– Господин, я ученый и долгие годы изучал старинные трактаты. Я узнал кое-что важное. Очень важное, господин. Я… открыл Нараинский портал! Меня за это даже убить хотели.

– Нараинский портал? – Малхаи с интересом посмотрел на мага. – Зачем ты его открыл?

– Я хотел проникнуть в гробницу Дракона. В усыпальницу Утаро, господин.

– Ты? – Малхаи захохотал, и всадники подхватили его смех. От звуков этого смеха у Сакаши волосы встали дыбом. – Червяк, ты никогда не смог бы открыть Нараинский портал!

– Однако, господин, осмелюсь сказать, что я его открыл.

– Ладно, сделаю вид, что поверю тебе. Зачем ты открыл портал?

Сакаши начал рассказывать. Его рассказ был долгим и обстоятельным, но страшные всадники ни разу не прервали мага. Наконец, Сакаши замолчал и замер, стоя на коленях и втянув голову в плечи. Молчание было долгим, и нарушали его только вздохи ветра, стрекотание сверчков, позвякивание сбруй и всхрапывание демонских коней.

– Странно, – сказал Малхаи, когда маг закончил говорить. – Очень странно, что жалкий человек сделал то, о чем я мечтал долгие годы. Не знал, что у смертного санджийского пса достанет знаний и отваги открыть древний портал. Ты удивил меня.

– Я всего лишь ваш слуга, господин, – Сакаши склонил голову почти к самой земле.

– Теперь нам нет смысла ехать в Арк, – сказал Малхаи. – Вход в гробницу не там. Я подозревал это, но не знал наверняка. Мы пройдем через портал в Нараино.

– Отец, а если этот человек лжет? – вполголоса спросил Гилан. – Стоит ли доверять потомку наших врагов?

– Нет, он говорит правду. Я чувствую это. Невероятно, но он сумел открыть один из проходов к Абиссалиуму. Как только седьмой камень будет у меня в руках, мы сможем сразу пробудить Исконного… Отправляйся в Нараино и жди нас там, – обратился Малхаи к магу. – Помни, что твоя жизнь в моих руках. Не разочаруй меня. Будешь служить мне преданно, получишь награду. Попробуешь скрыться, я найду тебя даже под землей и сьем твое сердце у тебя на глазах.

– Я покорный слуга моего господина, – ответил Сакаши, чувствуя великое облегчение.

– Помни, у тебя мало времени. Ты должен быть в Нараино к послезавтрашней полночи, – сказал Малхаи, и фамарская кавалькада проехала мимо низко склонившегося Сакаши. Топот коней давно уже стих, а Сакаши не смел поднять голову и оглядеться. По лицу мага стекал холодный пот, ноги дрожали. Он не мог сказать, сколько же он так вот простоял на дороге. А потом ему в голову пришла неожиданная мысль: воистину он, Сакаши, любимец богов! Дважды за одну ночь он избежал верной смерти. Стоит ли после такого очевидного знака свыше сомневаться в успехе?

Прежде чем двинуться в путь, Сакаши трижды провозгласил традиционную благодарственную молитву предкам. Его ужас прошел, силы вновь вернулись к нему. Закутавшись в плащ, Сакаши зашагал по дороге, только теперь уже не в сторону Карании.

Фамар велел ему быть в Нараино. Надо выполнять волю демона. И на этот раз, похоже, ему удастся открыть вход в гробницу Дракона.

Орселлин чувствовала, что вот-вот расплачется. Книжник делал вид, что все хорошо, даже улыбался ей, но она понимала, что монаху очень плохо. С самого начала пути она видела, что ее спутник сильно страдает. Лицо Книжника было бледным, глаза лихорадочно блестели, и он часто морщился от боли. Орселлин боялась, что он просто упадет из седла, и всю дорогу держалась рядом с ним, чтобы в случае чего подхватить его. Но Книжник держался, даже пробовал шутить. Боролся с лихорадкой, болью и слабостью почти два дня. И только когда впереди показалась двуглавая гора Рейси, у подножия которой находилась цель их путешествия, дворец Горного Дракона, Книжник внезапно закачался в седле и упал на дорогу. Орселлин соскочила с седла, бросилась к нему и увидела, что монах держится за бок, и кровь сочится между его пальцами.

– Все хорошо, – сказал Книжник и улыбнулся, но улыбка получилась вымученной. – Просто шов разошелся. Не бойся, я дотерплю до дворца.

– Ты истечешь кровью, – сказала Орселлин, помогая раненому сесть поудобнее. – Не надо было уезжать из Итари, не надо!

