– Что еще? – недовольно проворчал один из боевиков. – Мы тут жизнью рискуем, а ему, видите ли, поговорить надо. Снова какая-то болтовня…

– Да тише ты! – шикнул на него коллега. – Неровен час, Омар услышит! Я посмотрю тогда, что он тебе ответит.

Вымолвив пару фраз, бородач дал отмашку, показывая, чтобы группа отправлялась без него. Сам же, развернувшись, устремился к развалинам и исчез в полуразрушенном здании. Глядя, как спина командира удаляется в руины, водитель завел двигатель автомобиля. Полугрузовик, маневрируя между завалами, выехал на узкую безлюдную улочку.

Впрочем, кое-кто живой здесь все же был. В подворотне дома напротив мелькнула тень. Палестинский мальчик лет десяти осторожно выглянул, следуя за удалявшимся автомобилем. Укрывшись в руинах, он видел все, что происходило перед этим, в том числе и как из «Града» с инфернальным свистом летели реактивные снаряды. Мальчуган, затаив дыхание, наблюдал за действиями боевиков. Наверное, никогда в жизни ему не было так страшно, как в те моменты, когда ракеты покидали свои временные убежища в стволе реактивной установки. Маленький палестинец дрожал как травинка под натиском ветра, готовый сорваться и бежать куда угодно, только бы не слышать этого рева вылетающих снарядов. Но его ноги словно приросли к месту, на котором он стоял, вздрагивая от каждого нового выстрела. Мальчик был еще не слишком взрослым, чтобы осознать все то, что он видел, но страх заставил его замереть.

Во время обстрела израильской территории ребенок молча и с широко открытыми глазами наблюдал за людьми, подававшими снаряды. Словно загипнотизированный, он уставился на их хмурые запыленные лица. Но более всего взгляд приковывала к себе установка, напоминавшая ему дракона и изрыгающая из своих недр языки пламени.

Лазая по руинам, он уже успел испачкаться. Прежде белую одежду теперь покрывали темные пятна. Лицо мальчугана было не по-детски серьезным, отражая тревогу и страх. В горячих точках дети вообще взрослеют быстро. Пальцы ребенка сжимали автоматный патрон, подобранный в руинах. Еще несколько лежало в кармане – этого добра на территории Палестины хватало с избытком.

В развалинах, словно из-под земли, возникло несколько крепких мужчин, одетых в форму местной полиции. Они явно старались не светиться. Старший напряженно следил за перемещениями полугрузовичка.

Название ударного отряда «Дувдеван», относящегося к одной из спецназовских структур Израиля, в переводе с иврита звучало романтично – «Вишенка». Бойцы этого подразделения, замаскированные под полицейских, ожидали начала операции по захвату боевиков. Каждый из спецназовцев – это доброволец, на которого государство потратило уйму денег, каждый из них – специалист, прошедший полтора года военной подготовки. Помимо других дисциплин она включала в себя изучение арабского языка, истории ислама, культуры и обычаев палестинцев, их менталитета и поведения. Бойцами тщательно были усвоены навыки индивидуальной маскировки: ношение одежды, грим, использование париков, накладных бород и усов, контактных линз для изменения цвета глаз.

Учитывая специфику района действий, бойцы отряда «Дувдеван» действовали, постоянно маскируясь под местных жителей – арабов. Причем маскировалось буквально все: оружие, автомашины, средства наблюдения и связи…

Из переулка, блокируя выезд, появился огромный трейлер-рефрижератор с арабской надписью по всему борту. Появление трейлера не удивило сидящих в полугрузовичке террористов – подобные рефрижераторы регулярно возят из единоверного египетского Рафиаха воду, горючее, продукты и медикаменты, и это давным-давно согласовано с миссией ООН. В результате появления трейлера полугрузовик был вынужден остановиться. Водитель, выключив двигатель, достал из нагрудного кармана сигарету и, несколько раз чиркнув зажигалкой, прикурил. Откинувшись на сиденье и глубоко затягиваясь, он был рад возможности хоть ненадолго расслабиться. Сидевший рядом с ним Шариф трясущимися от усталости руками откупорил фляжку, сделал несколько глотков.

Тем временем фальшивые полицейские покинули укрытие. Спокойно и уверенно они шли к полугрузовику, всем своим видом выражая террористам дружелюбие.

