— Не входите… туда, — простонал я. — Ради бога, инспектор, не входите… в… дверь.

Мой голос прервался. Я беспомощно рухнул на пол, разбив в кровь лицо, но боль так и не дошла до моего сознания.

Торнхилл подскочил ко мне и рывком поднял на ноги.

— Черт побери, Крейвен, что случилось? — крикнул он.

— Не входите туда, — с трудом пробормотал я.

Мои мысли окончательно запутались. Я с трудом различал предметы и начал терять контроль над своими конечностями, я бы снова упал, если бы Торнхилл не держал меня, его лицо расплылось перед моими глазами и превратилось в аморфную белую маску, его глаза провалились, превратившись в две черные, бездонные дыры, из которых на меня, дико ухмыляясь, смотрело безумие.

Потом лицо Торнхилла снова изменилось. Его черты стали мягче, моложе, женственнее и нежнее, передо мной возникло лицо единственного человека, которого я когда-либо любил. Но только на мгновение, потом оно снова исчезло, вместо него появилась отвратительная рожа, злобная карикатура на Присциллу, дьявольское отродье Шоггот, который появился в моем доме вместо Присциллы, так как это существо последовало за мной, когда я был отброшен через ворота в прошлое. Вместе со мной оно вошло в магический туннель, который начинался в напольных часах моего отца и заканчивался в мире ВЕЛИКИХ ДРЕВНИХ. Что-то произошло во время этого падения в вечность, что-то нас разъединило, так что оно вернулось с некоторой задержкой — пространственной или временной — в мир своего происхождения, но оно было снова здесь, оно видело и слышало меня и начало меня преследовать, и оно настигнет меня, чтобы закончить то, что ему не удалось в библиотеке моего дома…

Я закричал. На мгновение я перешел границу безумия; мир вокруг меня превратился в кошмар из серо-черной паутины и страха. Я ревел и кричал и в панике бил руками, пока Торнхилл не схватил меня грубо за плечи и не ударил меня несколько раз ладонью по лицу.

— С вами все в порядке? — спросил он. Его голос звучал холодно и сердито, как и прежде, но в его взгляде я заметил искреннее беспокойство.

Я с трудом снял его руку со своего плеча, выпрямился и кивнул. Но потом я покачал головой.

— Ага, — воскликнул Торнхилл. — И что это означает?

— Я… в порядке, — сказал я. — Так мне сейчас кажется.

Взгляд Торнхилла помрачнел.

— Что это значит? — спросил он. — Почему вы не хотите, чтобы я вошел в эту дверь? Будет лучше, если вы наконец расскажете мне правду, — я все равно ее узнаю. Если потребуется, я натравлю весь Скотланд-Ярд на этот дом и особенно вот на ту комнату. Что там, Крейвен? Что это за черное вещество?

Я хотел ответить, но не успел.

Из открытой двери часов раздался жуткий звук, сначала это напоминало вой волка, находящегося далеко-далеко и, казалось, искаженного ветром и пустотой. Но потом вой стал более пронзительным, душераздирающим и непривычным, это был звук не от мира сего, неописуемо дикий и враждебный визг, которым что-то выражало свою накопленную в течение веков ярость.

Торнхилл побледнел. Его глаза округлились, а губы задрожали. Но из его груди не вырвалось ни звука. А потом он повернулся к часам, его движения были неуклюжи, словно он действовал не по своей воле.

— Нет! — крикнул я. — Не ходите туда, Торнхилл?

Но даже если инспектор и слышал мои слова, он на них не прореагировал — или не смог прореагировать. Он медленно приблизился к двери, словно его шаги направляла невидимая безжалостная сила.

Я бросился вперед, схватил его и изо всех сил потащил назад. Мой взгляд упал на дверной проем.

И то, что я увидел, заставило меня оцепенеть.

Стены и потолок исчезли, и там, где раньше была тайная библиотека моего отца, сейчас снова простирался мир ВЕЛИКИХ ДРЕВНИХ — мир, который погиб двести миллионов лет тому назад. В одном месте, далеко впереди, земля дергалась и дрожала, как потрескавшаяся кожа огромного, безобразного зверя. Застывшие черные волны двигались, словно от боли.

