Дух снизошел и в чрево к ней вошел,
Коснувшись той, чей лик — Царица Неба,
Мать, матерь, но свободная от мук,
Свободная от заблуждений Майя…
И вот царица Майя ощутила,
Что час пришел родить ребенка ей.
Спокойно лежа на красивом ложе,
Она ждала с доверьем, а вокруг
Сто тысяч женщин служащих стояло.
Четвертый месяц был и день восьмой,
Спокойный час, приятственное время.
Пока она была среди молитв
И в соблюденье правил воздержанья,
Родился бодхисаттва от нее,
Чрез правый бок, во избавленье мира,
Великим состраданьем побужден,
Не причинивши матери мученья.
Из правого он появился бока;
Из чрева постепенно исходя,
Лучи по всем струил он направленьям.
Как тот, кто из пространства порожден,
А не через врата вот этой жизни,
Через несчетный ряд круговремен,
Собой осуществляя добродетель,
Он в жизнь самостоятельным вошел,
Без тени всеобычного смущенья.
В себе сосредоточен, не стремглав,
Украшен безупречно, выявляясь
Блистательно, он, излучая свет,
Возник из чрева, как восходит солнце.
Прямой и стройный, в разуме не шаткий,
Сознательно он сделал семь шагов,
И на земле, пока он шел так прямо,
Отпечатлелись ровно те следы,
Как семь блестящих звезд они остались.
Идя, как царь зверей, могучий лев,
Смотря во все четыре направленья,
До средоточья правды взор стремя,
Он так сказал и молвил достоверно:
«Родившись так, родился Будда здесь.
За сим — уж больше новых нет рождений.
Теперь рожден я только этот раз,
Дабы спасти весь мир своим рожденьем».
И вот из средоточия Небес
Два тока снизошли воды прозрачной,
Один был тепел, холоден другой,
Они ему все тело освежили
И освятили голову его.