— Двести аквилонских золотых, можешь не считать.

— Не буду, — серьезно ответил Конан. — Последний вопрос — где мы будем встречаться?

— Когда будет надо, я тебя найду. — загадочно усмехнулся колдун — А теперь пошли, время не ждет, мне нужно многое еще тебе рассказать и показать.

— Пошли. — Киммериец поднялся, в последний раз с сожалением окинув взглядом недопитые кувшины с вином, повесил мешочек с золотом себе на пояс, накинул капюшон плаща и вышел первым.

Андар, аккуратно притворив дверь, вышел вслед за ним.

Обмотанная тряпками «кошка», пущенная умелой рукой, точно влетела между зубьями стены. Конан потянул веревку на себя, и кошка, тихо скрежетнув по камням, зацепилась за край парапета. Натяну и веревку и удостоверившись, что она держится прочно, киммериец, не задерживаясь, полез наверх.

Лезть было легко, случись такая надобность Конан забрался бы на эту стену даже с закрытыми глазами, а уж с «кошкой», как сейчас, — он считал это детской забавой, недостойной для мужчины, выросшего в горах Киммерии.

Варвар подтянулся и одним рывком перебросил тело через парапет. Маг не солгал, стена до сих пор пустовала, а прямо перед ним чернела арка коридора. Конан ловко смотал веревку, накинул ее на плечо, чтобы не мешала и, не меткая, зашел в широкий коридор. Пергамент, данный ему магом, он даже не доставал, расположение коридоров дворца и так прочно отложилось в памяти киммерийца.

По словам мага, этот коридор вел к сокровищнице. Башня прорезала все три яруса дворца точно посередине. Ворота в сокровищницу находились на втором ярусе, но подходить к ней имело смысл только здесь, на третьем ярусе, где она возвышалась над всем остальным дворцом, так как ворота все время находились под охраной, и, даже если бы удалось бесшумно снять стражу, то в саму сокровищницу все равно не пройти без тарана, а вот крыша была не такой уж и прочной.

Коридор закончился. Конан свернул за угол и сразу увидел башню. В лунном свете она казалась вырезанной из слоновой кости. Варвар на глаз прикинул высоту башни — футов шестьдесят, как и говорил маг.

Отойдя на несколько шагов, киммериец раскрутил «кошку» и ловко закинул ее на крышу сокровищницы. Крюк съехал по полукруглой крыше к краю и зацепился за символический бордюрчик, опоясывавший крышу. Окинув еще раз взглядом стену, Конан быстро полез. Бордюрчик в любой момент мог обломиться под весом варвара, но выбора не было, по этой стене без веревки не смог бы взобраться и сам Конан — ее строили настоящие мастера своего дела, каменная кладка была выполнена на совесть, башня казалась выточенной из цельного камня.

Вдруг «кошка» скрежетнула, и на голову киммерийцу посыпалась мелкая каменная крошка. Конан ругнулся и полез еще быстрее. Камень еще раз ощутимо скрипнул, но варвар был уже наверху, он подтянулся и перекатился через бордюр.

Вопреки ожиданиям Конана, удерживаться на полукруглой крыше сокровищницы оказалось довольно просто. Киммериец подполз к центру крыши, отложил заплечный мешок и проворно и умело простучал мрамор. Маг не ошибся и туч — действительно, крыша в центре оказалась гораздо тоньше чем в остальных местах.

Варвар пододвинул к себе заплечный мешок и извлек из него молот с зубилом, вслед за ними из мешка показалась «кошка», такая же, как та, что сейчас висела на стене сокровищницы. Конан положил мешок рядом с собой и принялся за дело. Он точно примерился зубилом к центру крыши и с коротким замахом, ударил по нему молотом. Раздался приглушенный стук — как и «кошка», молот был обмотан тряпками. После второго удара чуть ли не по всей мраморной крыше разошлась сеть тонких трещин. Еще несколько ударов, и в крыше уже зияла дыра размером с кулак киммерийца. Вдруг при следующем ударе молоток, неловко ударившись о зубило, громко звякнул. Конан недовольно поморщился, как от зубной боли, положил на мешок молот с зубилом и, запустив пальцы в дыру, принялся расширять отверстие руками. Тонкий мрамор легко ломался под сильными пальцами варвара, и вскоре в крыше красовалась внушительная дыра.

