Наконец, еще одна встреча, которую мемуарист датирует началом марта (!) 1953 года. Вспоминает министр финансов А. Г. Зверев.
Цитата 11.3. «В начале марта 1953 года специально созданная комиссия рассматривала справку о размерах подоходного налога граждан, занимающихся сельским хозяйством, и отдельных местных налогов… Мне поручили составить справку о размерах налога с оборота по отдельным видам сельхозпродукции. Там значилось, что налог с оборота по зерну был равен 85 процентам , по мясу - 75 процентам и т. д.
Эти цифры вызвали сомнение. Справку показали Сталину. В разговоре со мной по телефону Сталин, не касаясь происхождения цифр, спросил, как я истолковываю природу налога с оборота. Я ответил, что налог родственен прибыли, одна из форм проявления прибавочного продукта. Слышу: «верно». Новый вопрос: «А помните, до войны один член ЦК на заседании ЦК назвал налог с оборота акцизом ?» Я помнил этот случай. Сталин тогда ответил, что у акциза иная экономическая природа. Далее Сталин спросил: чем объясняется столь высокий процент налога с оборота по основным видам сельскохозяйственной продукции ? Я отвечал, что здесь выявляется разница между заготовительными и розничными ценами, установленными правительством на сельхозпродукты. Следующий вопрос: для чего мы раздельно берем прибыль и налог с оборота и не лучше ли объединить эти платежи ? Говорю, что если объединим, хотя бы в виде отчислений от прибыли, то в легкой и особенно в пищевой промышленности возникнет прибыль процентов 150-200 в год; исчезнет заинтересованность в снижении себестоимости, которое планируется в размере 1-3 процентов в год… Так были затронуты многие коренные вопросы деятельности финансов…»
Это в известной мере символично - что последние воспоминания о встрече со Сталиным посвящены именно данной теме.
Примерно в начале 1950 года (или чуть раньше) Сталин неожиданно озаботился вопросами политэкономии социализма. Первым результатом этой озабоченности стала работа по написанию учебника. Вот что вспоминал впоследствии Дмитрий Шепилов, в то время не то заместитель, не то начальник Управления ЦК по пропаганде и агитации. Он был в театре, на премьере оперетты Соловьева-Седого, когда его вызвали к Сталину. Судя по сопутствующим обстоятельствам, дело было летом 1948 года. Сталин сказал Шепилову:
Цитата 11.4. «- Мы думаем сейчас проводить очень крупные экономические мероприятия. Перестраивать нашу экономику на действительно научной основе. Для того, чтобы это сделать, нужно, чтобы люди, наши кадры, молодежь знали настоящую политическую экономию. А для того, чтобы знали политическую экономию, нужен учебник…»
И дальше:
«Положение сейчас таково: либо мы подготовим наши кадры, наших людей, наших хозяйственников, руководителей экономики на основе науки, либо мы погибнем! Так поставлен вопрос историей».
Как шла работа? На заседании Политбюро по этому вопросу Сталин сказал:
«- Поскольку эта работа имеет огромное, первостепенное значение, я полагаю отправить их всех за город со строгой изоляцией, один выходной, а в понедельник чтобы снова работали и через год положили нам на стол книгу. Управлению делами надо сделать так, чтобы они ни в чем не нуждались, ни на что не отвлекались, сидели и работали…»
Так и поступили. Выделили экономистам бывшую дачу Горького на берегу Москвы-реки.
«…Писали главы, направляли Сталину, он вызывал и обсуждал каждую главу. Он очень строго, придирчиво разбирал.
- Слушайте, почему нет ничего о кхетах?- спросил Сталин.
- Каких кхетах?
- Кхеты! Были такие в Средиземноморье, такое племя было торговое, которое разъезжало всюду. Как можно писать о торговом капитале и не упомянуть кхетов?
Как мог попасть в точку Сталин!»
