Правление КЮХР решило оказать поддержку группе Шаттлсворта. Собрание постановило, что следующая ежегодная конференция КЮХР состоится в сентябре 1962 года в Бирмингеме. Мартин Лютер Кинг собрал правление КЮХР на совещании в Дорчестере, где в течение трех дней обсуждался стратегический план действий. Необходимо было учесть опыт Олбани. Дискуссия продолжалась в течение многих часов и ее выводы совпали с оценками Говарда Зинна. Как сказал позднее сам Кинг: «Мы настолько увлеклись нападками на сегрегацию в общем и целом, что не сумели направить наш протест ни на одно из основных ее проявлений». Но и теперь у Кинга не было никакого плана действий. Это выяснилось в процессе обсуждения. Простое сочетание сидячих демонстраций, элементарного бойкота и «целого букета претензий», как это было в Олбани, уже не годилось.
В ходе дискуссий план действий был рожден. Он получил название «Проект К» (по первой букве в слове «конфронтация»). Согласно ему, всем лидерам были присвоены кодовые имена, все акции получили кодовые названия. Негритянское освободительное движения отчаянно нуждалось в таком улучшении организации дела.
В сентябре 1962 года некто Джеймс Мередит сделал важный шаг, добившись своего зачисления в Государственный университет штата Миссисипи. Кинг был настроен весьма критически к администрации президента Кеннеди за то, как она управлялась с беспорядками на Юге, считая расовую политику Белого дома в целом не соответствующей сложившейся ситуации. 16 октября он целый час провел с Кеннеди, стремясь добиться от него ответа на апелляцию КЮХР от 17 мая. Президент был любезен, но отвечал уклончиво. Позднее Кинг сказал: «Президенту следует изменить своей привычке вечно говорить: «С этим надо что-то сделать». Он сам должен выходить на авансцену с сильной программой действий. Бесполезно мазать вазелином раковую опухоль». Тем не менее в деле Мередита федеральное правительство заняло четкую позицию, и это, по словам Кинга, «показало тем, кто этому сопротивлялся, их истинное положение на берегу моря житейского, подобное тем, кто пытается противостоять приливной волне истории».
Дело Мередита, однако, было бы корректнее сравнивать не с приливом, а с крохотным ручейком. Образцово-показательные негры, расставленные по всему фасаду американского образа жизни, никогда не являлись частью мечты Мартина Лютера Кинга. «Если бы наша цель была чисто показушной, ― писал он, ― нынешняя администрация поспособствовала бы нам в ее достижении. Однако показушность для нас вещь не только совершенно бесполезная, но и таящая в себе реальную опасность. Это ― паллиатив, который дает эмоциональную разрядку, но оставляет болезнь неизлеченной». «Проект К», напротив, должен был усилить воинственность духа и направить его на достижение целей, способных облегчить жизнь бирмингемским неграм и показать путь борьбы всему Югу и всей нации.
Через две недели после окончания совещания в Дорчестере Кинг, Эйбернети и Уокер поселились в номере 30 мотеля «А. Г. Гастон» в Бирмингеме, превратив его в штаб-квартиру на время всей операции. В течение многих месяцев они будут встречаться здесь с Шаттлсвортом и с руководством ХДА, чтобы обсуждать детали, возникающие по ходу реализации «Проекта К».
На 2 апреля (963 года были назначены выборы городского главы. За эту должность сражались «Бык» Коннор и умеренный политик Элберт Бутвелл. Готовились к этой дате и участники «Проекта К». Активисты Движения проводили семинары по теории и тактике ненасилия, а Уйатт Уокер, воспользовавшись методикой, которую Мэттью Макколем применял во время сидячих демонстраций в Оранджберге, провел тщательную рекогнисцировку центральной части Бирмингема. Он составил план местности, указал ориентиры, вырианты подходов к каждому крупному магазину, количество сидячих мест в буфетах и т. п. К концу февраля он тщательно проинструктировал две с половиной сотни человек, изъявивших готовность провести за решеткой, по меньшей мере, пять дней.
