Помимо шпионов, которых захватывали до и в ходе войны, мы знаем таких предателей, как Берджес и Маклин, Хьютон, Вассел и Блейк[88] в Англии и совсем недавно полковник Веннерстом в Швеции. Для нас измена в 1960 году двух специалистов Агентства национальной безопасности[89] Уильяма Мартина и Бернона Митчелла явилась тяжелым ударом, а измена Ирвина Скарбека – печальной историей слабой личности.
Затем последовал «четырехугольник» Профьюмо – Уорд – Кристина Килер – Иванов. Имело ли место разглашение секретов, по всей вероятности, установить не удастся. Однако известно, что советский разведчик Евгений Иванов своими действиями способствовал подрыву авторитета правительства и его лидеров. Тем самым он случайно или преднамеренно нанес больший ущерб свободному миру, чем если бы добыл разведывательную информацию, которую, по-видимому, стремился получить.
Эти и другие описанные мной случаи говорят об упущениях, имевших место в наших свободных странах деле защиты национальной безопасности, однако подлинная причина лежит глубже.
В Англии, и то же самое в большой мере можно сказать о Соединенных Штатах, служба безопасности обычно мало касается вопросов безопасности, проверки кадров и практики других ответственных органов правительства. Насколько я могу судить по делу Профьюмо, служба безопасности не имела основания для вмешательства, пока на сцене не появился советский разведчик Иванов. После этого задумались о возможной угрозе национальной безопасности. Если бы до этого момента обнаружилось, что служба безопасности следит за частной жизнью английских граждан, не говоря уже о высокопоставленных правительственных деятелях, поднялась бы буря возмущения.
В Англии министерство иностранных дел и военные учреждения сами подбирают себе кадры, а службу безопасности привлекают зачастую лишь тогда, когда замечается неблагонадежность нанятых лиц. Ни Берджеса, ни Маклина нельзя было допускать ни к каким секретным делам. Даже относительно поверхностное ознакомление с их деятельностью за годы, предшествовавшие измене, должно было привести к их увольнению, а Берджеса вообще не следовало брать на работу. В случаях с Мартином и Митчеллом я уверен, что, если бы кто-нибудь сообщил, как они живут, последовало бы расследование. Их квартиры представляли собой картину ужасного беспорядка и неряшливости. Что-то должно быть не в порядке с людьми, которые так живут.
При нашей системе (в значительной мере также дело обстоит и в Англии) служба безопасности не следит постоянно за частной жизнью служащих. Нам не следует обзаводиться гестапо. Дом человека – его крепость, и иногда говорят, что частная жизнь человека никого не касается, если он хорошо справляется с работой.
Англичане, а быть может, и мы слишком далеко заходим в соблюдении этих принципов. Государственная служба – это привилегия, а не право, и, для того чтобы оставаться на государственной службе, человек должен соответствовать определенным нормам морали, требованиям более высоким, чем те, которые предъявляются к другим людям.
В связи с делом Профьюмо в парламенте подчеркивалось, что беспокойство вызывают главным образом вопросы безопасности, а не морали. С политической точки зрения это, возможно, мудрая линия. Английские газеты в редакционных статьях в общем высказывались в том смысле, что не следует уж слишком забрасывать камнями неустойчивых в половом отношении людей. Так, одна газета писала: «Если четко придерживаться этих позиций, то Англия часто оставалась бы без руководства». В печати отмечалось, что Нельсон, к огорчению его жены, открыто и скандально нарушал супружескую верность; что Гарриетт Вильсон, которую характеризуют как тогдашний эквивалент Кристин Килер, предложила герцогу Веллингтону хорошо заплатить ей за то, чтобы она не включала рассказ об их отношениях в свои мемуары. «Печатай и будь проклята», – ответил он ей. В английской печати отмечалось, что некоторые из весьма уважаемых лидеров Великобритании не всегда идеально вели себя в моральном отношении.
