— Ага! Значит, Чудище с Гремучей горы — та самая птица, о которой в деревне сказку сложили. Эй, Огненная птица! Да знаешь ли ты, что из-за тебя вся деревня моя бедствует?! — закричал Таро.

— Как так?

— А вот так. Завоешь ты — начинает Гремучая гора трястись, вылетают из неё горячие камни и пепел, сжигают поля… Будет тебе выть да стонать. Уймись!

Вспыхнула Огненная птица синим пламенем и сказала печально:

— Не от радости вою я, а от горя. Ослабели мои крылья, не могу я взлететь в небо. Тяжко мне тут лежать, оттого и корчусь и вою я.

— Вот беда! — пожалел Таро птицу.

А она, вздохнув, продолжала:

— Я бессмертная птица. Но тяжко лежать недвижимо, когда ты живой. Как подняться мне в небо — не знаю.

Промолчал Таро.

— Но есть же на свете кто-то, кому ведомо это. Не мог бы ты, парень, пойти в белый свет и спросить там, как подняться мне в небо.

Уронила бессильные крылья птица, и окутал её тёмно-лиловый огонь.

— Так и быть! Обойду я весь свет и узнаю, как помочь тебе, Огненная птица. И тогда исполнится предсказание — станет деревня моя счастливой.

Сказал так Таро и пошёл обратно на крутую тропу, где оставил коня. Видит: дрожит его конь, потом холодным обливается — не хочет идти по узкой тропе над обрывом.

— Тебе страшно, Куро? — спросил Таро, погладил коня, дал лепёшку; но смотрит конь печальным оком, не идёт вперёд. — А я-то собрался весь свет поглядеть. Много на свете чудес, разве не интересно тебе, Куро? Поедем, дружок!

Но упёрся конь — ни с места.

— Ободрись, Куро! Сегодня же Новый год.

И запел Таро громким голосом:

А я не хочу спать. Хочу поглядеть белый свет. Дед — Новый год! Дай силы моему коню.

И тут послышался издалека мелодичный стук копыт.

— Что это? Никак, конь скачет. Кто же ещё мог приехать на коне в эти горы?

Вытянулся Таро во весь рост, посмотрел из-под руки в ту сторону, откуда доносился стук копыт.

Вытянулся Таро во весь рост, поглядел в ту сторону, откуда доносился стук копыт.

И видит: на изогнутой дугой горной тропе появился вдруг сверкающий белый конь.

Ростом с жеребёнка, длинный хвост всеми цветами радуги переливается. Скачет конь к Таро, рассыпает вокруг золотые искры.

— Вот это конь! Искрится, как снег! Чей же ты будешь, Белый конёк? Не потерял ли хозяина?

— Тут хозяин, — услышал он вдруг спокойный голос, — Взгляни-ка под брюхо коню и увидишь хозяина.

Наклонился Таро, заглянул под брюхо коню, видит: висит под брюхом маленький старичок с белой бородой, за шерсть уцепился!

— Ой! Дедушка, а удобно ли вам висеть там?

— А как же! Очень удобно. Но скажи мне, Таро, куда ты идёшь?

Дед с белой бородой остановил своего конька точно у морды Куро.

— Как? Вы знаете моё имя?

— Ну да? И ты моё знаешь.

— Я? Ваше имя?

— Ну конечно. Только что кликал меня громким голосом.

— Я? Вас? — удивился Таро, и вдруг его осенило: — А… Так вы Дед — Новый год?

— Ну да! — прищурил глаза Дед — Новый год.

— Вот как! Дед — Новый год! Мой покровитель! Ведь я родился в первый день января.

— Верно! Я твой покровитель. Так куда же ты идёшь, Таро?

— Иду я, дедушка, в белый свет. В этой горе томится Огненная птица, никак не может взлететь она в небо. Не знаете ли вы, Дед — Новый год, как помочь ей? Думаю я, должны вы всё знать.

— Конечно, мне всё ведомо, — сказал Дед — Новый год. — Есть на свете удивительное сокровище — живая вода. Брызнешь этой водой на Огненную птицу — вернётся к ней сила. Но взлететь она всё же не сможет.

