– Я серьезно, мистер Арман. Не пытайтесь строить из себя «железного человека». В этом нет никакого смысла.
Мэтт и Пьер встали из-за стола одновременно.
– Пит, теперь я понимаю, почему Оскар нес вчера твою сумку. Ты уж меня прости, дурака.
– Да брось ты, – смущенно посмотрел на него Пит. – Оскар сам придумал за мной присматривать – мы с ним познакомились, когда летели с «Терры».
– Понятно, – кивнул Мэтт. У него было самое смутное представление о маршрутах пассажирских лайнеров, но он знал, что Оскар, прилетевший с Венеры, и Пит, направлявшийся с одной из лун Юпитера, должны были оказаться на искусственном спутнике Земли – станции «Терра», прежде чем прибыть рейсовой ракетой на Землю. Этим и объяснялась дружба двух юношей родом из самых разных уголков Солнечной системы.
– И как ты себя чувствуешь на Земле? – спросил Мэтт.
Пит заколебался:
– По правде говоря, мне кажется, что я хожу, погрузившись по самую шею в зыбучие пески. На каждое движение уходит столько сил.
– Тяжелый случай. Какая же там у вас на Ганимеде сила тяготения? Треть земной?
– Тридцать два процента. Для меня все на Земле весит в три раза больше, чем дома. Включая меня самого.
– Как будто на тебе сидят еще двое парней. Один на плечах, другой на спине, – кивнул Мэтт.
– Да, примерно. А самое противное, что у меня все время болят ноги. Но это пройдет…
– Конечно пройдет!
– …потому что мои предки с Земли, и я должен быть нисколько не слабее моего деда. У себя на Ганимеде последние два земных года я тренировался на центрифуге. Сейчас я куда сильнее, чем раньше. А вот и Оскар.
Мэтт поздоровался с Оскаром и тут же поспешил к себе в комнату, чтобы позвонить отцу.
Транспортный вертолет доставил Мэтта и еще пятьдесят кандидатов к тому месту, где должны были проводиться испытания на способность организма переносить переменное ускорение, на языке кадетов это называлось «тащить по ухабам». Испытательная станция была расположена к западу от базы, в горах: для продолжительного свободного падения требовался высокий отвесный обрыв. Вертолет опустился на посадочной площадке неподалеку от края обрыва, пассажиры вылезли из машины и присоединились к толпе кандидатов, прилетевших сюда раньше. Было ясное холодное утро. Здесь, на вершине одного из пиков Колорадо, воздух казался прозрачным и удивительно свежим. Они были недалеко от границы лесов. Площадку окружали кривые, изуродованные деревья, привычные к постоянным ветрам.
Из строения, расположенного на самом краю утеса, на две тысячи футов вниз уходили две стальные фермы. Они напоминали фермы открытых лифтов – одна из них на самом деле такой и была. Вторая ферма была направляющей для испытательной кабины во время падения с высоты.
Мэтт протолкался к поручням, которые ограждали обрыв, и посмотрел вниз. Нижняя часть стальных ферм исчезала в головокружительной глубине, проходя сквозь крышу строения на дне каньона. Мэтт пытался убедить себя в том, что инженер, который все это построил, был мастером своего дела. В этот момент кто-то толкнул его локтем в бок. Он обернулся. Рядом стоял Текс.
– Ничего себе горка, а?
– Текс, привет. Это еще слабо сказано.
Стоявший рядом кандидат обернулся к ним и спросил:
– Ребята, мы что, и вправду будем спускаться по этой штуке?
– А ты как думал, – кивнул Текс. – Потом внизу собирают кости, складывают в большую корзину и поднимают на втором лифте.
– А спускается она быстро?
– Погоди немного, сам узна… Эй, смотрите! Вон она!
Серебристая кабина без окон появилась наверху одной из направляющих и на мгновение словно бы замерла. Затем она упала. Она падала, падала, падала, стремительно набирая скорость, пока не достигла двухсот пятидесяти миль в час, и в этот момент пропала из виду в крыше нижнего строения. Мэтт замер, ожидая, что снизу донесется грохот разбившейся кабины. Но вокруг царила полная тишина, и он успокоился.
