– Бей!

Сотня стрел взвилась в воздух, находя цель.

Тартарианин даже не попытался увернуться. Он словно не заметил залпа, ни первого, ни второго. Стрелы вонзались в бугор его головы, плечи и грудь, но либо ломались, либо отскакивали, пропадали бесследно, не причиняя монстру никакого вреда.

– Мечи! Под гусеницы не соваться!

Сотня разделилась на два отряда, ринувшиеся к гиганту с двух сторон.

Поначалу всё шло по-прежнему: пришелец, похожий на скелет древнего робота, каким рисовали его дети в школах, мерно катился вперёд, давя попадавшиеся на пути строения и обезумевшую скотину, изредка отмахиваясь от назойливых всадников, лихо рубивших его «костяные» доспехи по бокам. Потом Дивию надоело следить за воинами, и он, вспомнив прошлое, вырвался один перед катившимся по улице к Кремлю монстром, спрыгнул с коня и пошёл ему навстречу, раскинув руки в стороны и напрягаясь до боли в голове.

Конь, хрипя, припадая к дороге и открывая пасть, попятился.

Дивий задавил поднявшийся в душе страх.

Мольба была одна: остановись!

Тартарианин пёр вперёд, безглазый, многодетальный, ажурный, страшный. Отмахнулся от наскока очередного дружинника.

Бойцы кремлёвской сотни отскочили, оторопело глядя на старейшину общины. Кто-то крикнул отчаянно:

– Уйди с дороги, радетель!

Дивий не остановился, только закусил губу.

Сорок метров, двадцать, десять… раздавит или нет?

Ну! Остановись!

Тартарианин с лязгом затормозил.

Из сотни грудей ратников вырвался общий выдох.

Дивий замер, продолжая держать руки на весу. Из прокушенной губы вытекла на подбородок струйка крови.

Услышал, слава богам!

– Стой, чёрный! Зачем ты пришёл?

Гигант опустил бугор головы, словно пытаясь понять слова человека. Или его мысли. Поднял громадную суставчатую лапу, дотронулся до головы чисто человеческим жестом.

– Что тебе надо?! – добавил Дивий.

Монстр вытащил из головы (во всяком случае, выглядело это так) угловатую «кость», бросил на дорогу перед старейшиной.

«Кость» упала и расползлась струйкой дыма. Одновременно послышалась очень короткая фраза на тарабарском языке, почти свист. Тем не менее Дивию показались знакомыми звуки в этом свисте, и он после запоздалого анализа понял, что тартарианин только что передал ему звуковое письмо. Правда, прозвучавшее неожиданно и слишком быстро.

Он развёл руки шире.

– Повтори!

Усилил речь мысленным вызовом: повтори! повтори!

Тартарианин снова сунул суставчатую лапу в «растрескавшуюся башку, вынул чёрную «кость», швырнул на дорогу.

Вспух и растаял чёрный дымок, сопровождаемый свистом-скороговоркой, по-прежнему почти не воспринимаемый слухом. И всё же Дивий, находившийся в состоянии сильнейшего нервного возбуждения, уловил отдельные слова, произнесённые на староанглийском языке:

– We… need… son of… before the God…

Само собой сложилась фраза: «Нам надобен сын Предтечи».

Дивий мотнул головой, с трудом оценивая смысл сказанного.

С одной стороны, тартариане никогда не интересовались земными делами, равно как и человеческими судьбами, и не могли знать о существовании какого-то там человека-Предтечи, а тем более его сына. С другой, Влад Велич был сыном Ставра Панкратова, ставшего эмиссаром одного из Игроков, и участвовал в драматических событиях прошлой Игры наравне с другими свидетелями драмы, с теми же чужанами, орилоунами и тартарианами. Тартар же, как мощная, колоссальная, разумная структура, мог получить информацию о своих соперниках по Игре, в том числе и о Ставре, а также о его потомках. Оставался непонятным интерес тартариан к сыну Влада. Чего они хотят? Боятся нового противника?

– Зачем он вам?

Голос волхва гулко поколебал воздух, метнулся отголосками эха по улицам города.

Тартарианин сунулся вперёд, нависая над человеком готовой рухнуть скалой.

– Радетель! – закричал Ратислав. – Уходи!