Запустив маховик кампании, сам Мартин Кинг 16 января отправился в головокружительное турне по стране, в течение которого выступил с речами двадцать восемь раз в шестнадцати городах. Впервые он публично упомянул о существовании бирмингемского «Проекта», выступая в Чикаго 31 января. Он заявил, что ведет подготовку «самой трудной из когда-либо проводившихся им кампаний». Символическое значение данного заявления подчеркивалось тем фактом, что оно было приурочено к столетней годовщине со дня отмены рабства в США. Турне не ограничивалось речами: Кинг вербовал добровольцев и договаривался о денежных переводах для тех, кто будет арестован в Бирмингеме. Коретта опять была в положении. Родить она была должна вскоре после возвращения Мартина в Атланту, запланированного на 29 марта. Роды, однако, оказались преждевременными, и, когда Мартин добрался до больницы, в которую положили его супругу, она уже родила дочь Бернис Элбертину, которую вся семья вскоре стала любовно называть Банни. Первым так ее назвал двухлетний Декстер, который просто не мог выговорить полное имя сестры.
Между тем стремительно приближалась дата общего выступления, назначенная на первый день после выборов. 3 апреля ХДА опубликовало манифест, в котором кратко суммировалось все то, что вызывало недовольство негритянской общины города и звучал призыв: «Мы обращаемся ко всем жителям Бирмингема, как черным, так и белым, присоединиться к нашей борьбе за нравственную чистоту, за самоуважение и человеческое достоинство. Ваша личная и коллективная поддержка может существенно приблизить наступление «дня свободы и справедливости для всех». Для Бирмингема пробил «час истины, и каждый горожанин может сыграть свою роль в его судьбе».
В тот же день начались и акции протеста. В пикетах и сидячих демонстрациях участвовало около тридцати негров, и двадцать из них были арестованы в универмаге «Бритт». Маленькие группы демонстрантов заняли буфетные стойки также в «Вулворте», «Лавмене» и в других универмагах. Их не стали трогать, но буфеты быстро закрылись. Вечером Мартин Лютер Кинг выступил на митинге, на который пришло около 500 человек. «Мы отправились на поиски свободы, ― провозгласил он, ― и никто не сможет остановить нас. Мы намерены превратить Бирмингем в центр антирасистской деятельности для всей страны. Я приехал сюда и останусь здесь до тех пор, пока мы не добьемся хоть каких-то успехов. Вы становитесь участниками очень серьезной акции, преследующей цель снести расовые барьеры в Бирмингеме ― в этом на сегодняшний день самом сегрегированном из больших городов Соединенных Штатов».
Сидячие демонстрации продолжались. В субботу, 6 апреля, к ним добавился еще и марш протеста, который возглавил Шаттлсворт. Демонстранты дошли до здания Городской управы, где 42 негра были арестованы. В Вербное воскресенье А. Д. Кинг, который с 1960 года являлся активным членом ХДА, устроил шествие с молебном в центре города. Когда его вместе с 25 участниками шествия арестовывали, один негр из числа зрителей вышел из себя и ударил ножом полицейскую собаку. На него набросились шестеро полицейских. Они отобрали у него нож и арестовали его. В газетах ошибочно написали, что в толпе, состоявшей из 500 белых и темнокожих очевидцев, произошла небольшая потасовка. В действительности активисты КЮХР просто уговорили толпу разойтись.
На массовом митинге в среду вечером Мартин Кинг и Ралф Эйбернети объявили, что они оба вместе со слепым певцом Аль Хибблером отправятся в тюрьму в Страстную пятницу. «Лучше идти в узилище с гордо поднятой головой, чем смириться с сегрегацией, ― со страстью заявил Кинг своим зычным голосом. ― В качестве дани уважения к тем, кто сейчас томится в тюрьмах, отстаивая свои убеждения, мы вполне можем обходиться без больших магазинов. Всякий негр, который в эти дни будет расхаживать по центру города с покупками, недостоин стать свободным». Затем Кинг обрушился на тех темнокожих священников, которые с надменным и равнодушным видом устранились от участия в борьбе. «Здесь, в Бирмингеме имеется несколько пастырей, которые не поддерживают наше Движение. Я устал от проповедников, ездящих на больших лимузинах, живущих в прекрасных домах и не желающих участвовать в битве. А ведь они ― это самые свободные люди в негритянской общине. Но если человек не может быть вместе со своим народом, он не может быть для него ни пастырем, ни лидером!» «Негритянский народ, ― заявил Кинг, ― совсем не интересуется «возвращением» в Африку. Мы просто хотим обладать всеми нашими правами здесь и сейчас. Негры больше не испытывают страха. Мы побеждаем в борьбе, ради победы в которой мы уже многим пожертвовали, но мы должны быть готовы даже умереть за свободу, если это необходимо».
