— Почтеннейшая публика! Представление начинается!
Мощный голос заставил оглянуться даже озабоченного Киллера. Над нами кружил дракон Хьюберт, нацеливаясь приземлиться на траву посередине двора. Эли, сидя у него на загривке, весело махала мне рукой.
—Давай, Барышня! — скомандовал Хьюберт, безукоризненно приземлившись на все четыре лапы.
Эли запела:
Такому спектаклю весь мир удивится:
В главных ролях — дракон и девица!
Вся Вушта гордится нашим искусством,
Поражающим публику искренним чувством!
Ложи пусты, партер и балконы? —
Пошлите за Барышней и Драконом!
— Немного рекламы, — пояснил Хьюберт. Эли вручила ему его цилиндр. — Мы собираемся поднять наше искусство на настоящий, серьезный уровень.
— Давно пора! — желчно отозвался Снаркс.— Дайте мне знать, когда наконец соберетесь.
—Мы не опоздали? — спросил Хьюберт, видимо, решив не обращать внимания на строптивого демона.
—Пожалуй, даже рановато: учителя еще нет, — ответил я.
— Рановато? — возрадовался Хьюберт. — Какая удача! Мы с Барышней как раз работаем над новой программой. Ищем, на ком бы опробовать новый текст. Лучшей публики, чем дружеская компания, и пожелать нельзя. А ну-ка быстренько: «Почему дракон перешел дорогу?»
— Минуточку! — перебила Эли. — Разве не важнее сейчас поработать над лирическими песнями?
Хьюберт запыхтел, выпуская струи дыма.
—Эли, пожалуйста! — взмолился он. — Похоже, у нас с Барышней небольшие творческие разногласия относительно текста одной песни.
Эли сложила руки на груди и смерила партнера гневным взглядом:
— Может, у нас и наметились разногласия, но вряд ли они творческие!
— Эли! Пожалуйста! — На этот раз у него из ноздрей вырвалось пламя. — Зачем выносить сор из избы?
— Пожалуй! — Эли оглядела зрителей и улыбнулась многозначительной улыбкой.— Тем более что те, кому никогда не приходилось убирать за драконом, и знать не знают, что такое настоящий сор!
Она быстро подошла ко мне и решительно взяла меня под руку. Я вспомнил о своем давнем намерении сказать этой женщине, что пора кончать с фамильярностями. Все никак не собраться: то одно, то другое...
—Это все из-за тебя, Вунти, — сказала она, приблизив свое лицо к моему. Интересно, почему в присутствии Эли всегда становится теплее? — Из-за «Баллады о Вунтворе».
— «Баллады о Вунтворе»? — заинтересовался Снаркс.
— Очень серьезное, глубокое произведение! — кинулся в бой Хьюберт. — Само совершенство!
— Как может быть совершенством то, что называется «Балладой о Вунтворе»? — недоумевал Снаркс.
— По-моему, нас слегка занесло, — призналась Эли. Мы решили, Вунти, что, показав твою человеческую уязвимость, придадим тебе особое очарование. Ты ведь не ходульный герой, а живой человек со своими слабостями и недостатками. Так вот... Боюсь, Вунти, мы слишком увлеклись... недостатками.
Теперь я вспомнил, что слышал отрывок из «Баллады о Вунтворе», когда приходил известить Барышню и Дракона о сборе под ивой. Припомнил я и слова. Пожалуй, насчет прыщей — это было чересчур! И я сказал Эли, что ее опасения кажутся мне вполне обоснованными.
— Прыщи? — неуверенно переспросила она. — Ах да, там действительно был такой текст! Нет, меня больше заботит другой куплет: об урчании в животе.
— Об урчании в животе! — рассердился Хьюберт.— Да ведь это один из лучших куплетов! — Потом подумал немного и сказал: — Это не тот ли, где рифмуется «Вунтвор — запор»? — Хьюберт кашлянул, выпустив сноп искр. — Что ж, может быть, ты и права.
—Прыщи? — прикинул Снаркс.— Урчанье в животе? Ну что ж, может, эта «Баллада о Вунтворе» и в самом деле недурна! А про его сутулость там ничего нет?
— Пока нет. — Эли задумалась. — Кстати, неплохая мысль! Можно этим заменить «урчанье в животе».
— Конечно! — воодушевился дракон. — В конце концов, не можем же мы раскрыть все черты характера Вунтвора. В двадцати восьми куплетах и так упоминаются практически все его недостатки.
