Война проходит под дождём
бряцая вооруженьем.
Война полна наслажденьем.
О с т р о н о с о в.
Слушай, грохочет зеркало на обороте,
гуляет стул надменный.
Я вижу в этом повороте
его полёт одновременный.
Ф о м и н.
Дотронься до богатого стола.
Я чувствую присутствие угла.
О с т р о н о с о в.
Ай жжётся.
Ф о м и н.
Что горит.
О с т р о н о с о в.
Диван жжётся. Он горячий.
Ф о м и н.
Боже мой. Ковёр горит.
Куда мы себя спрячем.
О с т р о н о с о в.
Ай жжётся,
кресло подо мной закипело.
Ф о м и н.
Беги, беги,
чернильница запела.
Господи помоги.
Вот беда, так беда.
О с т р о н о с о в.
Всё останавливается.
Всё пылает.
Ф о м и н.
Мир накаляется Богом,
что нам делать.
О с т р о н о с о в.
Я в жизни вина
не знал и не пил.
Прощайте я превратился в пепел.
Ф о м и н.
Если вы предметы боги,
где предметы ваша речь.
Я боюсь такой дороги
мне вовек не пересечь.
П р е д м е т ы (бормочут).
Да это особый рубикон. Особый рубикон.
Ф о м и н.
Тут раскалённые столы
стоят как вечные котлы,
и стулья как больные горячкой
чернеют вдали живою пачкой.
Однако это хуже чем сама смерть,
перед этим всё игрушки.
День ото дня всё становится хуже и хуже.
Б у р н о в.
Успокойся, сядь светло,
это последнее тепло.
Тема этого событья
Бог посетивший предметы.
Ф о м и н.
Понятно.
Б у р н о в.
Какая может быть другая тема,
чем смерти вечная система.
Болезни, пропасти и казни
её приятный праздник.
Ф о м и н.
Здесь противоречие,
я ухожу.
Лежит в столовой на столе
труп мира в виде крем-брюле.
Кругом воняет разложеньем.
Иные дураки сидят
тут занимаясь умноженьем.
Другие принимают яд.
Сухое солнце, свет, кометы
уселись молча на предметы.
Дубы поникли головой
и воздух был гнилой.
Движенье, теплота и твердость
потеряли гордость.
Крылом озябшим плещет вера,
одна над миром всех людей.
Воробей летит из револьвера
и держит в клюве кончики идей.
Все прямо с ума сошли.
Мир потух. Мир потух.
Мир зарезали. Он петух.
Однако много пользы приобрели.
Миру конечно ещё не наступил конец,
ещё не облетел его венец.
Но он действительно потускнел.
Фомин лежащий посинел
и двухоконною рукой
молиться начал. Быть может только Бог.
Легло пространство вдалеке.
Полёт орла струился над рекой.
Держал орёл иконку в кулаке.
На ней был Бог.
Возможно, что земля пуста от сна,
худа, тесна.
Возможно мы виновники, нам страшно.
И ты орёл аэроплан
сверкнёшь стрелою в океан
или коптящей свечкой
рухнешь в речку.
Горит бессмыслицы звезда,
она одна без дна.
Вбегает мёртвый господин
и молча удаляет время.
<1931>
* Арбр — по-франц. дерево (примеч. автора).
КУПРИЯНОВ И НАТАША
Куприянов и его дорогая женщина Наташа проводив тех свиных гостей укладываются спать.
К у п р и я н о в снимая важный галстук сказал:
Пугая мглу горит свеча,
у ней серебряные кости.
Наташа,
что ты гуляешь трепеща,
ушли давно должно быть гости.
Я даже позабыл, Маруся,
Соня,
давай ложиться дорогая спать,
тебя хочу я покопать