— Почему же? Станут сильными крылья, и взлетит она в небо.

— Нет, Таро! Для того чтоб взлететь, нужно птице от чего-то отказаться. Не захочет этого Огненная птица, не поднимется в небо.

— Отказаться от чего-то? — задумался Таро. — Ну ладно, я хочу найти для Огненной птицы живую воду. Не скажете ли вы мне, Дед — Новый год, где искать её?

— Пойдёшь в белый свет, сам узнаешь, где она. Ну как, пойдёшь?

— Пойду.

— Возьми тогда Белого конька. Твой-то конь притомился.

Посмотрел Таро на своего коня. Вздохнул Куро тяжко — того и гляди, подкосятся у него ноги и рухнет он наземь.

— Прости меня, Куро, не заметил я: стар ты стал. Спасибо, что довёз меня сюда.

Защемило вдруг в груди у Таро: оставишь коня, умрёт он тут. Как же довести его до дому? И сказал тогда Дед — Новый год:

— Не волнуйся, Таро. Отведу я коня твоего. А ты ступай себе в белый свет.

— Спасибо вам, Дед — Новый год. Так даёте мне коня?

— Дать-то дам, только справишься ли ты с ним? Не простой это конь — летает по небу.

— По небу?

— Ну да. Словно птица. Сможешь ли ты удержаться на нём?

— Конечно, смогу! — вскричал Таро. — Сейчас покажу. Можно мне сесть на коня?

— Садись.

Подвёл Дед — Новый год Белого конька к Таро:

— Ну, бери. Только не осрамись.

— Ладно.

Оттолкнулся Таро от земли, вскочил легко на спину коня, уцепился за гриву, закричал ему: «Пошёл!»

Поднялся конь на дыбы, сбросить хотел Таро. Но не тут-то было: крепко держался тот за гриву.

Заржал Белый конёк, стукнул о землю копытами, взвился в небо и полетел в долину.

Зажмурился Таро: думал, вот-вот свалится он с конька, однако почувствовал, что летит на коне, и стало тело его лёгким, как пушинка.

— Лечу! Лечу по небу! — закричал он; не успел оглянуться, как Белый конёк взвился высоко в небо, прорезая облака, словно кусочек серебра, и вдруг он нагнул шею и ринулся вниз — того и гляди, вопьётся в землю.

Вцепился Таро в гриву коня, раскрыл глаза, сидит не дышит.

Потемнело вокруг, хлынул дождь водопадом, сверкнула молния, осветила небо и землю ослепительным светом, грянул гром.

Гремит гром, грохочет вокруг Таро, а он летит себе на Белом коньке в небесах, глядит во все глаза.

И сколько времени прошло — неведомо: может, много, а может, мало. Только кончилась буря.

Посветлело вокруг, небо голубым стало, ярко засияло солнце.

Приутих конёк, плавно кружась, опустился на прежнее место, заржал тонко, отряхнулся — посыпались с него капли дождя, повисла меж ними радуга.

— Молодец, Таро! Ловко управился с Белым коньком. Даю тебе его на три года. Езжай в белый свет.

Поднял Дед — Новый год руку, выпал из ладони его листок юдзуриха и обернулся лодочкой.

Сел Дед — Новый год в листок-лодочку, взял за повод Куро и сказал:

— Не волнуйся, Таро, отведу я Куро к отцу твоему. А ты езжай на Белом коньке.

И заскользила листок-лодочка к долине Гремучей горы, на глазах становилась всё меньше и меньше и вскоре пропала из виду.

Стоял Таро будто зачарованный. Уж не сон ли это? Но послышался вдруг ясный голос:

— Ну, поедем, Таро!

Обернулся Таро, а Белый конёк стучит золотыми копытами, смотрит на него глазами-виноградинками.

— Так ты и говорить умеешь, Белый конёк? — Таро погладил конька по шее.

— Умею. Так поедем, Таро, в белый свет?

— Поедем, Белый конёк!

Вскочил Таро на конька и поскакал.