— Двадцать восемь? — удивилась Эли. — Значит, ты так и не нашел рифму к слову «перхоть»?
— Нет. Признаться, совсем из головы вон. Я увяз в том куплете о волосках, торчащих из носа. Спасибо, что напомнила! Возможно, их будет двадцать девять.
— Волоски, торчащие из носа? — Эли захлопала в ладоши. — Здорово! Какой удачный контраст с буйной носовой растительностью Гакса Унфуфа- ду! Какой пафос! Чувствуется лапа мастера!
— Чего уж там, — скромно потупился Хьюберт, выпустив застенчивую струйку дыма. — Я рожден, чтобы писать для сцены!
— Здравствуй, Вунтвор. — Женский голос был такой холодный, как будто мне за шиворот засунули сосульку. Мне и оборачиваться не нужно было: я знал, что это Нори.
— Ума не приложу, почему решила дать тебе еще один шанс, — сказала она почти шепотом. — Тогда, выйдя из театра, я подумала, не слишком ли я поспешила, не следовало ли все-таки тебя выслушать? А вдруг я бы услышала вразумительное объяснение тому, что застала тебя запеленутым в холст вместе с этой женщиной. — У Нори задрожала нижняя губа. — Да, я пришла, почему-то решила еще раз дать тебе возможность выбрать между нами двумя. Но вижу, выбор уже сделан!
О чем она говорит? Рассердилась, что не заметили ее появления? Но я был слишком поглощен обсуждением содержания песни, посвященной мне. Это же так понятно! А может, дело в том, что Эли взяла меня под руку? Это, пожалуй, потруднее будет объяснить, и все же я уверен, удели она мне хотя бы минуту...
— Нори...
— Даже не начинай! — отрезала она.
— Но, послушай... — Да что я мог сказать? Вот ужас-то! Теперь она точно уйдет в Западные леса. Что может быть страшнее для меня!
Около правой ноги Снаркса раздался небольшой взрыв. Я воспользовался этим, чтобы вырваться из рук крепко-крепко вцепившейся в меня Барышни.
— Сюрприз! Ну что, соскучились?
— Еще как! — мрачно ответил Снаркс. — В следующий раз прицелюсь получше и топну посильней!
Конечно же, это был Домовой.
— Хорошие новости! — объявил он своим писклявым голоском. — Его Домовое Величество дал мне еще один шанс!
— И это хорошие новости? — спросил Снаркс. — Страшно даже подумать, какие же тогда плохие!
— Через несколько минут Его Домовое Величество собственной персоной прибудет сюда!
— Да, ты прав. Вот это по-настоящему плохие новости.— Нервная дрожь пробежала по его нездорово- зеленоватому телу. — Его Домовое Величество? — Снаркс отошел в сторонку собраться с мыслями.
Кто-то ткнул меня в спину. Неужели? Вдруг она все же решила поговорить со мной наедине? Я быстро обернулся.
—Нори... — Ее имя застыло у меня на кончике языка. Это был единорог.
—Я обещал прийти и пришел, — сказал благородный зверь, тряхнув головой с развевающейся гривой. — К сожалению, здесь слишком много народу. Нам не удастся поговорить.
Я сказал единорогу, что мне безумно жаль, но тем не менее мы должны дождаться здесь Эбенезума.
— Да,— произнесло животное своим прекрасным и скорбным голосом. — Пока я следовал за тобой из самых Западных Лесов, я понял, что придется идти на многие жертвы. — Единорог поднял свой золотой рог к небу. Его чудесные темные глаза смотрели вдаль.— Если бы моя голова не была такой тяжелой! Если бы я мог приклонить ее кому-нибудь на колени!
— Вунти! — окликнула меня Эли. — Ты ведь не собираешься ускользнуть и оставить меня одну?
— Э-э, я... Я хотел бы поговорить с тобой...
— Вунти! — Эли во все глаза смотрела на единорога. — Я помню это великолепное создание.
— Н-ну да...
Она быстро подошла к нам:
— Тебе не кажется, что нас пора познакомить?
— Э-э... — начал я. — Разумеется! — А вдруг это был мой шанс: пока Эли и единорог будут заняты друг другом, я наконец разыщу Нори и объяснюсь с ней! — Ты помнишь эту барышню? — обратился я к единорогу.
— Нет, и не хотел бы вспоминать,— отрезал единорог. — Неужели мы не могли бы где-нибудь уединиться, мы — вдвоем? — Измученное животное горестно вздохнуло.
