Я почувствовал, что Чейд велел Дьютифулу помалкивать, он решил сам ответить от имени принца.

– Оппозиция – да. Даже разговоры о войне. Но угроза жизни слуги принца или самого принца – нет. Дьютифул – единственный наследник престола Видящих. У вас с головой тоже полный порядок. И вы прекрасно знаете, что это означает. Мы позволили ему рискнуть своей жизнью, чтобы исполнить данное слово. А теперь вы заявляете, что его могут убить только потому, что ваша племянница назначила ему дурацкое испытание. Ставки стали непомерно высоки, Пиоттр. Жизнь принца – слишком большая цена за помолвку с нарческой. Ее требование с самого начала казалось мне абсурдным. Так что назовите хотя бы одну вескую причину, почему мы должны совать свою голову в петлю.

Принц кипел от негодования. Его возмущение резкостью Чейда заглушило даже мои собственные мысли. Мне казалось, я понимаю, что задумал Чейд, однако я чувствовал лишь ярость Дьютифула, который решил, будто советник намекает на то, что он, Дьютифул, может отказаться от своего слова. Под напором принца даже Олух с глухим стоном перевернулся на другой бок.

Пиоттр мельком посмотрел на принца. Не нужно было обладать Силой, чтобы понять его мысли.

– Принц Дьютифул сказал, что сделает это. Если сейчас он откажется от своего обещания и вернется домой, он будет выглядеть трусом. Возможно, война не начнется сразу, но рейдов вам не избежать. Я уверен, вы слышали нашу поговорку: «У труса ничего долго не задерживается».

Мы в Шести Герцогствах говорим: «Единственное, чего нельзя отнять у труса, – это страх». По сути то же самое. Если принц окажется трусом, жители Внешних островов будут по нему судить о Шести Герцогствах и решат, что пришла пора снова организовать парочку рейдов на наши земли.

Молчи! Можешь хмуриться сколько угодно, но попридержи язык! – велел Чейд Дьютифулу, и его Сила показалась мне серьезной как никогда.

Но еще больше меня удивил приказ, который он направил лично мне:

Следи за лицом Пиоттра, Фитц.

Я видел, каких усилий ему это стоило, однако он ответил Пиоттру невозмутимым ледяным тоном:

– Кемпра нарвала, вы меня неправильно поняли. Я не говорил, что принц намерен отказаться от своего слова и не выполнит обещания, данного нарческе. Видящие так не поступают. Но я не вижу необходимости связывать его жизнь с женщиной, совершенно сознательно подвергающей его опасности, которая может угрожать ему как от вашего народа, так и от самого дракона. Он сдержит данное слово, но мы не считаем себя обязанными после этого заключать брак с нарческой.

Я старался изо всех сил, но не смог разобраться в череде чувств, промелькнувших на лице Пиоттра. Естественное удивление тут же сменилось смущением. Я понимал, чтó пытается выяснить Чейд: чего больше хотят Пиоттр и нарческа – смерти дракона или союза с Видящими? Однако мы не получили ответа на свои вопросы, когда Пиоттр, с трудом подбирая слова, сказал:

– Но разве не брака с нарческой больше всего хотят Шесть Герцогств? Брака, который станет основой союза и дружеских отношений между нашими странами?

– Нарческа не единственная женщина, занимающая высокое положение на Внешних островах, – спокойно ответил Чейд, и Дьютифул оцепенел от потрясения. Я чувствовал, как в его голове проносятся самые разные мысли, но прочитать их не мог. – Вне всякого сомнения, принц Дьютифул сможет найти женщину, которая не будет столь легкомысленно рисковать его жизнью. А если нет, есть и другие возможности. Как, по-вашему, отнесется Калсида к заключению подобного союза с Шестью Герцогствами? Одна наша старая поговорка гласит: «Рыбка в море не одна». Подумайте, что это значит.

Пиоттр по-прежнему пытался разобраться в неожиданно изменившихся правилах игры.

– Но зачем рисковать жизнью принца, если не ради награды? – удивленно спросил он.

Наконец пришла очередь Дьютифула ему ответить. Чейд подсказал принцу слова, но я не сомневаюсь, что он справился бы и без его помощи.

