– На обратном пути я поднажал, а все же топал часов семь…

Вольцов сидел на кровати и дымил сигарой.

– Несколько лет назад я побывал в тех краях… Там и правда ни души не встретишь. Кругом ни деревушки, одни леса. Говорят, в незапамятные времена там были рудники. Если бы кто-нибудь здесь знал о пещере, я был бы в курсе так или иначе. – Он задумчиво заходил по комнате. – Сейчас у нас июль. Август, сентябрь… Нам до черта всякой всячины придется тащить с собой!

Хольт стоял у окна. Сердце у него екнуло. Но он представил себе леса, облака, горы… ночные биваки у костра, звездный небосвод… Свобода, независимость… большое увлекательное приключение!

Вольцов опять засел за карту.

– Дорогу можно сильно сократить, если двинуться вверх по реке… пройти на лодке через Шварцбрунн. Это было бы удобно и в отношении поклажи… лодку потащим бечевой… В ближайшие же дни наведаемся в пещеру, идет?

– До вторника успеем покончить со всеми приготовлениями, – отвечал Хольт. Он уже считал это приключение делом решенным. – Потом отправимся на сельскохозяйственные работы. Что ни говори, это самый простой способ отсюда смотаться. А там дня через три улизнем, потихоньку вернемся сюда, разделаемся с Мейснером – и поминай как звали! – Все казалось ему теперь проще простого.

У Вольцова, однако, были свои соображения.

– Эту штуку с Мейснером надо хорошенько обдумать. Сам знаешь: нападение на фюрера гитлерюгенда… Может плохо для нас кончиться.

– Надо, чтобы он знал, за что мы его вздули, – потребовал Хольт.

– Полегче! – сказал Вольцов. – Это еще затрудняет дело.

– А твой дядя? – спросил Хольт. – В случае чего он нас не выручит?

– Ерунду ты городишь! Дядя Ганс в партии с тридцатого года. Да и какой немецкий офицер это потерпит? Нет, надеяться мы можем только на себя!

– Хорошо бы вытянуть у него какую-нибудь бумажку, – сказал Хольт, – признание, представляющее для него опасность, на случай, если он захочет донести.

Вольцов опять задумался:

– Идея неплохая. Надо ее обмозговать.

Они принялись готовиться к встрече у Скалы Ворона и к ночному походу в пещеру. Уложили пистолеты, патроны, карманные фонари, карту, хлеб и две банки мясных консервов. Каждый захватил с собой скатанную плащ-палатку.

Скала Ворона находилась в окрестностях города, за Бисмарковой горой. Они долго шли мимо садов и огородов.

– Нам понадобятся ружья, – сказал Вольцов. – Из пистолета и зайца не убьешь, не говоря уж о кабане… Хоть бы малокалиберку… Моя сломалась… У Зеппа есть! Кроме того, у него тирольский штуцер одиннадцатого калибра, если не больше. Пули он сам отливает из свинца, у него есть форма, а гильзы заряжает черным порохом. Вонища невообразимая, а грохот – как от средневековой кулеврины. Но зато со ста метров убивает любую дичь.

– Зеппа неплохо бы взять с собой. Ему школа тоже осточертела.

Скала Ворона представляла собой причудливое нагромождение базальтовых глыб. В лучах заходящего солнца она отбрасывала тень до ближнего леса.

Гомулка поздоровался с ними. Феттер и Земцкий держались поодаль.

– Есть дело, Зепп, – сказал ему Вольцов, – не уходи после этого балагана.

Земцкий официальным тоном доложил, что Феттер не согласен на мировую. Он хочет драться.

Гомулка отметил на лужайке круг. Вольцов сбросил с себя рубашку и бриджи, снял сапоги и остался босиком и в одних трусах.

– Неужто вы… и в самом деле? – спросил Гомулка с внезапной серьезностью.

Вольцов ступил в круг.

Феттер тоже остался в одних трусах.

– Дурак ты набитый, как я погляжу, – накинулся на него Хольт. – Ну, пеняй на себя…

– Будешь ругаться – я и тебя вызову, – огрызнулся Феттер. Зубы его стучали. Войдя в круг, он подозрительно покосился на Вольцова – тот спокойно стоял и ждал. Вольцов был на голову выше, на его руках, плечах и груди вздувались крепкие мускулы. По сравнению с его атлетическим сложением розовое тело Феттера казалось дряблым и расплывшимся.

Гомулка протянул Феттеру охотничий нож, какие носят члены гитлерюгенда. Такой же нож он вручил Вольцову.

