Когда Максим сам еще только пришел на службу «в науку», управление насчитывало почти сотню офицеров. Сейчас оно поредело практически вдвое. Нагрузки при этом ничуть не уменьшились, даже возросли. Пережив неустроенные послеперестроечные и голодные раннедемократические времена, военно-промышленный комплекс страны, постепенно поднимался с колен, и хоть и не достиг пока прежних объемов, но ощутимо набирал обороты, увеличивая производство серийной техники и даже начал разработку новых перспективных образцов. А любое вновь созданное изделие, прежде чем попасть на вооружение в войска, просто обязано было вначале пройти испытания. Испытания проводили на Четвертом Центральном Межвидовом Полигоне. Где же еще? А все зенитные ракеты входивших в моду с началом по всему миру высокотехнологичных воздушных войн переносных зенитно-ракетных комплексов «Игла», «Игла-Н» и «Игла-С» испытывала лаборатория подполковника Чубукова. Кому же еще? И вкалывать приходилось порой по шестнадцать часов в сутки без выходных и проходных, за такую же зарплату, как платят дворнику в Москве.
Меж тем построение на рампе шло своим чередом, командиры подразделений браво доложили полковнику Каткову о том, что у них все люди на лицо, а незаконно отсутствующих, разумеется, нет. Еще бы, какой командир захочет выносить сор из избы и рассказывать начальству, что тот или иной подчиненный ему офицер не явился вовремя по тревоге? Это же считай самого себя закладывать, раз у тебя офицеры опаздывают на построение, значит, хреновый ты командир, не можешь людьми руководить… Начальство такой вывод сделает моментально, а нам это надо? Нет, нам это не надо, так что лучше уж потом отдельно разобраться с неприбывшими, наверх лишний раз не докладывая. Тем временем эти самые незаконно отсутствующие то и дело появлялись из кустов и, не слишком-то скрываясь, благополучно просачивались в строй. Ну, недостаточно еще развит таксопарк в городе, недостаточно. Не бегом же теперь по морозу три километра до рампы скакать! За такие деньги, пусть министр обороны сам бегает!
Наконец доклады командиров подразделений и напутственные слова заместителя командира части закончились. Теперь полковник обращался непосредственно к строю:
– На этом будем считать первую часть учебного занятия по подъему по тревоге законченной. Все проявили должную организованность, своевременно прибыли к месту сбора, – тут он саркастически хмыкнул, показывая, что вялые потуги опоздавших остаться незамеченными не прошли, но заниматься ими сейчас полковник считает ниже собственного достоинства. – Цель занятия, считаю достигнутой на «удовлетворительно». Командиры подразделений, личный состав в вашем распоряжении.
Конец речи полковника потонул в общем гомоне и перетоптываниях с ноги на ногу. Стоявшая справа от «науки» штабная коробка мгновенно развалилась и спуталась, испытательная база слева тоже не страдала излишней организованностью. «Наукообразные» вяло закопошились, зашарили по карманам в поисках сигарет, задвигались, согревая озябшие ноги. Но практически мгновенно были остановлены повелительным окриком Мордашки:
– Становись!
– Ну зачем? – с глубоким вздохом отозвался кто-то в строю. – Чего еще надо?
Делая вид, что не слышит, начальник управления продолжал, упиваясь командирским звучанием собственного голоса:
– Внимание, управление! Все находятся здесь, разрешаю курить! Разойдись!
– А куда, по его мнению, мы могли бы пойти? – недовольно оглядываясь на замерший на рельсах мотовоз с запотевшими стеклами, буркнул себе под нос Максим.
– Да мало ли куда?! – тут же подхватил оказавшийся рядом начальник смежной лаборатории, занимавшейся испытаниями ракет комплексов «Тор», «Оса» и «Тунгуска». – Вдруг ты сейчас развернешься и домой потопаешь, без команды. А так все ясно. Быть здесь, никуда не уходить.
– Вот скажи мне, Виталь, – постепенно заводясь, начал Максим. – Может я чего-то не понимаю…
Начлаб два тут же с готовностью покивал наголо обритой лобастой башкой, показывая, что с таким утверждением он полностью согласен и его коллега элементарно может чего-то не понимать.
– Что ты головой крутишь? – не дал сбить себя с толку Максим. – Просто скажи мне, даже гипотетически, что должно случиться в мире, чтобы понадобилось вдруг срочно по тревоге поднять научно-испытательный центр?
– Что ты ко мне привязался? – резонно сбил его горячность Виталик, напуганный слишком сложным для него словом «гипотетически». – Иди вон у Пети спроси, или у Мордашки…
– Нет, – все еще кипятился Максим. – Просто у меня в голове не укладывается, на хрен весь этот цирк. К чему нас готовят? Что должно реально произойти, чтобы меня надо было срочно выдернуть из постели?