Через несколько секунд серебристая кабина появилась в нижней части второй фермы. Казалось, она медленно ползла вверх – на самом деле первую половину пути она проходила с большим ускорением, – и наконец исчезла в верхнем строении рядом с ними.
– Девятая группа! – загремел громкоговоритель позади.
– Это меня, Мэтт, – вздохнул Текс. – Передай маме, что мои последние слова были о ней. А себе возьми мою коллекцию марок.
Он пожал Мэтту руку и пошел вместе со своей группой к кабине.
Кандидат, который только что говорил с ними, с трудом проглотил слюну; Мэтт увидел, что он страшно побледнел. Внезапно он сорвался с места и двинулся в направлении девятой группы, но присоединяться не стал, а подошел к кадету, выстраивавшему группу, и что-то ему сказал. Кадет пожал плечами и знаком разрешил отойти в сторону.
Мэтт почувствовал, что нисколько не презирает несчастного кандидата, а скорее жалеет.
Его испытательная группа выстроилась вслед за девятой. Их провели в верхнее здание, и кадет, руководивший группой, объяснил суть теста:
– Сейчас мы проведем испытания на способность вашего организма переносить высокое ускорение, свободное падение или невесомость, а также резкие изменения в ускорении. Испытания начнем в центрифуге с ускорением в три нормальных g, затем, когда кабина начнет падать с вершины утеса, вы полностью лишитесь веса. В нижней части фермы она скользит вдоль спирали и замедляется с ускорением в три g. После остановки кабина перемещается в ту ферму, вдоль которой она будет подниматься. Подъем начнется при ускорении в два g, которое уменьшается до нормального, а затем, когда кабина оказывается наверху, наступает невесомость. На следующем этапе цикл повторяется снова, но уже на более высоких ускорениях, и так до тех пор, пока не будет выявлена реакция каждого из вас. Вопросы?
– Как долго будет свободное падение, сэр? – спросил Мэтт.
– Одиннадцать секунд. Можно бы сделать и подольше, но для того, чтобы увеличить время свободного падения вдвое, требуется высота в четыре раза больше, чем эта. Думаю, вам и такой хватит вполне, – заключил он с мрачной улыбкой.
– Извините, сэр, а что это значит – «выявление реакции»? – послышался чей-то робкий голос.
– Это значит, что реакция организма может оказаться любой – кровотечение, потеря сознания и всякое такое.
– А это опасно?
– Да как вам сказать… А что вообще можно считать безопасным? Механических неполадок, правда, до сих пор не было, – пожал плечами кадет. – Частота вашего пульса и дыхания, давление крови и другие данные будут передаваться с помощью телеметрии на пульт управления. Мы постараемся, чтобы во время испытаний никто из вас не погиб.
Вскоре после этого группа проследовала вслед за кадетом по коридору, прошла в дверь и оказалась внутри кабины. В ней находились маятниковые сиденья – какие обычно бывают в скоростных машинах, но у этих была наполовину откинутая спинка и очень толстый слой обивки. Кандидаты пристегнули ремни, и медики закрепили на теле каждого из них телеметрические датчики. Кадет внимательно проверил надежность крепления ремней, затем вышел и вернулся с офицером, который проверил все еще раз. После этого кадет раздал «аварийные пакеты» – двуслойные матерчатые мешки, которые вешались на шею и скотчем крепились ко рту каждого кандидата, чтобы в случае приступа рвоты не перепачкать соседей. Закончив приготовления, он спросил:
– Все готовы?
Молчание. Кадет удовлетворенно кивнул, вышел из кабины и закрыл за собой дверь.
Мэтт пожалел, что вовремя его не остановил.
Шли секунды, и все оставалось без изменений. Затем кабина как-то непонятно накренилась; на самом деле наклон дала не кабина – стали отклоняться сиденья по мере того, как кабина начала набирать скорость. Затем сиденья вернулись в прежнее положение, но Мэтт почувствовал, насколько тяжелее сделалось его тело, и понял, что это они кружатся в центрифуге. Его прижало к спинке сиденья; руки, казалось, налились свинцом, ноги тоже стали тяжелыми, настолько, что он не мог ими пошевелить.
