Уважаемое собрание! Не кажется ли вам, что в этой древней идеологии и зарыто то зерно, которое, если прорастет, может дать нам ту силу, которое оно дало нашим предкам? И не следует ли нам, будучи патриотами, приложить все усилия к возрождению этого зерна в нашей жизни? Может, это зерно — отношение к смерти? Даже в современном православии считается, что человек рождается три раза — физически, духовно, и «самое важное — третье рождение, которое в миру именуется „смерть“. К нему надо готовиться всю жизнь…»
Вопрос не то чтобы не праздный — вопрос наиважнейший… Каким должно быть православие, чтобы противостоять натиску самых разных сил, в том числе и внутренних, воинствующих атеистов, мечущихся от эзотерики к буддизму, а от буддизма в неоязычество? Должно ли оно быть воинственным, должно ли оно быть жертвенно покаянным? А применительно к какому случаю, спрошу я вас?! Равновесие есть продукт борьбы минимум двух антагонистических сил. Грубая силовая агрессия в идеале гасится именно мягкостью, дарованной нам батюшкой Серафимом, а воинский дух Сергия Радонежского и по сию пору кипит в крови истинно русского человека. Догматизм догматизмом, но любая тактика строится от собственного ТТХ и с привязкой к противнику… Ни в коем случае нельзя допустить искры межнациональной розни внутри страны, потому что именно гражданский конфликт даст повод для внешнего вмешательства в дела России.
На днях около моего дома в машине умер человек. Прямо возле подъезда.
Вообще-то эта история началась пару месяцев назад, когда возле дома кто-то оставил машину с разбитым крылом и фарой. Ну, поставил и поставил — это свободная страна. Когда две недели назад я возвращался вечером домой после работы, увидел человека с забинтованной головой. Он копался под капотом в этой машине. Когда я подъехал, он спросил, нет ли у меня высоковольтных проводов, чтобы завести машину. Говорил, что у него сел аккумулятор. У меня ничего такого не было и зарядки тоже, я посоветовал обратиться к владельцам «жигулей» — они обычно такие вещи с собой возят. Весь следующий день он проторчал возле машины, видимо, так и не смог завести, потом куда-то пропал, а машина так и стояла. И вот вчера мать сказала, что его нашли мертвого утром в своей машине. Оказалось, что он снимал хату у нас в подъезде. Я не знаю, кто этот человек и откуда. Видимо, приехал в город, снял жилье, чем-то занимался. Потом попал в ДТП — ушиб головы — больница. Никого знакомых в моем городе у него не было, снимаемое жилье, естественно, ушло. С разбитой головой, без денег — в чужом городе, наверное, не так легко решаются проблемы. У него не получилось. Своим знакомым и друзьям я не рассказываю эту историю. Мне просто стыдно, что я прошел мимо. Я же видел, что ему нужна помощь, спешил — не до этого было. Я мог взять у соседа зарядку и зарядить ему аккумулятор, еще чем-нибудь помочь… Возможностей куча. А теперь его нету — незнакомого парня лет тридцати. Я понимаю, что у каждого свой путь, но закончить его вот так… Сдохнуть, как собака под забором, просто потому, что кому-то было некогда или в падлу помочь человеку, попавшему в беду…
Мы становимся лучше в тот самый момент, когда понимаем, что сидящая на асфальте пьяная старуха — это я! Человек с пробитой головой — это я!
Я уже писал как-то о человеке с дырой в груди. Напомню вкратце, о чем была речь.
Мне на тренировке вывернули мизинец из сустава, да так, что верхняя фаланга встала под прямым углом к пальцу. Я поспешил в травмпункт, где и сел в очередь, но она тянулась как-то очень медленно, потому что прямо перед моим заходом привезли порванного в клочья парня.
А потом пришел молодой мужик в цветастой рубахе.
Его привела сестра, забежала к врачу, а выскочив, сказала:
— Сейчас вас вызовут.
Парень был очень бледный, сидел-сидел — и давай на бок заваливаться. Я к нему:
— Ты чего, братан лихой, валишься?
— Да вроде все… — говорит он мне.
Рубаха сваливается с груди, в районе сердца — колотое ранение. Я к врачу
— Там у вас парень «уходит»!
Он берет слушалку, не спеша подходит, слушает пульс и бодро говорит:
— Да, похоже, «уходит»… Бери каталку, дуй в приемное отделение — сразу на стол.
Пьяная медсестра не хотела отдавать мне каталку, и только студент-практикант сразу понял, что я очень не шучу, и даже помог докатить и погрузить того парня.
В приемном мне говорят:
— Раздевай.
