— О нет, только не это! — страдальческим тоном сказал Терренс и поставил чашку на блюдце. — На такие подвиги я не способен! Пожалуйста, не нужно никаких снадобий! Никаких! Это самоубийство!

— Самоубийство — напиваться до потери сознания, — парировала леди Дороти, помешивая чай позолоченной ложечкой. — Терренс, мне нужно с тобой поговорить!

— Слава богу! — хмыкнул Терренс. — Наконец-то нашелся хоть один человек, который хочет поговорить со мной!

— Меня интересует, что ты думаешь об Амелии, — сказала леди Дороти и внимательно посмотрела на внука.

— Об Амелии? — поморщившись, переспросил Терренс. Как только могла леди Дороти приставать с подобными вопросами к человеку, который мучается с похмелья? Не самое удобное время для сватовства выбрала бабушка. Ну, ладно. Каков вопрос, таков будет и ответ!

И Терренс сказал, не подбирая выражений:

— Да ничего я о ней не думаю! Думаю только о том, что неужели моя бабушка настолько поглупела, что может хоть на минутку подумать, будто эта пустоголовая любительница птичек хоть чем-то мне интересна?

— Вступая в брак, нелишне прежде всего подумать о личных интересах, — невозмутимо заметила леди Дороти и отпила из чашки. — В данном случае речь идет об имениях и доходах, которые принесет тебе брак с Амелией. Придет день, и все это станет твоим.

— Никогда не станет, — ответил Терренс. — Потому что я не хочу жениться на Амелии. И никогда не захочу. Ни за какие деньги. И не трать попусту время, лучше возьми и сразу вышвырни меня вон!

— Зачем же? — осторожно поставила на блюдце хрупкую чашечку леди Дороти и изучающе посмотрела на внука. — Я не настолько глупа, как ты думаешь, Терренс. Ты привез сюда свою шлюху, чтобы испытать мое терпение, и я это прекрасно понимаю.

— Не называй ее шлюхой, — буркнул Терренс.

— А как ее еще называть? — огрызнулась леди Дороти. — Ты привез ее сюда, чтобы устроить скандал и погубить этим скандалом все мои планы относительно твоего будущего!

— Верно, — согласился Терренс. — И я все равно добьюсь своего рано или поздно.

— Ни рано, ни поздно. Никогда ты этого не добьешься! — постучала леди Дороти по столу своим длинным тонким пальцем. — Амелия — превосходная партия для тебя, и ты на ней женишься!

— Не хочу! — рявкнул Терренс, теряя терпение. — И не женюсь — ни на ней, ни на любой другой безмозглой наследнице, которую тебе взбредет выбрать для меня в жены, понятно?

Дороти склонила голову набок и грозно прищурилась:

— Скажи в таком случае, а на ком ты сам хотел бы жениться?

Терренс приложил руку к голове и раздраженно вздохнул.

— Послушай, бабушка, давай об этом в другой раз, а? У меня раскалывается голова.

— Хорошо. Но по крайней мере скажи, это не Изабель?

— Жениться на Изабель? — коротко хохотнул Терренс. — Ну уж нет! Как я могу жениться на женщине, которая сначала выпихивает из постели на пол, а потом травит собакой!

— Не может быть! — воскликнула леди Дороти. — Невероятно!

Терренс поморщился. Ну что ж, сам себя не пожалеешь — никто не пожалеет!

— Должен тебе сказать, что для Изабель не существует ничего невозможного.

— Но она же твоя любовница, — озадаченно сказала леди Дороти. — Ты что, обуздать свою любовницу не можешь?

— Ну, это уж не твое дело, — грубовато ответил Терренс.

— Ты должен бросить ее, — решительно сказала леди Дороти, сверкнув глазами. — Впервые слышу, чтобы любовницы позволяли себе что-либо подобное! Ты — маркиз Хавершэм, а она ведет себя с тобой как с простолюдином!

— Ну, ее проще теперь удавить, чем исправить, — продолжал жалеть себя Терренс. — Хотя я и сам во многом виноват. Я сделал ошибку, предложив ей не называть меня милордом. С этого все и началось. Она уцепилась за мои слова и сначала перестала называть меня лордом, а затем перестала и считать меня им!

Леди Дороти положила ладонь на руку Терренса.

— Терри, но ты же не влюблен в нее, нет? — озабоченно спросила она.

