— Блядь! — с чувством выругался Фашист. — Вот тебе и весь сюрприз полетел к херам!
Волк тоже досадливо сжал зубы. Еще бы! Первоначально дозорного джипа они не заметили. Толи просмотрели издалека теряющегося на фоне солидной бронетехники малыша, толи он в тот момент шел в общем боевом порядке. Но теперь дозор рождал серьезную проблему. Дело в том, что Фашист с Абдами на скорую руку подготовили у самого входа в узкое дефиле танковую ловушку — мощный гаубичный снаряд с навеской из пластита, управляемый подвешенным на подходящих ветках реле, на фотоэлементах. Как только шедший впереди танк войдет в дефиле — хлоп! Мощный взрыв и ловушка захлопнется. До тех пор пока покалеченного бронированного монстра не смогут оттащить в сторону колонна дальше не пройдет. А если добавить сюда еще энергичный огневой налет, по тем, кто попытается этим заняться, то можно гарантировать задержку минимум на день. А в условиях современной войны, день простоя — очень большой срок. Однако, все планы на корню порушил невесть откуда взявшийся впереди колонны «хаммер». Фотоэлементы были пристроены с таким расчетом, чтобы гарантированно сработали при проходе бронетехники, то есть на высоте где-то около метра. А им без разницы кто закрыл на миг свет — мощный танк, или юркий подвижный «хаммер», сработка будет что так, что так. Вот только никакой помехи движению колонны подорванный внедорожник не создаст. Затора, в результате которого колонна должна была стать удобной мишенью, не получится. В таких обстоятельствах в бой даже ввязываться не стоило, разумнее было, не обнаруживая себя отойти от греха подальше. Вот только подорванный патрульный джип и танк это две большие разницы в деньгах. А от денег ох как не просто отказываться, особенно, когда уже твердо настроился их получить. Эх, непруха! Волк от расстройства даже хлопнул кулаком по прикладу своего автомата, чего обычно себе никогда не позволял. Уважал оружие, считал, чуть ли не живым существом, способным понимать ласку и отомстить за обиду. Но тут уж не сдержался, прорвало! Лежавший рядом Абд-второй даже покосился на него удивленно, не водилось раньше такого за командиром.
Над головой грохнуло, взвыло мощным трубным гудом. Звено блеснувших серебром крыльев на солнце штурмовиков прошло на север. Полетели бомбить одним им известные цели в глубине ливанской территории. Истребители-бомбардировщики — маарах крав, на иврите. Пользуются тем, что у Израиля абсолютное превосходство в воздухе, идут на бреющем, ничего не опасаясь, ни от кого не прячась. В первые же дни войны израильская авиация нанесла весьма чувствительные удары по объектам «Хизбаллы», а заодно и по всей инфраструктуре Южного Ливана. Пытаясь предотвратить вывоз в глубину страны захваченных в приграничье заложников израильские пилоты весьма успешно бомбили мосты через реку Литани, разрушали ведущие на север дороги. Противопоставить воздушной войне ливанцы могли только устаревшие средства ПВО: пушечные зенитные установки, крупнокалиберные пулеметы, да несколько десятков ПЗРК. Этих сил было явно недостаточно для организации прикрытия от воздушного противника, потому израильская авиация чувствовала себя в небе Ливана вполне комфортно. Даже умудрялась охотиться в приграничье за отдельными мелкими отрядами боевиков и их транспортом.
Самолеты с ревом пробили насквозь маленькое белое облачко у самого горизонта и уже должны были исчезнуть вдали, растворяясь в необъятном воздушном океане, как гул их турбин вновь стал нарастать. Штурмовики возвращались. К чему бы это? Что они здесь увидели такого, что заставило их отклониться от курса, оставив на время выполнение полученной задачи. Фашист, возбужденно завозившись в своем окопчике, потянул Волка за рукав, указывая пальцем в сторону ползущей по дороге колонны. Волк недовольно развернулся. Ну что там еще?
А посмотреть действительно было на что! Как раз сейчас, в тот момент, когда над ней проходили самолеты, колонна втянулась в поросшую по краям кустарником неглубокую балочку, совершенно скрывшись от глаз пилотов. Зато головной дозор, далеко оторвавшийся от основных сил, браво пылил по открытой местности у самого входа в дефиле в гордом одиночестве.
— Смотри! Смотри! Самолеты возвращаются! — возбужденно шипел прямо в ухо Фашист. — Они приняли их за боевиков, чуешь?! Сейчас вмандячат по своим, к попу не ходи! У них приказ уничтожать одиночные машины!