Все же, по-видимому, работа эта началась не в 1948 году, тут Дмитрий Трофимович путает - а в 1951-м. Как раз когда Сталин «отошел от дел». Юрий Жуков пишет, что в «дискуссиях по поводу этого учебника он участвовал с весны 1950 года», а Шепилов мимоходом замечает, что к началу их работы уже существовали какие-то проекты учебника, которые вождь забраковал. Как бы то ни было, событие, о котором он повествует дальше, относится к 1952 году. Когда работа над учебником была в самом разгаре, Шепилова неожиданно назначили главным редактором «Правды». Узнав об этом от Суслова, он кинулся к Сталину, и тот сказал:
«- Сейчас, кроме учебника, мы будем проводить мероприятия, для которых нужен человек и экономически, и идеологически грамотный. Такую работу можно выполнить, если в нее будет вовлечен весь народ. Если повернем людей в эту сторону - победим. Как мы можем это практически сделать? У нас есть одна сила - печать…»
Вот и вопрос: что задумал Сталин? Что это за преобразования, в которые он собирался вовлечь весь народ?
По результатам дискуссии об учебнике он написал работу «Экономические проблемы социализма в СССР». Сталин утверждал, что в Советском Союзе существует товарное производство, действует закон стоимости. Буквально накануне смерти обсуждал с министром финансов проблемы налогообложения в сельском хозяйстве. Наконец, у него был замечательный диалог с тем же Шепиловым:
«- Товарищ Шепилов, вы на рынке, в магазинах бываете?
- Нет, товарищ Сталин, почти не бываю.
- Это неправильно. Мы не бываем, вы, профессор-экономист, тоже не бываете. А вы знаете, что на рынке сходятся все нити нашей политики?»
Судя по всему, Сталин готовил экономическую реформу - ее действительно надо было проводить. Любопытно само время начала этой работы - весна 1950 года. Совсем недавно, осенью 1949-го, был арестован бывший председатель Госплана Вознесенский, и проверка его работы показала, что может сделать с экономикой недобросовестный плановик. А откуда взять добросовестного? Поневоле пришлось задуматься об экономических механизмах регулирования.
Кстати, в подготовке и проведении такой реформы из всей партийно-государственной верхушки у Сталина мог быть только один помощник - Берия, который успешно применял экономические механизмы еще в 30-е годы. И что любопытно, именно той весной, 7 апреля 1950 года, произошло кажущееся «отстранение» Берии от власти. Булганин был назначен первым заместителем Председателя Совета министров, то есть Сталина, в отсутствие которого ему поручалось председательствование на заседаниях Президиума и Бюро Президиума Совета министров (а председательствование включало в себя нудную работу по подготовке заседаний). В совминовскую верхушку вернули также Молотова и Микояна. 15 апреля в Бюро ввели и Маленкова.
В послевоенных реорганизациях власти в СССР черт ногу сломит - и не один черт, и не одну ногу. Явно шли поиски оптимального способа управления государством. До войны управление велось, как мы знаем, через партийный аппарат, а после войны роль партии заметно ослабла - и тут же вылезли все недостатки и вся непродуманность экономической системы и государственного механизма. Стать помощником Сталину в деле подготовки реформы мог только Берия. И для этого надо было хоть немного разгрузить и его тоже…
И вот тут мы подходим к самому интересному - последнему полугодию жизни вождя. Загадочному съезду и не менее загадочным совещаниям на сталинской даче.
5 октября 1952 года, после тринадцатилетнего перерыва, открылся XIX партийный съезд - самый непонятный из всех съездов. И даже не столько тем непонятный, что Сталин вроде бы пытался подать в отставку с поста Генерального секретаря, а также жестко (хотя и неясно за что) критиковал на нем Молотова и Микояна. В первую очередь интересны преобразования, которые на этом съезде произошли. В чем их смысл? Зачем они были проведены?
Как известно, именно на XIX съезде было изменено название партии. Предыдущие переименования понятны и логичны. Когда Российская социал-демократическая партия большевиков стала называться Российской коммунистической партией большевиков, это вполне обоснованно - большевики не хотели иметь ничего общего с социал-демократами. После образования СССР «российскую» переделали во «всесоюзную», и тут тоже не приходится удивляться. А вот зачем понадобилось ВКП(б) переименовывать в КПСС? Какая разница - «Всесоюзная коммунистическая партия» или же «Коммунистическая партия Советского Союза»? Переименование - дело сложное, стоит, кроме прочего, денег и просто так не проводится.
