— Сам-то ты это не пьешь, я вижу. Что, слабо?

Ого! Это уже был открытый вызов, и не принять его гордый маркиз Хавершэм не мог. Он надменно выпрямился и отважно взял со стола недопитый бокал.

— Хорошо. Я составлю компанию твоему дорогому… э-э… Джошу. Почему бы не отравиться на пару с хорошим человеком!

— Нет! — схватил его за руку Джош и отчаянно покачал головой. — Прошу тебя, старина, не делай этого. Смертельный номер, смертельный!

— Нет, я выпью! — сказал Терренс. — Пусть Изабель не думает, что ты храбрее меня!

— Остановись! — просипел Джош. — Самоубийца!

Терренс взял в руки бокал и понес его ко рту, не сводя глаз с Изабель. За столом воцарилось торжественное молчание. Он выплеснул в себя тошнотворную жидкость и осторожно опустил на стол опустевший сосуд. Все внутренности Терренса корчились и содрогались, но он сумел сохранить на лице спокойное и достойное выражение. Затем медленно и осторожно перевел дыхание.

— Доброе утром всем! — раздался звонкий девичий голосок, и в столовой появилась Амелия, одетая в легкое платье. Разумеется, коричнево-песочного цвета. — Прекрасный день сегодня, не правда ли? — оживленно прощебетала она, садясь к столу. — Скажите, крестная, мы пойдем сегодня на ярмарку, как договаривались?

Не дожидаясь ответа, она перевела карие глаза на Терренса.

— А вы пойдете с нами на ярмарку, милорд?

Терренс с усилием сглотнул, борясь с тошнотой.

— Да, конечно. Блестящая мысль — пойти на ярмарку!

— Я обожаю ярмарки! — продолжала щебетать Амелия. — Помню, как папа впервые повел меня на ярмарку — мне было тогда лет семь, — и я увидела там корову с двумя головами. Я глазам своим не поверила! Представить себе не могла, что такое может быть! А еще там был факир, который глотал огонь. Настоящий огонь!

— Представляю, — мрачно сказал Джош. — Еще как представляю! А ты, Терренс?

Терренс молча кивнул и посмотрел на Изабель. Та отвернулась.

— Можно сказать, что мы с Джошем свою норму по глотанию огня на сегодня выполнили. С лихвой, — сказал он.

— А еще там была говорящая птичка, — с энтузиазмом продолжала Амелия.

— У нас здесь тоже есть говорящая птичка, — шепнул Терренсу Джош. — Она не только болтать, она и считать даже умеет!

— Молодой человек, — негромко одернула его герцогиня. — Ведите себя прилично!

— И она так странно пела, — закончила свое повествование Амелия, не замечая ничего вокруг. — Вот так.

Она запрокинула голову и громко зачирикала:

— Ку-ку, ку-ка-ку-у! Коко-кока-ку-у-у!

— Боже милосердный! — схватился за голову Джош.

Терренс только тихо застонал.

Амелия остановилась и удивленно поморгала:

— Что-то не так?

— Ну что ты, дорогая, — успокоила ее герцогиня. — Просто мужчины пришли в восторг от твоего мастерства. И еще, если я не ошибаюсь, они просто горят от желания поскорее отправиться на ярмарку!

На ярмарке Элизабет незаметно отстала от своих и теперь не спеша пробиралась сквозь толпу, наблюдая за людьми, которые толпились возле лотков. Затеряться ей было нетрудно: все ее спутники были настолько погружены в свои мысли, что и не заметили ее отсутствия. Единственной из всех была Амелия, не устававшая ахать и охать над каждой мелочью, в то время как остальные мрачно и тихо брели сквозь ярмарочный шум и гам.

Элизабет была рада возможности хоть немного побыть одной. Больше всего ее раздражало и волновало присутствие Джоша Бабникера. При взгляде на него Элизабет каждый раз вспоминала вчерашние поцелуи и тот странный и волшебный миг, когда она загорелась и расплавилась в его объятиях, и каждый раз девушка краснела от этих воспоминаний.

— Простите, — послышался у нее над ухом мужской голос.

Элизабет вздрогнула и увидела перед собой высокого молодого юношу. В руках у него была ее сумочка.

— Вы обронили это, — сказал он.

— О, действительно, — удивилась Элизабет. — Какая же я рассеянная!

Надо же! Она настолько погрузилась в свои мысли, что даже не заметила пропажи!

