Итак, что произошло? Возникла потребность, но путём стандартного поведенческого акта удовлетворена не была. С нарастанием потребности всё чаще возникает смещённая активность. С нарастанием физической усталости пищевая потребность временно сменяется конкурентной потребностью в отдыхе, но потом потребность в пище вновь начинает доминировать. Во время одного из приступов смещённой активности собака случайно открывает холодильник и насыщается. Сформировывается новая мотивация, реализуемая рефлекторным поведенческим актом: для насыщения достаточно потянуть зубами ручку холодильника и открыть его.
Примеры истинного применения рассудочной деятельности весьма редки, в ряде случаев могут трактоваться двояко. Так, голодная собака может научиться открывать холодильник либо случайно, либо действительно связав воедино то, что данный предмет может вмещать в себя другие (для собак свойственно понимание размерности фигур, т. е. плоские они или объёмные, при этом последние могут вмещать в себя другие объекты — эта закономерность гораздо сложнее для восприятия животных, чем экстраполяция), и то, что хозяева извлекают из него еду.
С уверенностью отнести решение задачи, как добыть пищу, к случаям использования элементарной рассудочной деятельности авторы рискуют лишь в одном случае. Мы уже описывали его в других книгах, но придётся повториться.
Это случилось в одном из плодовых садов, охраняемых при помощи собак. Старая беспородная сука прожила в этом саду не один год, лаем оповещая охрану о том, что на территорию проникли нарушители. В один из дней сторожа решили отпраздновать какое–то событие: несколько человек набилось в тесную будочку, собираясь отведать жареную утку. Собака крутилась под ногами, выпрашивая кусочек, но дворняжку выставили на улицу и закрыли дверь. Не успели сторожа приступить к закуси, как из самой густозаросшей части сада донёсся захлёбывающийся от злости собачий лай — именно так собака облаивала подозрительных чужаков. Сторожа бросились вылавливать нарушителей. Обыск кустов потребовал изрядного времени, однако никто так и не был обнаружен; тогда же отметили, что собака молчит уже давно, а обычно она кидалась указывать, где спрятались воры. Поспешили вернуться к будке. Вот тут и стало ясно, что собака проявила недюжинную смекалку: она подняла ложную тревогу и, пока все искали несуществующих врагов, спокойно съела утку. Разумеется, дожидаться хозяев она не стала.
Вот здесь действительно принципиально новое решение задачи. Пищевая потребность сильна, очень высока мотивация, направленная на получение вкусной утки, но ни один из имеющихся рефлекторных поведенческих актов не срабатывает: люди не кормят, более того, отгоняют от пищи. Возникает решение: люди должны уйти от стола, сделают они это непременно лишь при появлении чужих, следовательно, надо сигнализировать, что чужой появился. Решение задачи было эффектным, а подкрепление просто великолепным, однако перейти в разряд стандартных способов насыщения оно не смогло, потому что история уже на следующий день стала достоянием всех.
Наиболее часты случаи использования элементарной рассудочной деятельности, когда животным угрожает некая опасность, им необходимо выбраться на волю. Столь же изобретательны бывают некоторые из них, стремясь получить некий привлекательный предмет.
Обучение
Помимо врождённого поведения существуют различные формы обучения, которые служат для приспособления организма к многообразным условиям среды обитания. Характерная особенность поведения этого типа — обязательная повторяемость ситуации, в которой осуществляется поведенческий акт. В результате поведение приобретает адаптивный характер за счёт выработки условных рефлексов. Индифферентный раздражитель приобретает сигнальное значение в результате сочетания с раздражителями, вызывающими интенсивную реакцию. Ведущая основа обучения — память. Так как в природе большая часть событий повторяется, то именно этот путь приспособления к окружающей среде является наиболее универсальным и наименее энергоёмким для организма.