– Станьте в круг и отвернитесь друг от друга!

– А кто потащит труп Феттера домой? – спросил Земцкий. – Хоть я и секундант, но я же не обязан…

– Заткнись! – прикрикнул на него Гомулка. – Когда я скажу: «Начали!» – повернитесь друг к другу и приступайте, не дожидаясь новой команды. Побежденным считается вышедший из круга. Иначе драку продолжать до выхода из строя одного из противников. Полностью команда гласит: «Внимание!.. Готово… Начали…» Итак, слушайте команду. Внимание… готово…

– Я защищаю свою родовую честь! – крикнул Феттер отчаянным голосом. Он был бел как полотно, колени его дрожали.

– Да уймись ты наконец! – взъелся Вольцов. – Зепп, подавай сигнал!

Хольт видел, что Вольцов еле сдерживается.

– Начали! – скомандовал Гомулка.

Оба противника повернулись и медленно пошли друг на друга. Вольцов шел спокойно, расслабив мышцы, тогда как Феттер спотыкался и, размахивая ножом, в волнении повторял: «Начали… начали… начали!» Вдруг Вольцов далеко отбросил нож. Феттер вздрогнул и с испугу пырнул его кинжалом… Вольцов вовремя отпрянул и закатил Феттеру такую оплеуху, что бедный толстяк отлетел на несколько шагов и упал навзничь. По руке у Вольцова бежала кровь. Все это заняло не более секунды.

– Феттер лежит за кругом, – объявил Гомулка. – Бой окончен в пользу Вольцова.

Хольт осмотрел рану.

– Царапина. Пустяк.

Феттер сидел на траве и обливался слезами.

– Все надо мной смеются, – хныкал он. – Я же не виноват, что я толстый. Зато я не трус! – добавил он с азартом. – Мои собственные родители меня избивают, никто со мной не дружит. Нет, хватит с меня этой жизни, уйду куда глаза глядят!..

Хольт похлопал его по плечу.

– Перестань реветь! Если ты в самом деле хочешь уйти… – Он посмотрел на Вольцова. Тот ухмыльнулся и утвердительно мотнул головой. – Давай присоединяйся к нам. Мы как раз собираемся смотать удочки.

– Но смотри, если кому-нибудь проговоришься, я тебя как муху пристрелю! – пригрозил Вольцов. – Это относится и к тебе, – обратился он к Земцкому, двинув его между лопаток.

Феттер утер слезы.

– Вы это серьезно? – пробормотал он.

Вольцов роздал всем сигары. Солнце садилось за горную гряду. На юношей упала тень от скалы.

Хольт стал рассказывать о планах Вольцова и о пещере.

– Нам понадобятся твои ружья, Зепп, – добавил Вольцов. – Будем бить дичь. Там пропасть зайцев и диких коз. Гунны, как известно, тоже питались одним мясом.

Земцкий и Феттер слушали, раскрыв рот. Один Гомулка еще раздумывал.

– А вы понимаете, что нас исключат из школы?

– Никто нас не исключит, – решительно сказал Вольцов. – Мы исчезнем, только и всего! А когда подойдет срок призыва, явимся как миленькие. Держу пари, никому и в голову не придет исключать нас тогда из школы. Зенитным частям нужно пополнение.

– Ты прав, – согласился Гомулка.

– А в горах никто нас не найдет. Чтобы прочесать окрестные леса, полиции понадобилась бы не одна сотня людей…

– Ну так вот… вот что я тебе, скажу, Гильберт, – внезапно выкрикнул Феттер, придя в раж. – Если вы примете меня в игру, я присягну тебе на верность… На жизнь и на смерть! – Его припухшее от оплеухи лицо сияло.

– Каждый из нас поклянется, – сказал Хольт. Все встали в круг и подняли пальцы для присяги.

– Клянемся быть верными друзьями и товарищами и держаться друг друга, что бы с нами ни случилось, и теперь и на войне. Вольцов – наш командир, мы никогда не покинем его в беде!

– Кто нарушит эту клятву, тот последний негодяй! – прибавил Феттер.

Хольт молча смотрел на Вольцова, на его резко очерченный профиль с орлиным носом.

– Знаете, почему это место зовется Скалой Ворона? – спросил Гомулка, когда они собрались уходить. – Кто то заключил здесь союз с дьяволом, и дьявол явился ему в образе черного ворона.

Всей гурьбой они отправились в ночной поход.