- Здесь!

Но под ним ничего не было.

- Вы проиграли, уважаемый, - учтиво сказал Ерофей, показывая, что под стаканчиком ничего нет. - Пардон, но это так!

Пьер нарочно загорячился, как, мол, так, я точно знаю - здесь.

- Нет, - сказал Ерофей, приподняв другой стаканчик, под которым действительно лежала горошина.

- А ну-ка ещё раз! - «вошёл» в азарт Пьер и бросил монету в пол-экю на кон.

Теперь Пьеру по уговору полагалось выиграть. Что он и сделал, указав на нужный стаканчик по сигналу Ерофея.

- Вы, уважаемый - везунчик! - улыбнулся Ерофей и выдал Пьеру экю - его ставку и выигрыш, равный ставке.

- А ну-ка я, - сунулся вперед Пьера какой-то подвыпивший парень и подал пол-экю Ерофею, и, разумеется, выиграл. Но не ушёл, а снова вступил в игру. Глаза его азартно засверкали, и он дал Ерофею три экю, которые, конечно, ушли в карман Ерофея по двум причинам: с одной стороны, в случае проигрыша Ерофею просто-напросто нечем было бы платить, а с другой - в игру вступил, как и было намечено, Гермес.

- Нет, я всё равно угадаю, - взревел раззадоренный игрок.

- Эй, дружище, дай и другим сыграть, - оттёр его в сторону Пьер, бросив на кон свою монету.

Сыграли. Выиграл Ерофей.

- Ещё хочу! - заявил Пьер, выставив на кон последний пол-экю.

- Нет, уважаемый, - твёрдо заявил Ерофей, - ставка не меньше экю.

- Это почему? - возмутился Пьер. - Прежде брал такую ставку, а сейчас не берёшь?

- А сейчас просто не хочу, - ухмыльнулся Ерофей.

Пьер вскипел и, как было задумано, бросился на Ерофея с кулаками, но его перехватил парень, который уже играл, и отшвырнул в сторону:

- Прочь! Нет денег - не лезь! - и бросил на кон экю. И тут же выиграл. Обрадованный, он даже денег с кона не стал брать, вновь вступил в игру, и опять выиграл, и опять не взял выигрыш, а добавил несколько монет, раззадоренный удачей. Но удача - капризная девица. Она отвернулась от парня, и деньги перекочевали в карман Ерофея.

Парень разволновался, хотел сделать новую ставку, но в игру вступил ещё один человек, потом - другой. Одному из них Гермес - он двигал руками Ерофея с молниеносной быстротой, Ерофей сам бы так не сумел - позволил выиграть подряд два раза, и тот не стал больше искушать судьбу - ушёл. Зато не собирались уходить азартный парень и ещё один игрок. Оба опять ввязались в игру и проигрались до нитки. А толпа вокруг них росла и росла. Желающих испытать своё счастье становилось всё больше и больше. Подошёл и продавец Султана.

Тем, кто выглядел бедно, Гермес давал возможность выиграть, а богатых с виду горожан «обдирал» безжалостно. Пора было завершать авантюру, к тому же Ерофей уже устал, но неугомонный Гермес тоже вошёл в раж и никак не желал прекращать игру. И доигрался.

С противоположного края базарной площади послышались крики, топот ног. К ним, прокладывая дорогу палками, пробивались стражники. Они явно двигались к Ерофею, и намерения их были отнюдь не добрые.

«Ерошка, ноги!» - скомандовал мысленно Гермес, и Ерофей послушно сорвался с места, бросив стаканчики - не до них, скорее бы удрать. Чёрт побери! Неужто его выследили шпионы герцога Майенского?

С Пьером они встретились в знакомом трактире. И там Пьер сообщил, что тревога случилась по вине хозяина трактира на краю рыночной площади, где собирались обычно игроки в кости. От этого хозяин имел прекругленький барыш, потому что игроки платили не только за вход, но и потребляли громадное количество вина. И вдруг объявился конкурент, да такой, что трактир мигом опустел: новая игра зажгла многих. Вот и напустил трактирщик на Ерофея стражников.

- Эх, - огорчился Ерофей, - Султана так и не выручили.

- Да не горюй ты! - хлопнул его по плечу Пьер. - Пока ты играл, я договорился с продавцом. Он согласен отдать коня за десять экю. У нас же теперь деньги есть, вот и купим, а он до утра, если дам двенадцать экю, никому коня не продаст.

- Чёрт! - спохватился Ерофей. - И в самом деле! - он выскреб из карманов деньги, быстро их пересчитал и ухмыльнулся довольно: - 25 экю! На коня хватит, даже на двух, - он подумал о Гермесе.

