Грохот железа, донёсшийся откуда-то из глубины чердака, заглушил вдруг все звуки. Это Рафал докопался до старинных доспехов, с восторгом извлекая из вековой пыли то панцирь, то фрагменты наплечников, то какие-то непонятные составные части нижних партий доспехов, которые вдруг об рушились со звоном и грохотом, вздымая тучи пыли. Столпившиеся у пыточной машины родственники нервно вздрогнули. Восторженный вопль парня известил о потрясающей находке.

— Рафал, иди сюда! — слабым голосом позвала тётя Моника. — Тут такое!

Вот туча пыли немного опала, и взорам присутствующих опять предстала во всей своей жуткой красе старинная машина для пыток. Первой пришла в себя бабушка.

— Так это же шинковальня! — в волнении вскричала она. — Настоящая шинковальная машина для шинковки капусты. Хотите, наквасим на зиму капусту? Теперь, когда есть машина… Стряхнув с себя пыль и ужас, семейство обретя способность по достоинству оценить находку.

— Мама, это памятник старины, нельзя им пользоваться в таких низменных целях, — укоризненно заметила тётя Моника. — Капусту можно купить в магазине.

Пан Роман с интересом рассматривал памятник старины.

— Значит, дети, вы решили, что это машина для пыток? Что ж, пожалуй, вы и правы, шинковать капусту настоящая пытка…

Потрясённые Яночка с Павликом не скоро переварили услышанное. Вот тебе и предки! Никакие они не злодеи. Павлик решал, обижаться или не стоит, но тут он увидел Рафала со шлемом на голове, который равнодушно отнёсся к пыточной машине и поспешил в свой угол к доспехам, надеясь обнаружить там ещё щит и меч, однако по дороге споткнулся о какой-то странный предмет и нагнулся. Большой деревянный ящик с торчащей сбору ручкой.

— Эй, а это что?

— Не прикасайся! — заорал, бросаясь к нему, Павлик, но было уже поздно. Рафал повернул ручку. Помещение наполнил могучий хриплый рёв, мрачный и угрожающий. Так, наверное, звучали бы трубы Страшного Суда. Все замерли, будучи не в силах ни пошевелиться, ни издать слова.

Павлик накинулся на Рафала:

— Ну кто тебя просил трогать? Это машина для отпугивания врагов.

— Вот, значит, чем пугал меня негодяй! — пришла в себя бабушка. — Точно такой звук. Тётя Моника как только голос к ней вернулся прокомментировала;

— Наверное, счёл тебя врагом.

Ожив, пан Роман подошёл к машине:

— Дайте и мне посмотреть на эту чудо-машину. Интересно, интересно… Что бы это могло быть? Отложив на время старые письма, которые с волнением перебирал, дедушка тоже приблизился к группе родных, окруживших странную машину.

— Какая прелесть! — воскликнул он. — Старинная шарманка в очень неплохом состоянии. Ну, не много испорчена, звуки издаёт неподходящие… Супруга моя утверждает, что именно такие производит дом, который вот-вот рухнет. Пережив очередное потрясение, семейство, вдохновлённое уже сделанными открытиями, с энтузиазмом принялось за дальнейшие изыскания. Яночка раскопала калейдоскоп, и они с братом увлечённо принялись рассматривать разноцветные узоры, не обращая внимания на остальных. Рафал раскопал-таки щит, бабушка — старинную медную ступу и приставала ко всем, чтобы отыскали и пест. Пани Кристина обнаружила за старинным штофным креслом старинную же швейную машинку, а за ней, в углу, кучу железных и латунных предметов. Среди них отыскался и недостающий массивный пестик. Бабушка была счастлива.

— Глядите, старинная люстра на двенадцать свечей! — восторгалась тётя Моника. — Чудо! Можно, я повешу её в своей комнате?

— Вешай что хочешь, — рассеянно отозвался пан Роман, внимание Которого привлекла куча всевозможных железок, раскопанная его женой.

— Краники, коленца, прокладочки, трубочки, — в упоении бормотал он, не веря своему счастью, — винтики, разводные ключики…

Очень мешало штофное кресло, но хозяину дома в голову не приходило отодвинуть его в сторону, он делал тщетные попытки целиком пролезть между его ножками и добраться до водопроводных сокровищ в углу. Призвав на помощь Рафала, пани Кристина извлекла сначала мужа из-под кресла, потом они с Рафалом отодвинули кресло в сторону. Пан Хабрович на четвереньках полез под швейную машину, не дожидаясь, пока и её отодвинут. Но вот путь к куче деталей был свободен. Бормоча под нос и радостно вскрикивая, обнаруживая все новые и новые сокровища, пан Роман самозабвенно рылся в них, как вдруг замолчал. Обеспокоенная пани Кристина поспешила к мужу.

