Личные агенты Франклина в Лондоне занимали, по-видимому, высокие посты. В начале 1778 года Франклин узнал содержание донесения о положении в Америке, представленного генералом Корнуолисом в Лондон, меньше чем через месяц после того, как он официально вручил его. Суть донесения сводилась к тому, что победе в Америке была невозможна. Если агенты Франклина проникли на столь высокие посты в английском правительстве, то вполне вероятно, что им было известно о той информации, какой Бэнкрофт снабжал англичан.
В ходе Гражданской войны еще больше, чем во время революции, общность обычаев и языка обеих участвовавших в конфликте сторон и тот факт, что многие люди жившие на территории одной стороны, сочувствовали политическим целям другой, делали выполнение основных задач шпионажа делом относительно простым, а осуществление контрразведки – чрезвычайно трудным. Однако имеющиеся у нас данные показывают, что обе стороны, по-видимому, сумели осуществить слишком мало хорошо продуманных длительных шпионских операций, которые могли бы сравниться по ценности результатов или по совершенству выполнения с операциями времен революции. Не было случая, чтобы крупное сражение было выиграно, проиграно или предотвращено благодаря хорошо поставленной разведке. Большинство разведывательных операций ограничивались более или менее локальными и временными объектами. Один автор пишет: «В любом городе средневековой Италии за один только год шпионских операций осуществлялось больше, чем за все четыре года Гражданской войны».
Такое положение было обусловлено многим причинами. В начале войны ни одна из сторон уже не имела действующей разведывательной организации, а наши военные тех дней не обладали сколько-нибудь значительным опытом разведывательной работы. До революции колониальные лидеры в течение долгих лет занимались организацией антианглийских заговоров и вели против англичан ограниченную тайную войну. Таким образом, к началу открытого конфликта они располагали сетью действующих «источников», работавших на них в Англии, и к тому же могли опираться на проверенные методы осуществления тайной деятельности на континенте. Иначе обстояло дело как на Севере, так и Юге перед Гражданской войной. Вашингтон был исключительно талантливым руководителем разведки. Он сам направлял всю разведывательную деятельность американских сил вплоть до того, что лично участвовал в важнейших операциях такого рода. Во всем созвездии генералов федеральной и конфедеративной армий не было полководца, одаренного таким талантом. Кроме того, Гражданская война по своему характеру не была войной внезапностей и секретов. Большие, громоздкие армии подолгу располагались на одном месте, а когда начинали двигаться, то слух об их передвижениях разносился стремительно. Вашингтон, имея в своем распоряжении значительно меньше войск, мог распространять ложную информацию о численности своих сил и перебрасывать их с такой быстротой, что англичане, начинавшие запланированное наступление, уже не заставали их там, где они были еще накануне, особенно в тех случаях, когда Вашингтон заранее знал от своих агентов о движении английских войск.
В начале Гражданской войны город Вашингтон представлял собой настоящее решето, и северяне действовали настолько открыто, что размеры и передвижения их сил были очевидны любому заинтересованному наблюдателю. Говорят, что конфедераты никогда уже не имели столько полезной для них информации, как перед началом битвы при Бул-Ране.
Одним из первых событий этого периода, явно указывавшим на необходимость создания службы контрразведки, явился заговор банды головорезов в Балтиморе с целью убийства Линкольна на его пути в Вашингтон, где он должен был выступать с первой своей президентской речью в феврале 1861 года. Аллен Пинкертон, Уже получивший определенную известность, работая частным детективом на службе железнодорожных компаний, был нанят группой сторонников Линкольна для его охраны. Пинкертон благополучно доставил Линкольна в Вашингтон, договорившись о том, что президентский поезд будет пропущен через Балтимор поздней ночью без предварительного объявления. В то же время агенты Пинкертона «проникли» в организацию балтиморских заговорщиков и неотрывно следили за каждым их шагом.