Терренс нахмурился и подумал, что не может четко и прямо ответить на этот вопрос. Конечно, ни о какой любви не могло быть и речи, все так. Но… не так. Очевидные, явные слова: «Ну конечно, я не влюблен в эту женщину» — никак не хотели рождаться на свет, не могли слететь с его языка. Вместо этого он сказал:

— Я не собираюсь бросать ее, бабушка, так что подумай — может быть, тебе самой махнуть на меня рукой да и выбросить на улицу?

— Доброе утро, — раздался хриплый голос.

Терренс и леди Дороти оглянулись. В дверях стоял Джош с помятым бледным лицом. Единственным ярким пятном, украшавшим его белое, как у клоуна, лицо, был синяк под левым глазом — внушительный, начинающий переливаться всеми цветами радуги.

— Эт… — начал Джош тенорком и тут же скатился к низкому баритону: — Эта горничная, Бетти… Она направила меня сюда.

— Входите и присаживайтесь, мистер Бабникер, — сказала леди Дороти. — Мне кажется, что я должна все таки распорядиться насчет необходимых лекарств.

Последнюю фразу леди Дороти произнесла как бы про себя, но при этом достаточно громко, чтобы Терренс расслышал ее и мрачно, мстительно усмехнулся. Наивный Джош, ничего еще не знающий о чудодейственных мазях и настойках герцогини, и вовсе никак не отреагировал, просто молча присел к столу.

— Стилтон! — обратилась герцогиня к неслышно возникшему, словно вынырнувшему из-под земли, дворецкому. — Будьте добры, приготовьте мою смесь для снятия похмелья!

— Она уже готова! — ответил Стилтон.

Он подошел к столу и осторожно поставил на него высокий бокал, до краев наполненный мутной жидкостью цвета ржавчины.

— Только позвольте обратить ваше внимание, — обратился Стилтон к леди Дороти, — что приготовление этой смеси грозит мне большими неприятностями. В прошлый раз мистер Терренс клятвенно пообещал оторвать мне голову, если я хоть раз еще осмелюсь подать ему это снадобье.

— О боже! — покосился на бокал Терренс, и его перевернуло. — Мне этого можете не предлагать — все равно не буду. Вот Джошу — он пусть попробует, если захочет.

Услышав свое имя, Джош поднял мутные, налитые кровью глаза.

— Что это?

— Это… Это средство для того, чтобы поправить здоровье, — сказала леди Дороти и протянула ему бокал со ржавой мутью. — Выпейте!

Джош принял его в руки и стал мрачно рассматривать жидкость на свет.

— Сначала хотелось бы знать, что тут намешано, а потом уж пить. Поделитесь секретом?

— Доброе утро! — раздался голос Изабель.

— Доброе утро! — вторила ей Элизабет.

Девушки впорхнули в столовую словно две шахматных королевы: белая головка — черная головка.

— Ты спасен, приятель, — сказал Джошу Терренс, любуясь вошедшими. — Можешь вылить эту дрянь.

— М-м-м-м, что? — растерянно переспросил Джош, внимательно следя за Элизабет.

Она подошла к столу и уселась на стул напротив Джоша. Джош покраснел.

— Пейте, пейте, — сказала Джошу леди Дороти. — Это должно вам помочь!

— А-а, да, — все так же рассеянно сказал Джош. Он с отсутствующим видом поднес ко рту бокал и сделал большой глоток. Затем его глаза стали выкатываться из орбит. — О боже! — сдавленно вскрикнул он. — Гром и молния!

Он зачихал, закашлялся и поспешно поставил на стол недопитый бокал.

— Сэр, — заметила Элизабет. — Вы за столом! Ведите себя приличнее!

— Что… Что это? — с омерзением спросил Джош, когда к нему вернулся дар речи. — Что там намешано?

— Ох, старина, лучше тебе об этом и не знать, — сочувственно ответил ему Терренс. — Одно могу сказать тебе точно: этот рецепт моя милая бабушка несомненно почерпнула от какой-нибудь ведьмы!

— Вот и нет! — обиделась леди Дороти. — Этот рецепт дал мне лорд Элвени!

— Ну, значит, не от ведьмы, а от колдуна, невелика разница, — заметил Терренс.

— И ты дал Джошу выпить это? — возмутилась Изабель. — Это… Это… Это просто бесчеловечно!

— Он взрослый мужчина, свой ум иметь должен! — парировал Терренс.

Изабель ехидно подняла бровь.