Я удивился, но, не видя причин для отказа, ножом развалил все тряпки и раздел дядьку секунд за пятнадцать, очень поразив персонал профессионализмом разделки.
— Положение тяжелое, подождете окончания операции?
— Да нет, у меня там очередь подходит — палец нужно вправить.
— Я не понял!.. Так ты не с ним?!
— Нет.
— А чего тогда ты тут суетишься так?!
— А то, дружок, что когда тебя, скажем, пьяного, собьет машина, ни одна скотина к тебе не подойдет, и ты сдохнешь не оттого, что ребра пробили сердце, а оттого, что от удара по голове потерял сознание и тупо задохнулся в луже… А кругом будут идти суетливые любопытные люди, не готовые пачкаться.
Надеюсь, того парня спасли.
Откуда нам знать, что могло спасти этого человека, умершего в машине, откуда нам знать, какую именно роль в его жизни мы должны были сыграть? Но мы точно знаем, какую сыграли! Равнодушие активно — это тоже позиция, это тоже действие, именно это действие убило потерянного, больного человека, брошенного в чужом городе.
Я преподавал в Мексике. Меня пригласил туда один русский урод и бросил, оставив без переводчика, без денег и без вариантов выхода из ситуации. Через месяц я вздрагивал от русской речи, когда молился по утрам, и не переставал пахать в полицейской академии задаром. В конечном счете академия, не имея никаких финансовых оснований, отправила меня на Родину, наградила орденом за заслуги 2-й степени и выплатила тысячу долларов, что для Мексики почти полет в космос. Но это был я! Без знания языка, в чужой, агрессивной стране, где я заболел тропической сальмонеллой и не сдох лишь потому, что пил из горла текилу и заедал лаймом, не имея денег на больницу…
Я знаю, что такое одиночество и некуда идти! Это страшнее войны!
А я видел позавчера мужика, так он вчера умер… Совпадение.
В этой сраной жизни я понял не так много вещей. Одна из них — случайностей не бывает. То есть не бывает вообще. Если Господь указывает на человека, то, видимо, Он что-то просит вас сделать… Ваше право — верить в это или нет. Я верю безоговорочно, иного пути не вижу. У чужой беды нет градации и очередности. Пусть она станет и вашей — хотя бы отчасти.
Прочитал «Мужика с топором» и попытался понять, зачем Кочергин это написал? Зачем он проповедует желательность пути воина для каждого мужчины? А общий посыл книги именно таков.
Например, квинтэссенция всего выражена на стр. 88: «Мужчина просто обязан сражаться эа свои идеалы, надо лишь их иметь и быть готовым к битве, даже если ПО НЕСЧАСТЬЮ [выделено мною] она никогда не произойдет».
Получается, что счастье, по Кочергину, — это непрерывная, перманентная война. А как же насчет известной восточной поговорки, согласно которой «лучший бой — это тот, которого удалось избежать»? И как относительно ответственности прежде всего перед своими близкими, если ты влезешь в чужую разборку и тебя в ней похоронят? А ведь «любовь к родине начинается с семьи» (Френсис Бэкон) и «я люблю свое отечество, но не своих соотечественников» (Джордж Гордон Байрон). Далее. А не лучше ли вообще вместо того, чтобы постоянно воспитывать в себе воинский дух и готовность в любой момент умереть, научиться искусству не попадать в места, где происходят всяческие неприятности, которые могут потребовать твоего вмешательства? Помнится, о возможности достижения подобного навыка даже писали в одной из тем. Кроме того, в том же Израиле число жертв терактов стало снижаться, ученым и спецам из силовых структур стало интересно, как это происходит — число терактов даже растет, а число их жертв снижается? И установили (у них же камеры понатыканы во многих местах плюс опросы очевидцев) — жизнь в зоне постоянного напряга и страха, судя по всему, выработала у граждан повышенную чувствительность. Они просто стали избегать тех мест, где случалось что-то опасное! Вот чему учиться-то надо простым людям! Предвидя возражения: мол, не бывает никаких «простых людей», сразу поясню, что я имею в виду. Дело в том, что в древности касты-то не зря существовали. Да и современные исследования показывают, что людей, грубо говоря, по предрасположенностям к определенным типам поведения, мотивации и потребностям можно условно, но весьма конкретно разделить на философов, монахов, воинов, купцов и крестьян. В общем, что по-древнему, что по-современному, получается, что среди людей качества воинов присущи максимум 20 % из всех. А если учесть, что людей, склонных к риску и предприимчивости и того меньше — около 7–9 %, то потенциальных воинов, обладающих к тому же склонностью перевести эту потенцию в актуальность, всего-то максимум 2 %! А для всех остальных пребывание в состоянии воина противоестественно!
