В декабре 1992 года я уезжала в отпуск, держа в одной руке дорожную сумку, в другой – портативную пишущую машинку «Унис». Я собиралась написать первую книгу о Насте Каменской. В голове на тот момент не было ничего толкового и связного, кроме единственной картинки: женщина примерно моего возраста и моего служебного положения (в то время я была старшим научным сотрудником отдела анализа и прогнозирования преступности) оказалась обманутой человеком, который попросил написать ему за деньги диссертацию и, получив выполненную работу, скрылся, не заплатив. Женщина (впоследствии у нее появилось имя – Ирина Филатова) не стала прилагать усилия к тому, чтобы искать обманщика, обиду проглотила, но не забыла. И когда судьба случайно свела ее с этим человеком, стала методично превращать его жизнь в медленно нарастающий кошмар. «Зачем вы это делаете, Ирина?» – спросил высокопоставленный мошенник. «Я вас ненавижу. Я хочу вас уничтожить», – ответила та.

Эта картинка стояла у меня перед глазами многие месяцы, задолго до того, как мне вообще пришла в голову мысль попробовать написать детективную повесть. В нашей системе МВД (но знаю точно, что не в ней одной) практика написания за деньги или за покровительство диссертаций существовала давно и цвела пышным цветом, я была знакома со многими истинными и «подставными» авторами подобных научных трудов, знавала и людей (не стану лгать, их было крайне немного), обманутых так же, как и моя Ирина Филатова. Особенно больно мне бывало, когда «жертвой» обмана оказывалась женщина, ибо я понимала: недобросовестный заказчик рассчитывал именно на то, что женщина не станет связываться с его поисками и выколачиванием денег, женщина слаба и беззащитна, а если у нее вдруг случайно оказались неплохие мозги, то вполне можно попробовать поэксплуатировать их бесплатно.

Постепенно из бессвязной картинки проросла мысль: самую большую ошибку мужчины совершают тогда, когда недооценивают женщину. Вот тогда и родилась Настя Каменская, но в декабре 1992 года я ни на мгновение не предполагала, что ей предстоит долгая жизнь в двух десятках книг. «Стечение обстоятельств» писалось ради интереса (хотелось в неподсудной служебным разбирательствам форме выплеснуть негодование в адрес начальников, жаждущих заполучить вожделенную степень кандидата или доктора наук), азарта и любопытства: а сумею ли?

Сегодня закончен двадцать первый роман о Насте Каменской и ее коллегах, друзьях и родственниках. Журналисты часто спрашивают меня, откуда берутся сюжеты моих детективов, уж не из моей ли собственной милицейской практики. Я долго и нудно каждый раз объясняю им, как обстоит дело, и все жду, когда же кто-нибудь спросит меня: зачем я пишу свои книги?

До сих пор никто об этом не спросил. А если бы спросили, я бы ответила, что пишу не ради того, чтобы рассказать о преступлении, потому что в самом преступлении нет ничего интересного. Мне интересны люди, их мысли, чувства, переживания, побуждения и мотивы, которые толкают их на те или иные поступки, и не имеет значения, в чем эти поступки выражаются: в совершении ли преступления или в выборе пути поиска преступника.

И есть еще одна вещь, которая для меня важна и о которой каждая моя книга. Нет в мире ничего абсолютно хорошего и абсолютно плохого, все положительное, доведенное до абсурда, превращается в негативное, точно так же и все плохое имеет свои положительные стороны. Все переплетено и взаимосвязано столь тесно, что человечество за многие столетия так и не смогло дать точное определение, что же такое добро и что такое зло.

Спасибо вам, всем тем, кому нравятся мои книги и кто любит мою Настю. Спасибо и тем, кому эти книги не нравятся, потому что эти люди взяли на себя труд как минимум открыть книгу и прочесть хотя бы несколько страниц. Удачи вам, успехов и радости!

С уважением

Александра Маринина

Убийц было трое – Заказчик, Организатор и Исполнитель.