Но в этом движении была своя система. Эта черная живая масса дрожала так, словно под самой ее поверхностью что-то ползло, медленно и тяжело, но целеустремленно и неудержимо. Что-то большое, массивное, чудовищно сильное…

— Боже мой, Крейвен, что это такое?

Пальцы Торнхилла с такой силой впились в мое плечо, что я от боли вскрикнул и отбросил его руку. Но он продолжал не отрываясь смотреть на ужасную картину, на подергивание и шевеление земли и на черное нечто, ползущее к нам по самой ее поверхности.

— Что это, Крейвен? — прохрипел он. Теперь уже он находился на грани безумия.

Волны приближались, казалось, что какое-то темное, бесформенное тело приближалось к поверхности. Это было похоже на бесшумный взрыв.

Во все стороны брызнул черный ил, словно в глубине разорвался снаряд мортиры. Куски омерзительной черной массы величиной с кулак полетели в нашу сторону, запачкали ковер и оставили черные полосы на стенах.

Что-то большое, бесформенное показалось на поверхности черной топи и издало ужасный рев. На мгновение мне показалось, что я вижу щупальца спрута, перекошенную рожу со страшным клювом попугая и одним-единственным кроваво-красным глазом, но потом это видение исчезло и моему взору предстала бесформенная черная масса величиной с медведя. С ее тела стекали тонкие, дрожащие струйки черной болотной жижи.

Я среагировал, даже не осознавая, что же делаю. Краем глаза я заметил, как рука Торнхилла скрылась под сюртуком и затем снова появилась, но на этот раз в ней был зажат длинноствольный пистолет.

Я повернулся и всей своей массой бросился на него. Пистолет с таким грохотом разрядился около моего уха, что у меня чуть не лопнули барабанные перепонки. Пуля пролетела над моей головой и попала в потолок. Торнхилл и я, вцепившись друг в друга, упали на пол.

Когда я снова вскочил на ноги, черное существо уже почти выбралось из часов. Оно шаталось. Большие куски болотной грязи, напоминавшей черный гной, отваливались от его тела и головы, открывая части человеческого лица.

Лица, искаженного гримасой такого неописуемого ужаса, который мне не приходилось наблюдать никогда в жизни.

Из широко открытого рта этой омерзительной рожи вдруг вырвался голос. Голос, в котором не было ничего человеческого, и в котором, кажется, звучали все муки ада.

— Помогите… мне, — прохрипел голос. — Вы… должны… мне помочь!

Но не слова заставили меня вскрикнуть и броситься вперед.

А сам голос. Он был мне знаком, точно также, как и искаженное от ужаса лицо.

Это был голос Рольфа.

— Черт побери, да лежите вы спокойно, Ван дер Гроот! — голос Говарда отозвался эхом под сводами подвала, и краешком глаза он заметил, как их охранник быстро поднял голову и недоверчиво посмотрел на них своими холодными глазами, однако не сдвинулся с места.

Ван дер Гроот застонал, когда пальцы Говарда коснулись его напухшего подбородка.

— Это… чертовски больно, — невнятно пробормотал он.

— Сейчас боль пройдет, — Говард держал его голову левой рукой, а кончиками пальцев правой ощупал его подбородок, нашел определенный нервный узел и быстро и сильно нажал на него. Ван дер Гроот вскрикнул, оттолкнул его руку и внезапно на его лице появилось удивленное выражение.

— Что… вы сделали? — спросил он, запинаясь. — Боль исчезла!

Говард ухмыльнулся и откинулся назад.

— Ничего особенного, — ответил он. — Просто маленький фокус. Может быть, и вы научитесь ему, если проживете достаточно долго, чтобы дорасти до более высокого поста, чем должность наемного убийцы.

Глаза голландца сузились от злости.

— Вы прекрасно знаете, что я не наемный убийца, Лавкрафт, — сказал он.

— Ах так? — воскликнул Говард. — А что же вы собирались сделать с Рольфом и со мной?

— Во всяком случае, это было бы не убийство.

— Назовите это как хотите, — ответил Говард. — Все сводится к тому же самому.

— Нет, это не так, — запротестовал Ван дер Гроот. — Вы были приговорены к смерти и скрылись от справедливого наказания. И теперь вы удивляетесь, что на ваши поиски посылают людей?