Ты ему не нужна.

Постарайся сохранить свою гордость до тех пор, пока он не уедет.

Ее переполняла не только обида, но и любовь к нему. Но она не могла признаться в этом чувстве.

Джек подошел к ней, и она взглянула на него в последний раз. Он был так красив! Ей хотелось шагнуть прямо в его объятия.

– Давно проверяли дамбу?

– Я сейчас ее проверю. Джек кивнул.

– Я тебе помогу. Для тебя было бы опасно пытаться самостоятельно вытащить из ила животных. – В его тоне звучало страдание, похожее на то, что испытывала Тиффани.

Тиффани быстро зашагала к дамбе.

Там оказалась одна коза. Знакомая коза. Амалтея завязла в иле. Вот еще одно существо, которое не хотело подпускать к себе Тиффани.

Джек подошел к козе следом за Тиффани.

– У твоей любимицы есть склонность попадать в беду.

– Еще бы! – Этим она сильно напоминает свою хозяйку.

Я влюблена в тебя, Джек. Что ты об этом думаешь?

С третьей попытки им удалось вытащить козу из ила. Тиффани дважды падала в воду, Джек – один раз. Они оба промокли и испачкались в грязи, но освободили Амалтею. Коза направилась прямиком к доильне.

Джек и Тиффани молча пошли обратно к дому.

Когда они оказались во дворе фермы, Тиффани прокашлялась.

– Я… э-э… мне надо идти к козам.

– Тифф… – Он пристально взглянул на нее, и в его глазах отразилось все их прошлое, привязанность, теплота и сожаление:

Она подумала, что он наконец-то откроет ей сердце. Но он отвернулся.

– Я бы заботилась о тебе. Старалась бы изо всех сил. Ведь именно так ведут себя друзья, – неслышно прошептала Тиффани и, повернувшись к нему спиной, пошла прочь. У нее разрывалось сердце.

Тиффани не видела, как ее отец заговорил с Джеком. Когда она вошла в помещение для доения, у нее был страдальческий вид. Она не заметила, что мать встревоженно наблюдает за ней.

Колин Кэмпбелл расспросил Джека о том, каких успехов добилась Тиффани после того, как с Роном произошел несчастный случай.

– Наша девочка беспокоится, что, если дела пойдут плохо, мы будем ею недовольны. Это не так. Мы ее любим, что бы ни случилось. Мне бы просто хотелось узнать, что ей было не очень трудно.

Джек понял, как сильно родители любят Тиффани. Ему хотелось, чтобы Тиффани тоже это поняла. Она была милой, красивой, щедрой, любящей. И нежной. Слишком нежной и ранимой. Готовой взвалить его бремя на себя.

Но его бремя погубит ее радость и смысл жизни, который она с трудом обрела, когда в конце концов оказалась у Кэмпбеллов и начала исцеляться от боли, пережитой в детстве. Однажды она полностью придет в себя… может быть, рядом с ней будет мужчина, который ей подходит.

Джек не считал себя таким мужчиной. Он далеко не сразу осознал, что совершил ошибку, когда приехал сюда и попытался исправить прошлое. Это оказалось невозможным. Неужели они перестанут быть друзьями? Как он вынесет такое?

– Тиффани справлялась замечательно, – заверил Джек ее отца. – Из-за Сэмюэла возникли некоторые проблемы. Я имею в виду, до того, как с ним произошел несчастный случай. – Он уже рассказал о нем Колику. Теперь рассказал о том, как заблудились козы и как они оказались на участке его отца.

Колин кивнул.

– Это моя вина. Я должен был проверить изгороди.

– По-моему, Тиффани хочет с тобой об этом поговорить.

– Ладно. – Ее отец положил ему руку на плечо. Колин был хорошим человеком. Джеку хотелось, чтобы его характер напоминал характер Колина.

– Береги себя, сынок. – Колин пошел прочь. Вряд ли отец Тиффани был бы так добр к нему, если бы знал, как Джек ее обидел. С тяжелым сердцем он зашагал к дому, собираясь принять душ и переодеться.

Собрав вещи, Джек пошел в душ. Его мысли, сердце и чувства были полны воспоминаний. Тиффани в его объятиях. Такая очаровательная. Такая особенная.

Он разделся и встал под теплые струи.

– Уезжай от этого соблазна, Рид, и впредь остерегайся! – Он напрасно позволил себе полюбить Тиффани. Обидел ее, а на что-либо другое оказался неспособен.

