— Явно ненормальная, — убеждённо сказала тётя Моника. — Или притворяется такой? Всем понятно — это только придирки, просто она не хочет переезжать или набивает цену.
— Не знаю я, что она хочет, — раздражённо бросил пан Роман. — Я потом говорил с её сыном, тот знай одно твердит — все решает мамочка, он сделает так, как скажет мамочка. А мамочка, по всему видать, явно ненормальная! — повторил он слова сестры. Сестра, однако, успела сменить мнение.
— Да нет, она просто себе на уме. Видит, мы очень заинтересованы в том, чтобы она выехала из нашего дома, вот она и привередничает. Наверное, рассчитывает на то, что мы ей хорошо доплатим.
— Чем платить-то? — вскинулся пан Роман. — Все деньги ушли на переезд, на доплату за трёх комнатную квартиру и на ремонт. Просто не знаю, что с ней сделать!
— Придушить! — буркнул в тарелку Рафал.
— Мы ведь ей показали и вторую квартиру, — пожаловалась пани Кристина. — Чтобы было из чего выбирать. Во второй и ванная с окном, и зелени нет поблизости. Интересно, какие она найдёт недостатки на сей раз? Может, её не устроит размещение батарей парового отопления и она потребует, чтобы их развесили под потолком?
— Если такая упрётся, всегда найдёт отговорку, — печально произнесла тётя Моника. — Нельзя ли на неё как-нибудь надавить? Неужели нет ни какого выхода? Роман, ты бы поговорил с юристом.
— Говорил уже! — безнадёжно махнул рукой пан Роман. — Выход один — судиться с ней. Есть такая статья, по которой можно привлечь к ответственности за злостное уклонение от… Забыл формулировку. В общем, когда всеми недозволенными методами препятствуют выполнению воли завещателя. А вы знаете, что такое судиться? Из-за этого проклятого наследства мы и так почти разорены, а если начнётся судебный процесс и станет тянуться и тянуться… Нет, я просто не знаю, что делать. Полнейшая безнадёжность.
— А ведь уже, казалось, самое худшее позади, — вздохнула пани Кристина.
— Да, невесело, — ответила тётя Моника и положила вилку. — Даже аппетит потеряла. Неужели нет никакого выхода?
Неожиданно в разговор вмешалась бабушка. До сих пор она слушала молча, не подливала, по своему обыкновению, масла в огонь, и вдруг произнесла слова, которых от неё никто не ожидал:
— Напрасно вы так переживаете. Есть выход!
— Какой же выход вы видите, мама? — удивился пан Роман.
— Да очень простой. Попридержите на какое-то время эти квартиры и спокойно подождите. Все образуется. Ведь попридержать можно?
— Зависит, на какое время, — ответил пан Роман. — Впрочем, владельцы квартир совсем не торопятся, они и не собирались меняться, просто их наши доллары соблазнили. Могут подождать. Вряд ли они ещё от кого получат такое предложение, как от нас. Ведь тут обмен производится совершенно легально, они получают от нас доллары тоже легально, кладут их в банк и используют, как хотят. У других валюта может быть нелегальная, а у нас из-за этого идиотского наследства самая что ни на есть легальная. Нет худа без добра. Только вот не знаю, как долго нам придётся ждать.
— Не так уж долго, как ты думаешь, — сказала бабушка таинственно. — Я уверена — очень скоро наша соседка согласится.
Яночка встревожилась: вот-вот бабуля выдаст их общую тайну. Эх, жаль, она далеко сидит, а то бы толкнула бабулю в бок, чтобы не проговорилась. Собравшиеся за столом смотрели на бабушку во все глаза, ожидая разъяснений. А бабушка, довольная тем, что всех заинтриговала, замолчала и принялась есть.
— Мама, почему ты так в этом уверена? — спросила тётя Моника.
— Если бы мама видела, как вела себя соседка во время осмотра квартиры, она бы так не говорила, — кинула в пространство пани Кристина.
— А вот это не имеет значения, — веско произнесла бабушка. — Я знаю, что говорю. Очень скоро ей надоест жить с нами под одной крышей и она изменит своё мнение относительно квартиры.
Слова бабушки отнюдь не разъяснили причины её уверенности в скором переезде соседки, но в них звучала такая убеждённость, что все немного ожили. Не станет бабушка так говорить, если у неё нет оснований. Пан Роман попытался все же прощупать старушку.