Однако эти факты сравнительно давней истории Англии касались людей мужественных, занимавших высокое положение и ответственных за свое поведение перед народом. Кроме того, это происходило тогда когда мы не сталкивались с интригами Советов и их вербовкой людей слабых и с отклонениями от нормы поведения. Примеры из прошлого не могут служить сегодня полезным руководством при подборе кадров и определении пригодности работников секретных звеньев государственного аппарата. Я не вижу причин, почему человека следует брать на работу или оставлять на службе в секретном государственном органе, если достоверно известно о серьезных «слабостях» в характере этого человека и ненормальностях в его поведении, в связи с чем он может стать объектом шантажа.
Задача проверки благонадежности работников становится крайне сложной, поскольку требуется периодически давать оценку, не ограничиваясь одной лишь проверкой при найме. В людях, жизнь и анкеты которых могли казаться абсолютно чистыми, когда их брали на работу, через несколько лет могут развиться скрытые пороки, не замеченные в процессе проверок их благонадежности. Никто не может утверждать, что даже самые тщательные и самые частые проверки выявят все человеческие слабости. Остается лишь проверять как можно тщательнее, применяя и технические средства, такие как полиграф, более известный под названием «детектор лжи». За долгие годы своей практики я пришел к выводу, что детектор лжи представляет собой важное средство оценки пригодности персонала. Этот прибор в одинаковой степени полезен как для снятия с людей подозрений и ложных обвинений, так и для выявления человеческих слабостей и отступлений от нормы.[90]
Не хвастаясь, я могу сказать, что в ЦРУ кадры подобраны отличные. Начало было положено хорошее, впоследствии организация значительно укрепилась под руководством сторонника твердой, но разумной дисциплины генерала Уолтера Беделла Смита, моего предшественника на посту директора ЦРУ, который разработал четкие принципы обеспечения благонадежности. Билл однажды удивил общественность и прессу, заявив в 1952 году во время проходившей тогда избирательной кампании, что следует исходить из того, что в ЦРУ может находиться советский агент. Он был вполне прав. Всегда следует предполагать, что такая возможность не исключена, хотя ни он, ни я не смогли обнаружить этого агента. Поскольку прошли годы и ничего не произошло, мы можем проявлять больший оптимизм, но не твердую уверенность, что такого человека в ЦРУ нет. С благонадежностью работников ЦРУ дело обстоит неплохо не потому, что мы не видим своих недостатков или не пытаемся проверять факты, или склонны скрывать действительное положение, как это часто делается. Мы задались целью избавиться от всех работников, о которых известно, что они гомосексуалисты, от людей с неустойчивой психикой или слабым характером, от людей, домашняя или семейная жизнь которых может вызвать нежелательные моменты в поведении. И здесь Управление добилось немалых успехов.
В нашем государственном аппарате – в каждом важном органе – имеется отдел безопасности, несущий ответственность за благонадежность личного состава. Комиссия по делам гражданской государственной службы[91] и иногда ФБР помогают в тщательном изучении персонала государственных органов. Круг их задач обычно ограничивается проверкой кандидата путем опроса его коллег, соседей и других лиц, которые могут в какой-то мере осветить характер поступающего на работу человека. Кроме того, эти органы проводят проверку того, что делают другие правительственные органы. Комиссия и ФБР не решают вопроса о приеме на работу Окончательное решение о пригодности кандидата или сотрудника принимается органом, который нанимает и увольняет их.
Все отделы безопасности в государственном департаменте, министерстве обороны, военных министерствах, Агентстве национальной безопасности, Комиссии по атомной энергии, а также в ЦРУ учитывают опыт других отделов, и, безусловно, между ними налажена координация работы, они проводят консультации, производят обмен опытом по применению различных способов освобождения от лиц, ненадежных с точки зрения безопасности. В некоторых ведомствах при подборе руководителя отдела безопасности недостаточный упор делался на длительность его службы и опытность. Опасным является мнение, что такой пост может занимать в течение года или двух лет человек, назначаемый по политическим соображениям.