Как бы ни был Пинкертон хорош для работы в службе органов безопасности и в контрразведке, он довольно слабо проявил себя как организатор сбора разведывательной информации. Тем не менее он сумел привлечь на работу одного превосходного агента, некоего Тимоти Уэбстера, который на свой страх и риск добыл в Вирджинии ряд ценных сведений. К несчастью, из-за безрассудного маневра Пинкертона Уэбстер был захвачен в плен еще в начале войны и казнен. Позднее Пинкертон стал работать в военной разведке непосредственно с генералом Маклеланом в его штабе. Пинкертон считал, что задач военной разведки состоит в том, чтобы подсчитывать число солдат противника, а затем снова пересчитывать их, чтобы удостовериться в правильности подсчета. Поскольку Маклелан прославился тем, что никогда не вступал в бой, если не располагал превосходящими силами, подсчеты Пинкертона вряд ли могли серьезно содействовать исходу каких бы то ни было сражений. Даже имея в своем распоряжении превосходящие по численности силы, Маклелан не добился успеха в сражении при Антитэме против генерала Ли. Когда Линкольн после этого сражения отстранил его от командования, Пинкертон вышел в отставку, оставив федеральные силы буквально без всякой секретной службы.
Тот факт, что Линкольн нанял в период сражения при Бул-Ране собственного агента для выполнения военно-разведывательного задания, стал известен только в 1876 году. В этом случае, как и в предыдущих, этот факт выявился благодаря предъявленному правительству требованию о выплате вознаграждения за оказанные услуги. В марте 1876 года Верховный суд Соединенных Штатов разбирал апелляцию, поступившую из палаты претензий: некий Енох Тоттен предъявил правительству иск, требуя «выплаты компенсации за услуги, якобы оказанные» неким Уильямом Ллойдом «по соглашению с президентом Линкольном, заключенному в июле 1861 года, в соответствии с которым он должен был отправиться на Юг и выяснить численность войск, размещенных в различных пунктах мятежных штатов, добыть планы фортов и фортификаций… и доложить эти факты президенту… Ллойд пробрался… в расположение войск мятежников и находился там на протяжении всего хода войны, собирая и время от времени передавая информацию президенту». По окончании военных действий ему были оплачены его расходы, но не жалованье в размере 200 долл. в месяц, которое Линкольн, как утверждается заявлении, обещал ему. Несмотря на скудость фактов случай этот интересен тем, что свидетельствует, о проявленной в то время Линкольном предусмотрительное и об осторожности, с какой он действовал на протяжении четырех долгих лет войны. Верховный суд отметил в своем постановлении, что «и наниматель, и агент, очевидно, понимали, что каждый из них должен навечно хранить молчание о его отношении к делу».
Этот эпизод подтверждает также, что агент разведки не может добиваться через суд выплаты ему вознаграждения за услуги секретного характера. Суд постановил: «Агенты… должны получать вознаграждение из соответствующих средств нанимающего их ведомства, и притом в той сумме, какую те, кто распоряжается этими средствами, могут выделить. Секретность, предписываемая подобного рода соглашениями, исключает взыскание вознаграждения по суду». Это решение служит агентам предостережением, что лучше требовать суммы причитающегося им вознаграждения сразу, в момент операции.
После того как Пинкертон вышел в отставку, была предпринята попытка создать чисто военную разведывательную организацию, известную под названием Бюро военной информации. Руководство им было поручено майору (позднее генералу) Джорджу X. Шарпу, который, по-видимому, был довольно посредственным чиновником и, насколько известно, не разработал и не провел ни одной крупной разведывательной операции.
Действительно, ценную информацию федеральные силы получали от случайных отважных добровольцев, которые в большинстве своем действовали по собственному почину и сами находили способы передачи добытых сведений. Одним из таких добровольных разведчиков был Лафайетт Бэйкер. Он маскировался под бродячего фотографа, разъезжал по южным районам, посещал лагеря конфедеративных войск в Вирджинии, фотографировал солдат и одновременно собирал ценную военную информацию. Позднее он стал бригадным генералом и возглавил Национальную сыскную полицию, своего рода предтечу нынешней секретной службы. Если Пинкертон был отличным контрразведчиком, но весьма посредственным руководителем службы разведки, то Бэйкер проявил исключительные способности в этом последнем искусстве, но его недостатки как начальника секретной службы стоили нам жизни одного из самых выдающихся наших резидентов. До сего дня никто не знает, где были люди Бэйкера вечером 14 апреля 1865 г., когда Авраам Линкольн сидел в никем не охраняемой ложе на спектакле в театре Форда, и почему убийцы, собравшиеся в пансионате госпожи Сьюрат, чей фанатизм был хорошо известен всему Вашингтону, не были взяты Бэйкером под наблюдение? Да и арест Бута и его сообщников также не являлся делом рук Бэйкера, хотя он и приписал заслугу себе.