— Мама, ты говоришь так лишь для того, чтобы меня утешить?
— И вовсе не для того! — был решительный ответ. — Повторяю, я знаю, что говорю. До сих пор она пользовалась полной свободой, а теперь эта свобода будет ограничена…
«Ну вот! — встревожилась Яночка. — Сейчас проговорится!»
— Что ты собираешься ограничить? — не поняла тётя Моника.
— Свободу, — пояснила бабушка. — Она считала себя полной хозяйкой в доме, у неё завелись свои секреты и она думает…
— А дедушки до сих пор нет!!! — нечеловеческим голосом вдруг взревела Яночка, да так, что стекла в окнах задребезжали. Сидящий рядом с ней Рафал подпрыгнул от неожиданности. Бабушка всполошилась:
— И в самом деле, где же он? Не случилось ли с ним чего? Ведь ваш дед как ребёнок.
Пани Кристина шёпотом упрекнула дочь:
— Ну зачем ты бабушке напомнила? Теперь она будет волноваться.
Пан Роман тоже гневно смотрел на дочь. Может быть, его мать действительно нашла способ справиться со строптивой соседкой?
— Мама, ну что ты в самом деле? С папой ни чего не случится, не маленький. Так что ты хотела сказать? Какие секреты?
Бабушка, однако, уже не могла вернуться к прерванной теме, целиком переключившись на отсутствие дедушки. Как она вообще забыла о том, что его до сих пор нет дома? Как могла заниматься посторонними глупостями, когда дедушки до сих пор нет дома?!
— Отстаньте от меня с вашими секретами! — крикнула она. — Скажите лучше, куда мог подеваться ваш отец? Может, под машину попал.
— Мама, перестань нагнетать! Успокойся и нас не дёргай! Ничего с папой не случилось, — напрасно пыталась успокоить мать тётя Моника. Все напрасно. Бабушкино беспокойство лавиной смело приятную атмосферу семейного вечера и постепенно передалось другим. Уже ни о чем не говорили, только о дедушке — где он да что с ним. Когда беспокойство достигло апогея, вдруг по слышался стук входной двери и дедушкины шаги в прихожей. Все высыпали ему навстречу. — Как хорошо, что вы вернулись! — бросилась к нему пани Кристина. — А то мама уже напридумывала Бог знает какие катастрофы.
— Катастрофы, говоришь? — спросил дедушка, садясь за стол. — Она недалека от правды. И в самом деле произошло такое!
— Что именно? — подскочил к нему Рафал.
Павлик тоже передвинулся поближе к дедушке.
— Во что это такое ты влип? — грозно поинтересовалась бабушка.
— Папа, тебе с молоком чай или без? — спросила тётя Моника.
— С молоком, спасибо, детка, — ответил дедушка.
Пани Кристина пододвинула ему хлеб и ветчину. Павлик теребил дедушку за рукав:
— Дедушка, ну говори же, что случилось!
Дедушка ошарашил собравшихся:
— Раскрыта грандиозная афёра!
— Какая афёра? — допытывалась Яночка.
— Филателистическая, — ответил дедушка. — Боюсь, вы не поймёте. Разве что Рафал в состоянии оценить весь ужас случившегося.
Услышав об ужасной афёре, бабушка перестала ворчать. Все были страшно заинтригованы и по требовали объяснений.
— Представьте себе, кто-то занялся подделкой надписей на марках, — сказал дедушка. — Сегодня мы выловили поддельный Гондурас.
— Быть не может! — вскочил с места Рафал. Лицо его вспыхнуло от волнения. — Гондурас с надписью «Авиа»?
— Вот именно! — подтвердил дедушка. — Говорят, видели уже несколько таких марок. И не только Гондурас, ещё и другие. Речь уже идёт о целых миллионах.
— Ещё бы! Ведь один Гондурас стоит бешеные деньги!
Остальные и в самом деле не очень разбирались в марках, и они попросили дедушку объяснить, что же все это значит. Дедушка с набитым ртом махнул вилкой Рафалу:
— Объясни им, а я пока поем спокойно.
Взбудораженный до предела, с блестящими глазами и пылающими щеками Рафал попытался возможно понятнее просветить своих тёмных родственников:
— Ну так вот, того… в филателистике не так просто разобраться. Марки бывают разные, одних много, а других мало. Те, которых мало, дороже, понятно? Мало потому, что или изначально мало отпечатали, или потом сделали надпись не на всем тираже.