Не следует забывать о том, что до самых недавних времён целенаправленная дрессировка осуществлялась с большим количеством собак, будь то псарня или полицейский питомник, и соответственно допускала выбраковку тех особей, с которыми традиционная методика не справлялась. Современные подходы выглядят иначе. Во–первых, речь идёт об обучении и дрессировке собаки своего хозяина, той самой единственной и любимой, когда даже заикаться о выбраковке не приходится. Владелец вправе хотеть выдрессировать свою собаку, более того, в определённом смысле это его гражданский долг: необученная собака создаёт массу неудобств для посторонних лиц, она социально неприемлема. Помимо этого весьма радикально изменился спектр специальных служб, возникла совершенно новая профессия собаки — компаньон. Дрессировать компаньона, основываясь на традиционных методиках, зачастую оказывается если и не трудно, то хотя бы неудобно.
Следовательно, раз стандартного набора приёмов может и не хватить, без своего рода универсального ключа набор конкретных инструментов–приёмов часто бывает бесполезным. Как, скажите на милость, зная приёмы выработки движения по команде «Рядом» и «Ползи», отучить собаку без умолку лаять, когда она остаётся одна в квартире, притом ещё, что излюбленному занятию она предаётся не ранее, чем через полчаса после ухода хозяина? Более того, достаточно часты оказываются ситуации, когда и рутинный навык при применении стандартной методики вырабатывается с большим «скрипом». Таким образом, при воспитании собаки требуется индивидуальный подход, а само воспитание невозможно без понимания поведения собаки. Упрощённо говоря, необходимо знать, почему собака делает то или иное, каковы корни её действий, равно как и бездействия, насколько подобное поведение является нормой и что делать, если оно всё же в чём–то ненормально.
Пожалуй, обучение — один из сложных и терминологически запутанных разделов науки о поведении животного. Владелец собаки, начинающий дрессировщик, оказывается перед целым лесом проблем и явлений, которые он не может увязать в целостную картину. В сознании человека сталкиваются несколько стереотипных понятий, с одной стороны, и необходимость неких практических действий, не стыкующихся с этими понятиями, по отношению к собственной собаке — с другой. Результатом этого психологического конфликта зачастую оказывается собака с малоприемлемым поведением, и это неудивительно.
Обучение для очень многих даже продвинутых профессионально собаководов непосредственно связывается со знакомыми ещё со школьной скамьи павловскими рефлексами. Все эти опыты по выработке условных рефлексов весьма наглядны, легко запоминаются и в своё время были революционными в науке. Однако павловскими, классическими или условными рефлексами первого рода обучение не исчерпывается.
Многие владельцы доходят до этой мысли совершенно самостоятельно, наблюдая за поведением своей собаки. В результате они вынуждены в муках изобретать велосипед, поскольку практическая ценность выработки рефлекса слюноотделения в ответ на звонок или включение лампочки мало представима. Эти владельцы, воспринимая обучение собаки как выработку классических условных рефлексов, восстают против этого, справедливо считая, что подобный подход ничего не даёт собаке, неприятен для интеллектуального животного.
Очень часто приходится слышать, что собаку не хотят дрессировать, чтобы не мучить её, не ломать её психику. Понятно, что в данном случае «младенца выплеснули вместе с водой», но как увязать процесс обучения собаки полезным навыкам с традиционными программами дрессировки? Для человека, не занимавшегося вопросом специально, сложно понять, что такое обучение, дрессировка, коррекция поведения, выработка приемлемых навыков, воспитание, как они соотносятся друг с другом и соотносятся ли вообще.
К сожалению, для не слишком подготовленного читателя обращение к научной литературе часто оказывается малопродуктивным. Из любой хорошей сводки по поведению он может узнать, что исследование обучения — это отдельная отрасль физиологии, что в данной области работали и продолжают работать различные школы, снискавшие себе мировую известность. Однако попытки понять в терминах физиологии высшей нервной деятельности, как обучать собаку, приводят к полнейшему сумбуру. В одних научных школах обучение полностью отождествляют с условно–рефлекторной деятельностью, тогда обучение — это и есть выработка условных рефлексов, и память услужливо возвращает собаковода к собаке с фистулой слюнной железы. Тем не менее он видит, что многое из того, чему собака явно обучилась на его же глазах, по мере взросления никак не вписывается в данный круг явлений.