— Ты что?

— Езус-Мария! — одними губами прошептал пан Роман, протягивая ей какой-то предмет. — Гляди муфточка!

Повторять не было необходимости, пани Крис тина все поняла. Теперь и она замерла, глядя на бесценную деталь. Зато встревожилась бабушка:

— Что у вас там? Что случилось?

— Латунный редуктор, — шептал пан Роман. — Точно такой же… Павлик!

Жена схватила его за руку и попросила:

— Тихо! Пока не зови его. Я все поняла. Надо как следует подумать.

И оба оглянулись в поисках детей. Павлик с Яночкой по-прежнему увлечённо занимались калейдоскопом в другом углу чердака, поближе к окну, — Гляди, — зашептал жене пан Хабрович. — Точно такой же! Что теперь будем делать?

— Понятия не имею, — вздохнула пани Крис тина. — Знаешь, у меня уже тогда зародились подозрения. Помнишь, как они упорно не хотели говорить, где нашли? Кажется, они уже побывали на чердаке.

— Ясно, побывали! Но как же они сюда влезли, хотел бы я знать?

— О чем вы там шепчетесь? — с подозрением спросила бабушка. Внимание тёти Моники тоже привлекла сцена в углу. Вслед за ней туда подтянулись и дедушка с Рафалом.

— Представляете, мои дети уже побывали на чердаке! — взволнованно говорил им пан Роман. — Раньше всех, ещё до этих событий. Понятия не имею, как же они сюда залезли!

— Как как! — невежливо отреагировал Рафал. — Нормально, по крыше и через окно. — Но ведь на окне решётка!

— Тоже мне решётка! — презрительно сплюнул Рафал. — Открывается вместе с оконной рамой. Я уже проверил.

Не зная, как отреагировать на это сообщение, все нерешительно переглядывались и почти с ужасом бросали украдкой взгляды на ничего не подозревавших Яночку и Павлика.

— Ведь они же могли разбиться насмерть! — простонала бабушка.

Один Рафал подошёл трезво к потрясающему открытию.

— Сразу и разбиться! Они с умом влезали, а чтобы не упасть, вбили крючки от гардин в крышу террасы. Я бы и сам влез, да времени у меня не было.

— А ты откуда знаешь? — напустилась на него мать.

— Видел, и не один раз! — спокойно ответил сын.

— И не сказал нам! — возмутилась пани Кристина. — Они ведь маленькие, могли свалиться, руки-ноги переломать!

— Да я ведь только что польским языком вам , объяснил — с умом влезали! А чтобы не соскользнуть, не упасть, не переломать рук-ног, вбили, как альпинисты, крючья от гардин, на них и опирались. Взрыв возмущения матери, тёти Кристины и бабушки заставил парня схватиться за голову и замолчать. Ну что эти женщины понимают?

— Оказывается, умненькие у меня внуки, — заметил дедушка. — И не трусливые.

— А ты бы помолчал! — набросилась на него бабушка. — Уж как скажешь… вечно невпопад!

— Что же мне теперь с ними делать? — беспомощно спросил пан Роман.

— Пытать на пыточной машине! — предложил Рафал.

— Рафал, тебе тоже лучше помолчать! — прикрикнула на сына тётя Моника.

— Придётся все-таки их наказать, — проговорила неуверенно пани Кристина.

— Разумеется, мы должны их наказать! — подхватил пан Роман. — Никто не знает, что им придёт в голову следующим разом. Должны же они знать, что дозволено, а что не дозволено! Вопрос был не столь прост, как казалось. Это быстро выявилось в ходе оживлённой дискуссии, которую семейство лихорадочным шёпотом проводило в углу запылённого чердака. Естественно, непослушные дети должны быть обязательно наказаны. С одной стороны. А с другой? … Пан Роман вдруг подумал, что бы он делал, не найдись вовремя муфточки, и его непоколебимое решение строго наказать детей немного поколебалось. Как же лучше поступить? Первой смягчилась бабушка.