем не хочу унизить в ваших глазах десантника, когда говорю, что ему до лампочки все эти политические институты Солнечной системы. Его волнуют исключительно проблемы организации, в которой он служит.

Так что, Мэтт, это не в вашем духе. Я знаю вас лучше, чем вы сами, потому что изучил результаты ваших психологических тестов. Космический десантник из вас не получится.

Вонг замолчал. Тишина длилась так долго, что Мэтт не выдержал и робко спросил:

– Сэр, это все?

– Почти. Вам необходимо овладеть астронавигацией. Если бы для выполнения задач патруля понадобилось научиться нырять, вам пришлось бы овладеть и этим искусством. Но основой является управление космическим кораблем. Я составил для вас усиленный курс занятий. В течение нескольких ближайших недель вы будете заниматься только астронавигацией. Вам нравится мое предложение?

– Нет, сэр.

– Я так и думал. И все-таки, когда мы с вами закончим курс обучения, вы сможете ориентироваться в Солнечной системе с закрытыми глазами. Итак, посмотрим…

Следующие несколько недель были смертельно однообразными, но Мэтт добился определенного прогресса. И у него оказалось достаточно времени для размышлений, если, конечно, он не корпел за компьютером. Оскар и Текс вместе отправились на Луну; Пит проводил ночи на дежурстве в машинном отделении. Мэтт работал с мрачным упрямством и думал. Он дал себе обещание не бросать работу, пока Вонг от него не отстанет.