– Оставайтесь на месте! – отозвался Дивий, чувствуя озноб; силы его таяли, экстрасенсорика организма ещё не входила в резонанс легко и свободно и требовала больших энергетических затрат.

«Зачем он вам?!»

Гигант вынул из головы очередную «кость», и она расплылась дымком в его лапе.

– Он… оператор… необходимого, – свистнул в доли секунды голос «аудиоконтактёра».

Если бы Дивий не находился в состоянии гипервозбуждения, он бы не смог разобрать сказанного.

– Для кого необходимого?

«Для кого необходимого?!»

Новая «кость» упала каплей дыма.

– Он… владыка… реальности…

– Он ещё совсем юн! Какое вам дело до него?

Тартарианин почти накрыл Дивия своей тушей.

Волхв общины почувствовал скрытый жар, исходивший от «костей» гиганта, какие-то неясные голоса заверещали в голове, начали стучаться в мозг, в уши, дробиться на взвизги и отголоски. Сознание начало плыть.

Упала «косточка», расплылась дымком, свистнула фраза на русском языке:

– Он… помочь…

– Что?! – удивился Дивий; головокружение отпустило.

«Кость», дымок:

– Он… помочь… нам…

Новые «тонкополевые» голоса вонзились в голову, путая сознание.

Дивий напряг остаток сил. Эх, старость не в радость!

– Его нет в городе! Он ушёл!

Тартарианин всколыхнулся всем «раздробленным» телом, так что показалось, он сейчас рухнет грудой чёрных обломков. Однако не рухнул, замер над человеком, словно размышляя над его словами (или мыслями). Отступил назад.

Кость упала перед почти ослепшим Дивием. В воздух поднялось облачко дыма.

– Мы… ждать…

Не разворачиваясь, монстр дал задний ход и покатился по своим следам назад, к границе города. Через несколько минут он скрылся за уцелевшими домами, оставив потрясённых людей вслушиваться в наступившую тишину и гадать, вернётся или не вернётся.

Задрожали ноги. Дивий опустился на колено.

Подскочили спешившиеся ратники, помогли встать.

Один из них ткнул пальцем в небо; глаза у парня были шалые.

Дивий поднял голову и увидел поднимавшуюся вверх гроздь прозрачных воздушных шариков с глазами внутри.

– «Глазастый»!

Вот почему тартарианин отступил, мелькнула мысль. Не захотел связываться с «глазастым».

– Радетель, чёрный дьявол остановился за слободкой, – подскакал к волхву начальник стражи. – Что делать?

– Ничего, помогите раненым, вызывайте спасателей.

– А чёрный?

– Следите за ним, но ничего не предпринимайте.

– Слушаюсь! – Главный охраняющий умчался, нахлестывая коня.

Ратислав взял Дивия под локоть.

– Что ему было нужно? Почему он ушёл?

– Ему нужен был сын старосты.

– Ясь?! Зачем?

– Помоги сесть в седло.

Полководец поддержал старейшину и поскакал рядом с ним, заботливо поглядывая на радетеля общины, от которого, по сути, зависела судьба Рода.

В Кремле Дивию стало легче. Он умылся, выпил вареного пчелиного мёда, приобретающего в нынешних условиях необычный вкус, написал письмо, вызвал ловчего.

Вдвоём они привязали к лапе орлана письмо, скатанное в трубочку, и запустили птицу в небо.

Орлан сделал круг над башенками Кремля и отправился в долгий путь, на поиски хозяина.

Попытки открыть капсулу древнего летательного аппарата – когга, способного передвигаться в открытом космосе с большими скоростями, ни к чему не привели. И Влад, и Ясен оказались бессильными достучаться до сторожевой системы аппарата, несмотря на то, что он казался целым и не был законсервирован. По ощущениям Ясена, внутри него «спали» энергетические центры.

– Жаль, – со вздохом проговорил Велич-старший, когда они выдохлись. – Насколько всё было бы проще, имей мы эту посудину.

– Попробуем ещё раз? – неуверенно предложил Ясен.

Влад покачал головой.

– Скорее всего ещё не время для полной разгерметизации старой физики. Поймать бы этот момент, когда артефакты начнут откликаться.

– Я чую тепло внутри. – Ясен коснулся ладонью блестящего бока аппарата; с помощью мечей им удалось почти полностью очистить катер от «коралловой шубы», и теперь все могли оценить его форму и размеры.