– Салам алекум, братья! – поздоровался старший группы.

– Алекум салам! – ответил Муса, глядя на патрульных, своим видом выражая сочувствие полицейским по поводу того, что тем приходится патрулировать заброшенные, нежилые районы.

Все так же не спеша группа подходила ближе. Все вроде было в порядке – одежда, знаки отличия и внешний вид полицейских, – но Муса вдруг поймал себя на мысли – что-то тут не так. Автомат, лежащий у него на коленях, медленно стал разворачиваться в сторону приближающихся полицейских, что не осталось незамеченным с их стороны. И те стали отходить друг от друга, увеличивая цепь.

«Я узнал его! Я видел его… раньше! – эта мысль ошарашила обладавшего завидной памятью Мусу. – Это же еврей!»

– Плохая маскировка, господа полицейские. Получайте! – сквозь зубы проговорил он и, оскалив зубы, нажал на спусковой крючок.

Раздалась очередь, и следом за этим воздух наполнился звуками выстрелов с двух сторон.

Бойцы израильского спецназа среагировали молниеносно, и каждый, заняв свою позицию, открыл огонь на поражение. Скученно сидевшие в кузове боевики представляли собой очень удобную мишень, что и сыграло решающую роль в завязавшейся перестрелке.

Первыми пулями были убиты водитель полугрузовика и его сосед Шариф, так и не понявшие, кто стрелял и зачем. За секунду до этого, подняв руку с фляжкой, юный террорист поднес ее к губам, намереваясь сделать очередной глоток, но не успел. Пуля, пробив железо и его черепную коробку, сделала свое дело, а он так и остался сидеть, лишь немного завалившись набок. Вода из пробитой фляжки лилась прямо ему на лицо, смешиваясь с кровью. Водитель уткнулся головой в панель. Ему пуля пробила шейную артерию, и брызги крови оросили лобовое стекло.

Сидевшие в кузове, повскакивавшие террористы точными выстрелами командос были положены на пол за каких-то полминуты, не больше.

Больше всего «повезло» Мусе: после выпущенной им автоматной очереди он, получив пулю в грудь, опрокинул свое грузное тело за борт грузовика, вырвав при этом из рук уже мертвого соседа «узи». Приземлившись между колес автомобиля, он еще смог из последних сил нажать на спусковой крючок. Однако пули, посылаемые им, так и не смогли найти свою цель. Рука, сжимавшая автомат, ослабла, и Муса умер, так и не успев до конца понять, что же произошло. Впрочем, это же относилось и ко всем его товарищам…

Выстрелы стихли. Спецназовцы, лежавшие в пыли улицы, внимательно вглядывались вперед, но автомат выпрыгнувшего из машины террориста молчал.

– Проверить! – сделал знак подчиненным старший группы.

Командос медленно огибали полугрузовик со всех сторон, приближаясь к цели. Тренированные бойцы были готовы к чему угодно, их автоматы в любую секунду могли выпустить новую порцию смертоносного свинца.

– В кабине чисто! – отозвался один из бойцов.

– Кузов чист! – в унисон ему ответил второй.

Держа на прицеле короткоствольного «узи» лежащего Мусу, спецназовец приблизился к нему.

– В порядке! – наконец вымолвил он, повернув труп на спину. – Он уже никогда не сможет нажать на спуск.

Нельзя сказать, чтобы командир был очень доволен – попытка взять боевиков «Хамас» в плен без боя не увенчалась успехом. Но тем не менее…

– Почуял же что-то, мерзавец, – произнес один из спецназовцев, – чего-чего, а хитрости им не занимать. Вот только она идет не на благие цели.

– Кто же у них главный? – решил узнать командир спецназа, внимательно осматривая все. – Давайте внимательно все обследуем.

В кабине полугрузовика стоял тошнотворный запах, через открытые стекла выходил едкий дым. Сигарета, недокуренная водителем, вместе с его безжизненной рукой упала на ногу покойника и тлела. Когда открыли дверь, то из машины вывалился труп молодого Шарифа. Голова араба, простреленная насквозь, гулко стукнулась об бетонную плиту, лежавшую около автомобиля. В руке он сжимал пустую фляжку. На лице парня осталось спокойствие и умиротворение, лишь дырка во лбу говорила – он мертв.