Лучше всех в эту ночь чувствовал себя Заказчик. Он принял решение, дал нужные указания и теперь ждал, когда ему доложат о результатах. Нет, конечно, само решение далось ему трудно, после долгих раздумий и расчетов, после многочисленных попыток решить дело другими, более мягкими мерами – деньгами, уговорами, угрозами. Заказчик вовсе не хотел становиться убийцей, но рисковать своим статусом он хотел еще меньше. К нынешнему служебному положению Заказчик пришел из крепкого комсомольско-партийного прошлого и к своим сорока двум годам стал профессиональным начальником. Это означало, что главным для него было родить идею, с которой можно выслужиться перед вышестоящим руководством, правильно выбрать человека, который сможет организовать воплощение идеи в жизнь и с которого, кстати, можно спросить за невыполнение указаний. Заказчик, как и все такого рода начальники, никогда ничего не делал сам. Дав указания, он облегченно вздыхал и не тревожился мыслями о возможной неудаче, ибо был твердо уверен: раз он велел – все будет сделано. Основа исполнительности – страх. А заставить исполнителей бояться себя он умел. И на этот раз он, приняв решение, переложил все заботы на Организатора, а сам впервые за последние полгода спал спокойно.

Организатор, наоборот, потерял сон. С того самого дня две недели назад, когда Заказчик внезапно объявился и потребовал встречи. Организатор занимал теперь положение, пожалуй, повыше, чем его старый знакомый, и с неудовольствием думал, что тот будет о чем-нибудь просить, слегка шантажируя их прошлыми отношениями. Но все оказалось куда хуже. Вокруг Заказчика мог разгореться скандал, и в орбиту этого скандала, если дело заварится круто, может попасть и он, Организатор. Все зависит от того, насколько глубоко будут копать. А уж если выплывет имя Организатора или хотя бы даже намек на него, то эти шакалы из группы Ковалева сгрызут его в мгновение ока на радость себе и газетчикам. Прошлое у Организатора было, прямо скажем, грязноватое. Просто пока никому и в голову не приходило в нем разбираться. Но если начнут – конец.

Получив заказ, Организатор нашел Исполнителя и передал ему все сведения, которые получил от Заказчика. Срок Исполнителю дали до понедельника. Сегодня пятница, вернее, уже суббота. Пока он не звонил. Организатор четвертую ночь не спит, плетет жене какую-то чушь о срочном докладе в аппарат Президента, сидит на кухне и с ужасом ждет. Чего он ждет? Сообщения о том, что опасность устранена и скандала не будет? Или о том, что у Исполнителя ничего не вышло и нужно искать другой выход? Какое бы известие он ни получил, для него это будет означать только отсрочку: либо его скинут политические противники, либо посадят за соучастие в убийстве. Вопрос только в том, кто быстрее обернется. Конечно, Исполнитель – парень надежный, с хорошими рекомендациями. И сейчас только от него зависит, превратятся ли Заказчик и Организатор из респектабельных должностных лиц в банальных уголовников. Все в его руках. Все.

Исполнитель тоже не спал, но не от тревоги и беспокойства. Он был на работе. Он ждал жертву.

Исполнитель знал, что человек, которого ему поручили устранить, находится в командировке и на работу выйдет в понедельник. В такой ситуации, как он рассудил, люди приезжают домой или в четверг, а пятницу прогуливают, или в пятницу-субботу. На всякий случай Исполнитель занял свой пост в квартире жертвы в четверг днем. Он был уверен, что никто другой сюда не придет. Уже тридцать шесть часов он сидит здесь, натянув на руки хирургические перчатки и обвязав кроссовки полиэтиленовыми пакетами. Исполнитель был истинным охотником, и томительное ожидание его не нервировало. Он мог часами сидеть неподвижно, словно погрузившись в анабиоз, не издавая при этом ни малейшего шороха. Периодически он вставал, разминался, пил чай, жевал принесенные с собой бутерброды и шоколад, заходил в ванную, умывался и снова садился в кресло. Иногда он снимал перчатки и, держа руки на весу, давал коже подышать. Исполнителя развлекала мысль о том, что прямо напротив дома, где он находился, располагалась Московская школа милиции. Под влиянием этого факта он внес небольшие коррективы в продуманный заранее план убийства и слегка развеселился. Вообще-то Исполнитель был человеком серьезным, даже суровым, и юмор у него был мрачным.