– Третья Мировая, например, – небрежно бросил, попыхивая сигаретой, подошедший откуда-то сзади Петрович.
– Третья Мировая? И что? В случае войны, моя задача усиленно в три смены проводить испытания партий ракет изготовленных для фронта. В первый день войны они не прибудут! Понимаешь? Не прибудут! Физически! Какого хрена, тогда я сломя голову должен мчаться на службу. Да вообще большие сомнения берут, что меня смогут туда доставить. Ты не заметил, что все тревоги проходят так, чтобы мы оказались здесь ко времени отправки мотовоза. Знаешь почему? Да потому, что хоть наш поезд и военный, а часть пути до площадок он проходит по железке, принадлежащей МПС, подчиняясь их расписанию в определенное окно. Хрен выйдет, поехать раньше или позже. Если бы не это, штабные умники наверняка изобрели бы на нашу голову еще и ночные тревоги с выездом. Так вот, когда начнется Третья Мировая, мы припремся на эту рампу среди ночи, сядем в вагоны и будем стоять на первой же стрелке до положенного времени. Три к одному так и будет!
– Да ладно, чего ты так разволновался! Проще смотри на эти вещи! – улыбнулся Петрович. – Ты же в армии, так что расслабься и получай удовольствие.
– Да надоело, проще смотреть! Сколько можно играть в солдатиков, заниматься непонятной ерундой. На кой хрен вообще выдумали всю эту боевую подготовку для научных подразделений? Как всегда, микроскопом гвозди забивать?!
– Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам, – благодушно парировал Петрович. – Не нравится, увольняйся…
– Щас! Сначала пенсию и квартиру, за бесцельно потраченные годы!
– Вот как? Тогда терпи и не жалуйся.
– Нравится тебе в армии? – хитро подмигнув, задал традиционный вопрос Виталик.
– Нравится, отвяжись!
– А что тебе больше всего нравится? – не отставал второй начлаб.
– Чуткие, отзывчивые люди вокруг! – буркнул Максим, делая вид, что внезапно увидел кого-то, с кем срочно должен переговорить, и отходя от радостно гогочущих ему вслед товарищей. Бушевавшая внутри иррациональная злость срочно требовала выхода, и он боялся наговорить совершенно невиноватым в происходящем друзьям гадостей. «В отпуск тебе пора, дядя Максим. В отпуск… Что-то ты слишком бурно начал на все реагировать. Накопилась, похоже, усталость, делает свое дело». С некоторых пор подобные вроде бы безобидные на первый взгляд проявления армейского маразма, Максим переносил все болезненнее и тяжелее, всерьез задумываясь, порой о том, чтобы окончательно порвать с доставшими его Вооруженными Силами. Останавливала лишь весьма туманная перспектива существования специалиста по испытаниям зенитных ракет на гражданке. «Вот скоро, мафия обзаведется собственной авиацией, тогда и подамся к браткам консультантом. Отсижу. Стану уважаемым человеком. Небось, в мафии тупого маразма поменьше», – горько иронизируя над собой, думал он, меряя шагами заснеженную рампу.
Несмотря на то, что несущий с собой ледяную крошку ветер ощутимо крепчал, а снег уже не хрустел, а натужно скрипел под ногами, безошибочно показывая, что мороз давно перевалил отметку в двадцать градусов ниже нуля, никто не пытался забраться в хоть как-то натопленные вагоны. Облаченная в пятнистые бушлаты толпа обреченно переминалась с ноги на ногу, нещадно дымила и вяло переругивалась между собой. Посадка по вагонам теперь осуществлялась не как раньше по мере прибытия, а лишь после специального построения, инструктажа старших вагонов, назначения дежурных и прочих сколь утомительных, столь и бесполезных с практической точки зрения процедур. Однако данный ритуал был изобретен лично начальником полигона генералом Мазуром и ежедневно четко контролировался его заместителями. Максим в первое время после этого нововведения часто задавался вопросом, неужели заместители начальника полигона настолько ничем не занятые и в принципе ненужные люди, что у них находится время на ежедневные выходы на рампу, с целью посмотреть построились ли там убывающие подразделения. Полигон существовал аж с сорок четвертого года прошлого века, все эти годы испытатели ездили в мотовозах сами по себе, абсолютно бесконтрольно, и никогда ничего не случалось. А вот теперь очередному РВСНовскому выкормышу, прибывшему сюда за генеральской звездочкой на погон, приспичило внести свою лепту в этот неизменный порядок. И больше тысячи умственно здоровых, вполне адекватных офицеров вынуждены ежедневно просыпаться на полчаса раньше, в стужу и жару строиться перед вагонами, чтобы выслушать поучения о том, как следует себя вести в дороге от тех, кто никогда сам в грязном, лишенном света и тепла вагоне не ездил и не поедет. Бред! Бред!