Тиффани стало еще больнее. Джек уехал, и она вернулась к тому, с чего начинала.

Я его забуду. Но она не могла себе представить, что перестанет о нем думать, что разлюбит его.

– Почему бы тебе не пойти в дом и не принять душ? Потом ты наденешь мой халат, а мы с папой выпьем с тобой чайку, – предложила Сильвия.

Тиффани едва не ответила «нет», но в конце концов согласилась и побрела к дому.

– Я должна взять себя в руки, – пробормотала она, открывая дверь ванной.

Сначала Тиффани заметила, что в ванной тепло и много пара. Потом почувствовала знакомый запах леса. Джек оглянулся и через голое плечо бросил взгляд на дверь. Он не был голым – на нем были джинсы, – но он оказался здесь. Джек все еще был здесь. Она ошиблась: он не уехал.

Ее охватило облегчение.

– Ты такой красивый, – прошептала она.

Тиффани во все глаза смотрела на этого потрясающего мужчину, которого так долго знала и любила и почему-то потеряла, несмотря на глубину своих чувств.

Уронив на пол халат своей матери, она все стояла и смотрела на Джека.

На его мускулистую спину золотистого оттенка, широкие плечи, сильные руки.

– Ты… ты такой… – Сильный, с такой красивой фигурой, знакомый и дорогой.

– Тиффани! – В его глазах вспыхнула страсть. Она снова окинула взглядом его широкие плечи, мускулистые руки.

– Выйди, Тиффани. Сейчас же выйди! Я не собирался снова с тобой видеться. Я собирался тебе написать… по электронной почте или позвонить.

– Чтобы сказать, что мы не можем встречаться даже как друзья? – Тиффани видела, как ему больно.

Она шагнула к нему. Протянула руки. Широко распахнула свое сердце.

– Почему ты хочешь, чтобы я ушла, Джек? Я не уйду.

Она взглянула ему в лицо, потом перевела взгляд на его тело.

– Нет – Он схватил ее за плечо, заставляя отвернуться. Но было слишком поздно.

Слишком поздно.

Потому что она уже увидела, и сердце ее сжалось от сострадания.

– Это неправильно. Это так неправильно, – прошептала Тиффани. При виде его ран она поняла, сколько боли и страданий ему довелось испытать.

Длинный тонкий шрам пересекал слева реберную часть и исчезал под мышкой. На теле не было ни грудной мышцы, ни соска. На слишком гладкой, слишком плоской коже возле шрама волосы росли неровно.

Тиффани машинально сделала шаг назад. Он отпустил ее плечо. Ей отчаянно хотелось заплакать. Но если она заплачет, он никогда ее не простит.

– Безобразно, не так ли? – От боли голос Джека неузнаваемо изменился.

Он надел рубашку, дрожащими пальцами застегнул ее на пуговицы и пристально посмотрел на Тиффани, сжав губы.

– Я попросил тебя уйти, Тиффани. Ты не должна была это видеть. Это не твое дело, а мое. Понимаешь?

Да. Теперь она поняла, что боль, которую он испытал, была гораздо сильнее, чем она себе представляла.

– Я не знала, что ты здесь, в ванной. Извини. – Она отвернулась. – Мне жаль. Мне так жаль!

– Да. Я думаю, что тебе жаль.

Тиффани сжала кулаки. Она не знала, что сделает, если сейчас потянется к нему, а он ее оттолкнет. А он имел полное право ее отвергнуть, не так ли?

Джек свирепо посмотрел на Тиффани. Угораздило же ее войти в ванную именно сейчас!

Ему не хотелось, чтобы она видела его рану. И не хотелось, чтобы она знала, как ему стало больно, когда она содрогнулась при виде его раны.

Тиффани была права. Он примирился не со всем, что с ним произошло. Джек только сейчас это понял. Но какая разница? Все равно слишком поздно.

Он по-прежнему жаждал Тиффани.

Она все время добивалась, чтобы он откровенно поговорил с ней. Но он не мог рассказать, что почувствовал, когда ему поставили этот диагноз. Разочарование, ярость и страх. Чувство утраты.

В тот вечер он пришел к ней в коттедж и наглядно увидел все, с чем должен был расстаться. Какая стена разделила его и Тиффани! Из-за его семейной истории, из-за болезни и многого другого.