— Возьмите! — покраснел юноша.

— Спасибо, — ответила Элизабет и взяла свою сумочку. — Большое спасибо! Без нее я как без рук!

— Да, мадам, — сказал парень, переминаясь с ноги на ногу. — На ярмарке нужно всегда быть внимательным. Здесь столько карманников — за ними только глаз да глаз. И вообще, леди нельзя быть на ярмарке без провожатого.

— Пожалуй, вы правы, — согласилась, потупившись, Элизабет. — Наверное, я поступила опрометчиво, отбившись от своих.

Юноша покраснел еще гуще и смущенно кашлянул.

— Буду рад, если вы позволите мне проводить вас, — сказал он, низко кланяясь и предлагая ей руку.

— Эй, вы! Прекратите! — раздался новый голос. Тоже мужской, но на сей раз ужасно сердитый. — Оставьте ее в покое!

Элизабет обернулась. Рядом стоял Джош, прожигая незнакомого юношу взглядом.

— Руки прочь, приятель! — крикнул он юноше. — Не приставай к леди!

Юноша уронил протянутую руку.

— Я… Я вовсе и не думал приставать… Она потеряла с-свою сумочку, а я ее по-подобрал и в-вернул, вот и все.

— Трогательная история, — недоверчиво усмехнулся Джош.

— Нет, я на самом деле ее потеряла, — вступилась за юношу Элизабет. — И он любезно вернул мне ее.

— А затем предложил руку! — тоном судебного обвинителя продолжил Джош. — Я видел! Да, — сказала Элизабет, начиная распаляться. — И предложил проводить меня к своим.

— Спасибо, не нужно, — неприязненно сказал Джош. — Я сам провожу вас.

Элизабет горделиво выпрямилась во весь свои маленький рост.

— Я предпочитаю, чтобы меня проводил этот молодой человек.

— Перестаньте! — возразил Джош и протянул Элизабет руку. — Да это же просто бродяга!

— Как и вы, — парировала Элизабет и не приняла руки Джоша.

Затем обернулась к переминающемуся в нерешительности юноше и сказала:

— С радостью принимаю ваше предложение, сэр!

— Нет, нет! — засуетился Джош. — Послушайте, она же вас совершенно не знает! А меня знает, вот я ее и провожу!

— Э-э-э, — нерешительно замялся юноша. — Н-ну, в таком случае пусть он вас проводит, мисс!

— Не хочу я идти с ним! — протестующе воскликнула Элизабет, но было поздно. Юноша уже бесследно растворился в толпе.

— Пупсик кучерявый, — проворчал Джош.

— По-моему, он вас просто испугался, — сказала Элизабет.

— И правильно сделал, — пробурчал Джош. — Одному богу известно, что у него было на уме!

— Зато мне известно, что у вас на уме, — сердито ответила Элизабет.

Она подобрала юбки и решительно направилась прочь.

— Эй, да у меня и в мыслях нет ничего такого! — закричал ей вслед огорченный Джош. — Постойте, Элизабет!

Но она не остановилась. Даже не обернулась. Джош нагнал Элизабет и крепко схватил за плечо.

— Постойте же! Ничего я вам не сделаю, провожу только!

— Оставьте меня! — холодно сказала Элизабет и повела плечом, освобождаясь от руки Джоша.

— Погодите-ка! — послышался незнакомый голос.

Элизабет и Джош обернулись. Перед ними стоял пожилой мужчина — худенький, загорелый и почти лысый. Легкий ветерок теребил единственную прядку мягких седых волос на его круглой и блестящей, как бильярдный шар, голове. Голубенькие близорукие глазки подозрительно блестели в густой сети окружавших их морщин.

— Отпусти леди, я тебе сказал!

— Простите? — удивился Джош.

Пожилой джентльмен вопросительно посмотрел на Элизабет:

— Этот нахал пристает к вам? Ну, сейчас я ему! — И он замахнулся на Джоша увесистой суковатой палкой, которую держал в руке.

Элизабет настолько растерялась, что потеряла дар речи. А вот Джош, к счастью, моментально сумел среагировать. Он ловко увернулся от занесенной над ним палки, отскочил и отвесил неожиданному защитнику Элизабет почтительный поклон.

— Виноват, сэр, но у меня и в мыслях не было приставать к этой леди.

Пожилой джентльмен подобрался, уставился на Джоша своими глазками-буравчиками и стал похож на терьера, изготовившегося к броску за крысой.