- Зачем? - удивился Пьер.

- А запасным будет, - нашёлся Ерофей. И тут же получил одобрение Гермеса. - Пора нам отсюда делать ноги, как бы тебя. Петька, кто-нибудь из людей твоего хозяина не увидел.

Рано утром Пьер отправился на рынок и вернулся верхом на красивом тонконогом соловом жеребце, ведя на поводу Султана, не решившись ехать на коне странного и загадочного своего знакомого. На следующий день, позавтракав, накормив коней, они навьючили на них перемётные сумы с едой. Повозку Пьер оставил хозяину трактира и тот, растрогавшись, не только не взял плату за ночлег, но и дал в дорогу полную торбу овса для коней и бурдюк с вином для путников. Они молодцевато вскочили в седла. Султан радостно заржал, почуяв настоящего хозяина, и никто, кроме Ерофея, не заметил, как слегка напряглись ноги Соловка - так Ерофей назвал нового коня - словно на него тоже вскочил всадник.

Они тихо ехали по улице, чтобы не нарушать тишину. И вдруг где-то наверху одного из домов неожиданно открылось окно, и на улицу рухнул поток грязной воды, угодивший как раз на Соловка. Тотчас раздалась забористая брань, настоящая пэль-мель (мешанина) из трёх языков - греческого, русского и, надо полагать, французского. Пьер дёрнулся от испуга, его конь встал на дыбы. Ерофей же чуть не расхохотался, потому что узнал голос Гермеса. Он оглянулся и вздрогнул - на коне сидел видимый Гермес! Выходит, мокрый Гермес виден? Вот это да! И он пришпорил коня, схватил за повод Гнедка, чтобы Пьер, оглянувшись, не перепугался, увидев незнакомца на соловом коне, забормотал:

- Спокойно, Петька, не трусь, как оглянешься. Выедем из города, я все тебе объясню. Ты, главное, не бойся.

А взбешенный мокрый Гермес слетел с коня и ринулся со шпагой в руке в дом, откуда вылили на него помои. Пока ничего не понимающий Пьер и Ерофей спешивались, Гермес ударом ноги вышиб дверь и взбежал по лестнице на второй этаж, думая, что там - нерадивая или просто злобная служанка. Но грохнул выстрел, и что-то горячее больно шаркнуло его по руке.

- Ах, мать вашу!.. Так-разэтак в бога, душу… - Гермес бросился вперед, полностью перейдя на русский язык, видимо, не найдя иных слов, выражающих его беспредельный гнев. Он увидел молодое смеющееся лицо незнакомого дворянина, в его руке сверкнула шпага. И эта улыбка разозлила бога-олимпийца даже больше, чем ранение.

- Ах ты, сукин сын, отродье черепахи! - взревел Гермес, хотя и сам не понял, почему назвал противника отродьем черепахи, так как двигался тот довольно проворно. Гермес, однако, оказался более шустрым, он сделал резкий выпад шпагой, и наглое лицо дворянина исказила боль. Попал! Шпага пронзила легкую кольчугу, которая была под камзолом незнакомца, и вошла в самое сердце.

- Ого-го! - загоготал Гермес, а по лестнице уже взбегали Пьер с Ерофеем, который радостно улыбался - он понял, как сделать Гермеса видимым, по крайней мере, тот хоть поест нормально. Зато Пьер удивленно таращился на незнакомца, от которого разило нечистотами, но Ерофей, не обращая на это внимания, обнимал его и тряс за плечи, кричал непонятное:

- Герка, я понял, я всё понял, Герка! Я знаю, я знаю!

Хозяйственный Пьер решил благоразумно не встревать в их дела и начал стягивать кольчугу с убитого, забрал он и пистолет вместе со шпагой - в пути сгодится. И трое приятелей поспешили выехать из города, пока не всполошились стражники, которые, может быть, услышали выстрел и шум драки. Горожан же они не опасались: обыватели всех времен одинаковы, наверное, разбуженные шумом, смотрят сейчас на всадников сквозь щели ставень, но никто из них ни за какие деньги не высунется на улицу.

Выехав из города, они пришпорили коней, и те пустились по дороге размашистым галопом.

- Пьер! - крикнул Ерофей. - Нам надо выехать к реке!

Пьер свернул с дороги в лес, не понимая, зачем это понадобилось Ерофею, ведь надо как можно дальше ускакать от Вильнёва. Он ехал впереди, не оглядываясь. И хорошо делал, ибо, если б оглянулся, то не увидел бы третьего всадника - Соловко вновь скакал без седока. Но удивительно послушно скакал туда, куда требовалось.