Киммериец оглядел дыру, прощупал края, и, убедившись, что его вес мрамор все же выдержит, вбил крюк «кошки» в одну из трещин, подальше от отверстия, накинул на плечо мешок и скользнул по веревке вниз.

Он удачно встал на ноги почти в центре сокровищницы. Под сапогами варвара хрустнуло несколько монет, но тот ни на что не обращал внимания. Конан, словно зачарованный, смотрел прямо перед собой — на расстоянии вытянутой руки, на массивном золотом постаменте перед ним искрился и переливался в лунном свете огромный алмаз. Да, так его маг и описывал — величиной с человеческую голову, необычайной чистоты. На миг в душе варвара мелькнуло сожаление, что придется отдавать такую красоту магу... мелькнуло и пропало — Конан всегда держал свое слово.

Словно спало наваждение — киммериец протянул руку и осторожно скатил алмаз с постамента в подставленный заплечный мешок. Потом варвар аккуратно накрыл алмаз несколькими лежавшими в мешке тряпками и лишь теперь позволил себе оглядеться.

Факела он с собой не взял, но здесь в нем, пожалуй, не было особой нужды: свет луны, проникавший в сокровищницу сквозь дыру в крыше, да еще и подкрепленный прекрасным ночным зрением варвара, и так позволял разглядеть столько сокровищ, сколько Конан, в свои девятнадцать лет повидавший немало кладов, не видел даже во сне. На мгновение у молодого киммерийца перехватило дух, возникло желание набивать и набивать сокровищами карманы и мешок, но Конан усилием воли подавил его.

Если кидать в мешок все без разбора, то, наверняка, истинных ценностей попадется куда меньше, чем барахла, зато помешать при бегстве из дворца лишний груз сможет изрядно: звякну! монеты не в тот момент — и прощай! А если специально подбирать дорогие камни, то кто поручится, что тем временем Сет не принесет какого-нибудь дворцового служку, который вполне может заметить свисающую со стены веревку и поднять тревогу...

Киммериец довольно рано понял, что сокровищ на свете много, и добыть их, зачастую, сравнительно легко, а вот жизнь в запасе всего одна, и терять ее из-за нескольких золотых безделушек Конан не собирался. Впрочем, это отнюдь не означало, что он собирался уйти из этого места с пустыми руками. Просто карманы надо было набивать поскорее...

Наметанным глазом выделив в ближайшей груде сокровищ самую стоящую вещь, варвар тут же нагнулся и протянул руку. И еще раз. И еще. Когда Конан распрямился, на шее у него висело несколько ожерелий, блестевших при лунном свете, на пальцы было нанизано полдюжины перстней, а в обоих карманах покоились с десяток самых заманчивых драгоценных камней. Варвар в последний раз окинул взглядом сокровищницу, успокаивая себя мыслью о том, что всего все равно не унесешь, но, не удержавшись, подхватил с пола еще пригоршню монет и кинул их в мешок, прикрыв еще одной тряпкой, чтобы не звякали, а затем, больше не задерживаясь, быстро полез вверх.

Тонкий мрамор снова угрожающе затрещал, но Конан был уже наверху, он ловко подтянулся и откатился подальше от дыры. Алмаз при этом довольно громко бухнул о камень, и киммериец поморщился, но винить, ясно, было некого.

Он выдернул из трещины уже порядком расшатавшуюся «кошку» и смотал ее на плече: она должна была пригодиться ему при спуске с дворцовой стены. Затем, не теряя времени даром, скользнул по другой веревке вниз, со стены сокровищницы.

Мраморный бортик, за который была закреплена «кошка», грозил обвалиться под весом варвара в любой миг, но киммерийцу повезло и на этот раз. Вскоре он благополучно стоял у подножия башни. Мягко ступая, Конан отошел от башни на несколько шагов и оглянулся. Ночь выдалась лунная, и веревка, свисавшая с крыши, сильно бросалась в глаза со стороны. Но снять ее бесшумно не удалось бы — «кошка» прямо-таки впилась в камень.

Варвар отвернулся и, сделав еще пару шагов, оказался у угла. Он осторожно выглянул — никого, и, придерживая рукой заплечный мешок с драгоценным грузом, неслышными, но очень быстрыми шагами, устремился по коридору.