– Чтобы показать Внешним островам, что если принц Видящих обещал что-то сделать, то он непременно это сделает. С тех пор как мой отец призвал на помощь Элдерлингов и уничтожил большую часть этого города, прошло несколько лет. Возможно, кроме брачного союза, есть и другой способ предотвратить войну между Шестью Герцогствами и Внешними островами. Возможно, нам стоит еще раз напомнить вашим соплеменникам, что мы всегда держим свое слово.

Голос принца звучал мягко и ровно. Он говорил не как мужчина с мужчиной, а как король.

Даже будучи обычным воином, Пиоттр это понял, и слова принца оскорбили его меньше, чем если бы их произнес кто-нибудь из его соратников. Я видел, что он не знает, как себя вести, однако не мог определить, какие чувства вызвало у него заявление о том, что нарческа совсем не обязательно станет женой принца, – облегчение или разочарование.

– Вы совершенно правы: может показаться, что мы заманили вас в ловушку, заставив пообещать исполнить волю нарчески. А теперь, когда вам открылась вся правда, вы чувствуете себя вдвойне обманутыми. Эллиана поставила перед вами героическую задачу, и вы дали слово. Я мог бы напомнить вам, что вы обещали взять нарческу в жены. И спросить, не обязывает ли вас слово Видящего сдержать и его тоже. Но я без возражений освобождаю вас от этого обещания. Вам кажется, что мы вас предали. И я не могу не согласиться, что внешне все именно так и выглядит. Я уверен, вы прекрасно понимаете, что, отказавшись от руки Эллианы, вы покроете нас позором, равным славе, которую завоюете, сразившись с драконом. Ее имя станет нарицательным и будет означать высшую степень женского вероломства и обмана. Такая перспектива меня, естественно, не радует. Однако я уважаю ваше право на это решение. Более того, я не стану приносить клятву кровной мести, но опущу свой меч и смирюсь с вашей волей.

Я покачал головой. Пиоттр был явно очень взволнован, но я не понимал глубинного значения его слов. По-видимому, наши традиции слишком сильно отличались друг от друга. Однако одну вещь я понял наверняка, а через несколько секунд принц, задумчиво глядя на Пиоттра, передал при помощи Силы:

Ну вот, я все испортил окончательно. Теперь мы оба возмущены поведением друг друга. И как же мне исправить положение? Выхватить меч и бросить ему вызов?

Не будь дураком! – резко оборвал его Чейд, словно Дьютифул говорил совершенно серьезно. – Прими его предложение отправиться на борту «Оленя» в Уислингтон. Мы же и без того знали, что нам придется туда плыть; сделай вид, что мы идем на уступки. Возможно, нам удастся больше узнать, когда мы там окажемся. Эту загадку следует решить, и, пока не узнаю больше, я бы хотел, чтобы ты оказался подальше от Хетгарда и любых попыток покушений на твою жизнь.

Принц Дьютифул едва заметно наклонил голову. Я знал, что он отвечает на слова Чейда, но казалось, будто он сожалеет о своих резких словах.

– Мы с удовольствием проведем сегодняшнюю ночь в этом гостеприимном доме, Пиоттр Блэкуотер. А завтра утром отправимся на борту «Оленя» в Уислингтон.

Облегчение, которое Пиоттр испытал, казалось почти осязаемым.

– Я лично позабочусь о безопасности ваших спутников в ваше отсутствие.

Дьютифул медленно покачал головой. Он лихорадочно искал решение. Если Пиоттр собирается устроить так, чтобы он остался без своей стражи и советников, у него ничего не выйдет.

– Мои придворные, разумеется, останутся здесь. Поскольку они не принадлежат к династии Видящих, вряд ли их будут считать членами моего клана и не станут рассматривать в качестве подходящих мишеней. Но часть моего окружения должна последовать за мной. Моя охрана и советники. Надеюсь, вы меня поймете правильно.

А как насчет Олуха? Он еще очень плохо себя чувствует, – вмешался я.

Я не могу тебя здесь оставить и не могу доверить его кому-нибудь другому. К сожалению, ему придется отправиться с нами. Он ведь член моего круга Силы. Кроме того, представь себе, что тут начнется, если в наше отсутствие его будут мучить кошмары.