– Надо. У меня в сумке есть корпия и чистый холст. Перевяжи меня.

Орселлин кивнула, немедленно занялась перевязкой. Рана сильно кровоточила и выглядела ужасно, повязка немедленно пропитывалась кровью.

– Кровотечение не останавливается, – сказала она, чувствуя, что близка к отчаянию.

– Погоди, я тебе помогу. Я попробую зажать жилу под мышкой, а ты сведи края раны, там, где швы разошлись, и перевязывай… Ага, вот так. Молодец, у тебя все отлично получается. Однажды ты станешь чудесным целителем.

– Помолчи, – сказала Орселлин. – Тебе надо беречь силы.

– Мы уже у цели, – вздохнул Книжник. Глаза его расширились от боли, волосы на лбу слиплись от пота, но он улыбался. – Еще несколько лиг, и будем на месте. Не бойся, все будет хорошо.

– Я знаю, – Орселлин достала из сумки еще одну чистую холстину, начала рвать ее на полосы. – Хорошо, что мы догадались захватить с собой так много материи… Книжник, ты что?

Монах, казалось, лишился сознания. Его лицо помертвело, губы стали совсем серыми, он начал хватать ртом воздух. Орселлин в ужасе поняла, что брат Стейн умирает.

– Нет! – закричала она. – Не смей! Ты не можешь умереть! Слышишь, не смей! Помогите! Кто-нибудь, помогите!

– Что тут у тебя?

Орселлин вскрикнула, обернулась на голос, встретилась взглядом с всадницей-айджи на рослом рыжем жеребце и в диковинных доспехах. Незнакомка соскочила с седла, подбежала к Орселлин, склонилась над раненым.

– Клянусь Гаваном, неплохо его отделали! – сказала она, осмотрев Книжника. – Кто его так?

– Помоги! – только и могла сказать Орселлин, глядя на всадницу, как сошедшее с небес божество.- Он умирает, он же умирает!

– Перестань скулить. Только твоего вытья не хватало!

– Ты можешь ему помочь?

– У него сильное кровотечение, – женщина нахмурилась, в ее зеленоватых глазах появился холод. – Но не все так скверно. У тебя есть иголка с ниткой?

– Н-е-е-т, – с трудом выговорила Орселлин, ее начала бить дрожь.

– Ладно, попробуем хоть что-нибудь сделать, – женщина подбежала к своей лошади, сняла с луки седла большую флягу и вернулась обратно. Сорвала пропитавшуюся кровью повязку и плеснула из фляги на рану. Книжник застонал. Орселлин едва не ударила женщину.

– Сильный парень, – сказала женщина. – Другой бы уже умер от заражения. Рану уже зашивали, как я вижу, и швы разошлись. Кто же отправляется с такой раной в путь?

– Он очень спешил, – ответила Орселлин. – Он хотел помочь принцу.

– Сосуд лопнул, – сказала женщина и запустила пальцы в рану. Книжник выгнулся, из его горла вырвался клокочущий звук. Из раны брызнула кровь. Женщина выругалась.

– Был бы у меня мой камень! – сказала она. – Кто он?

– Книжник, – только и могла сказать Орселлин.

– Книжник? – воскликнула незнакомка. – Ты сказала – Книжник?

– Да, все правильно. Он умрет?

– Клянусь Некриан, это было бы плохим исходом. Ведь я как раз собиралась его найти. Не беспокойся, все не так плохо, как кажется. Если бы рана была смертельной, он давно был бы мертв. Просто он очень ослаб от потери крови.

– Постой, тебя ведь Мирчел зовут?

– Да, меня звали Мирчел. – Женщина вопросительно посмотрела на Орселлин. – Я Каста. Откуда ты знаешь мое имя?

– Он его называл. Он искал тебя.

– Я знаю. Отличная шутка: я поехала искать его, а он сам ехал ко мне! Но это теперь неважно. Мы нашли друг друга. Стало быть, я выполнила последнюю волю нэни Береники.

– Последнюю волю? – Орселлин похолодела.

– Да, – лицо Касты еще больше помрачнело. – Люди Ирмаса сожгли Гойлон, нэни умерла. И я не хотела бы оплакивать еще и этого парня… Погоди, постой! Нэни говорила о дарах Забытых. У него есть с собой что-нибудь? Эй, ты слышишь меня?

– Да, – Орселлин вздрогнула, вспомнив, что говорил ей Книжник в Итари. – Он что-то хотел тебе отдать.