— Да ладно, должно же у них быть что-то типа опознавателя «свой-чужой» иначе они своих уже целую кучу бы наколбасили, — с сожалением качнул головой Волк. — На худой конец, прежде чем долбить запросят по связи штаб. Не, так слишком хорошо было бы, не ударят они, не надейся…
— Херня, мы им сейчас чуть-чуть подмогнем, — горячечно шептал Фашист, лихорадочно роясь по карманам разгрузки. — Ну, где же вы? Идите к папочке…
— Эй-эй! Ты чего хочешь сделать? Погоди! — забеспокоился Волк, видя, как напарник одну за другой тянет из кармана сигнальные ракеты.
— Не ссы в компот, нормально все будет! Не ссы! — грубо отпихнул его Фашист, переворачиваясь на бок и готовя к пуску первую ракету.
Два штурмовика, изящно развернувшись, на бреющем подходили к замершему на дороге «хаммеру». Водитель, похоже, тоже осознал грозящую ему опасность и остановил машину, показывая, что не собирается бежать и прятаться. Что свой он, свой! Скорее всего, ему бы удалось убедить в этом пилотов, да и не ударили бы они без полученного с базы подтверждения. В любом случае должны были убедиться сначала, что своих войск в этом районе нет. Не ударили бы, но… Это «но» очень часто вмешивается в человеческую жизнь, необратимо меняя естественное и привычное положение вещей, выворачивая наизнанку весь ход событий. В этот раз, зловещее «но», приняло облик трех сигнальных ракет: зеленая, красная, снова зеленая; прочертивших небо в направлении замершего на дороге внедорожника. Целеуказание противника, принятое у израильского спецназа, явный и недвусмысленный ответ на возникшие у летчиков сомнения. Наводнившие приграничье группы разведывательных и специальных подразделений Израиля отнюдь не были такой уж редкостью в этих местах, так почему бы пилотам было не поверить, что одна из таких групп специально наводит их сейчас на боевиков? Гул турбин перешел в истошный вой, ведущий опустил нос, ныряя ниже к земле, заходя на штурмовку, ведомый наоборот поднялся чуть выше, прикрывая атакующего товарища.
Те, что ехали в «хаммере» тоже все поняли, увидев взлетевшие со склона ракеты. Они сделали все, что могли в этой ситуации. В отчаянной попытке спастись, водитель, бросил машину вперед, погнал неровными зигзагами, тяжелый пулемет, развернувшись, чесанул по холму, в тщетной попытке нащупать невидимого авианаводчика. Однако пули легли много ниже того места, где вжавшись в землю залегли «голуби». Зато штурмовик не подвел, доказав, что израильских пилотов не зря готовят в учебных центрах, а курс летной подготовки по праву является одним из самых сложных в АОИ. Ракеты сорвались с пилонов и, вытянув за собой черные дымные следы отработанного топлива, рванулись к земле. Темные стрелы шли точно туда, где через секунду должен был оказаться дозорный внедорожник. Самолет, утробно взревев турбинами, свечкой уходил вверх, ввинчиваясь в небесную синь. За мгновение до того, как «хаммер» утонул в дымном облаке разрывов, Волку даже сквозь самолетный гул показалось, что он слышит отчаянный крик ехавших в машине людей. Фашист тоже закричал, только в отличие от израильских солдат в крике его звучал не тоскливый ужас неминуемой гибели, а злорадное торжество. Он тоже видел, что траектории ракет и «хаммера» неминуемо сходятся в одной точке. В последний момент водитель все же успел резко рвануть руль влево, и тяжелая бронированная машина, сделав почти балетный пируэт, съехала с дороги, уворачиваясь от прямого попадания. Но, учитывая мощность авиационных ракет, это уже не имело практического значения.
Тяжелый удар казалось, потряс саму землю. Волк инстинктивно схватился руками за уши, ему показалось, что голова вдруг треснула и сейчас разлетится на части. В его боевом опыте такое было внове, еще ни разу ему не выпадало быть так близко от зоны нанесения авиационного удара. И он про себя решил, что и в дальнейшем не желал бы испытывать подобных ощущений. Тут тряхнуло еще раз, вторая ракета достигла цели. Дорогу полностью заволокло дымом, невесомая взвесь из пыли и мелких камешков забарабанила вокруг. Даже Фашист прекратил, наконец, орать, подавившись собственным криком. Ударная волна, пролетевшая горячим ветром по склону ткнула его лицом в землю, и теперь он ожесточенно отплевывался, мешая со слюной сгустки крови и желтой ливанской пыли. «Хаммер» внизу полыхал ярким костром. Рыжее пламя с жадным потрескиванием пожирало остатки машины, в горячем безветренном воздухе черный маслянистый дым поднимался столбом. Удушливо пахло какой-то химической гадостью. Волк поискал глазами кого-нибудь из экипажа, но так ничего и не увидел, похоже выскочить никто не успел. Сильны, летуны, ничего не скажешь! Самолеты с чувством выполненного долга уходили обратно на север. Проходя над горящим внедорожником, ведущий качнул крыльями, передавая привет корректировщикам. Фашист с хриплым каркающим смехом помахал рукою в ответ.
