Султаном острова Савакин во время моего прибытия туда был шериф Зайд ибн Абу Нума. Его отец был эмиром Мекки, а его братья — также эмирами Мекки после своего отца. Это 'Утайфа[178] и Румайса, рассказ о которых был выше. Власть над островом перешла к этому султану от ал-буджат, потому что они являются его дядьями со стороны матери. У него есть вооруженный отряд, состоящий из ал-буджат, арабов аулад кахил и арабов джухайна.

От острова Савакин мы отправились морем, направляясь в страну Йемен. По этому морю не путешествуют ночью из-за множества подводных рифов в нем. Поэтому по нему совершают путешествия только от восхода солнца до его заката. Вечером же становятся на якорь и спускаются на землю. Когда же наступает утро, они поднимаются на корабль. Они называют начальника корабля «ар-руббан». Он постоянно находится на носу корабля и указывает матросу у руля на подводные камни. Они называют эти подводные камни «растениями».

Спустя шесть дней после нашего выхода с острова Савакин мы достигли города Халй,[179] известного под именем Ибн Йа'куба. Это был один из йеменских султанов, живших в нем в давние времена. Это большой город с красивыми постройками. Его населяют две группы арабов — (из племен) бану харам и бану кинана. Главная мечеть этого города относится к числу красивейших мечетей. В ней (пребывает) группа бедняков, посвятивших себя поклонению (Аллаху). В их числе — один из великих праведников, шейх благочестивый и набожный.[180] Его одежда была в заплатах, а калансува — из войлока. У него была небольшая комнатка, примыкающая к мечети, с песком вместо пола, и в ней — ни циновки, ни ковра. Во время моей встречи с ним я видел в комнате один лишь кувшин для омовений и скатерть из листьев пальмы. В ней находились кусочки сухого ячменного (хлеба) и маленькая миска, где были соль и тимьян. Когда кто-нибудь к нему приходил, он ставил их перед пришедшим. Его сообщники слушают его, а он приносит каждому из них то, что у него есть, безо всякого стеснения.

Когда они совершали послеполуденную молитву, они собирались перед шейхом для зикра, (который длился) до молитвы при заходе солнца. Когда они совершали молитву при заходе солнца, каждый из них занимал свое место для передвижения, и они, не переставая, двигались таким образом до последней вечерней молитвы. Когда же они совершали последнюю вечернюю молитву, они вставали на выполнение зикра до трети ночи. Затем они уходили и возвращались в начале третьей трети (ночи) к мечети и бодрствовали до утра. Затем они совершают зикр, пока не наступит время (предрассветной) молитвы. После этой молитвы они удаляются. Но некоторые остаются до времени, когда начинают совершать в мечети утреннюю молитву. Это усердие является их постоянным обыкновением. Я хотел остаться с ними и (провести там) оставшуюся часть своей жизни. Но меня сочли неподходящим для этого. Аллах всевышний предупреждает нас своим словом и своим содействием.

… Отправившись из города Адена, я четыре дня ехал по морю и достиг города Зайла'. Это город ал-барбара, а они — вид суданцев, которые придерживаются шафи'итского толка. Их страна — это пустыни, простирающиеся на два месяца пути. Начало этих пустынь —

у Зайла', а их окончание — у Макдашу.[181] Их животные — верблюды, и у них есть бараны, известные своим жиром.

Жители Зайла' чернокожи, и большая их часть — еретики (рафидиты). Зайла' — большой город, и в ней большой рынок, но она — самый грязный, самый варварский и самый вонючий город мира. Причиной вони в нем является множество рыбы и кровь верблюдов, которых они режут в переулках. Когда мы достигли Зайла', несмотря на большое волнение, мы предпочли провести ночь на море и не ночевали в городе из-за его грязи. Затем из Зайла' мы ехали по морю пятнадцать ночей и достигли Макдашу,[182] а это исключительно большой город. У жителей Макдашу множество верблюдов, из которых они каждый день режут несколько сотен. У них также много баранов. Жители Макдашу — богатейшие купцы. В Макдашу изготовляют ткани, которые называются по названию города. Подобных им нет. Из Макдашу их вывозят в Египет и другие страны.

К обычаям жителей этого города относится то, что, когда корабль прибывает на якорную стоянку, к нему подплывают сунбуки, а это маленькие лодки. В каждом сунбуке находится группа юношей из числа жителей города. Каждый из них несет с собой накрытое блюдо, в котором находится еда, и преподносит его одному из купцов корабля, говоря при этом: «Это мой гость». Так делает каждый из них. Каждый купец спускается с корабля и отправляется только в дом своего хозяина из числа этих юношей, кроме того, разве, кто многократно приезжал в этот город и у кого появилось знакомство со многими его жителями, и поэтому он останавливается там, где хочет. Когда купец останавливается у своего хозяина, он продает ему то, что у него есть, и у него же покупает. Если же кто купит у своего гостя задешево или же продаст в отсутствие своего гостя его товар, то подобная торговля у них порицается. В этой торговле они имеют выгоду.

Когда на корабль, на котором я находился, поднялись юноши, один из них подошел ко мне, но мои спутники сказали ему: «Это не купец. Это законовед». Тогда он закричал своим спутникам: «Это гость кади». Среди них был один из помощников кади, и он известил его об этом. Кади пришел на берег моря с группой учеников и послал ко мне одного из них. Я со своими спутниками сошел на землю и приветствовал кади и его помощников. Кади сказал мне: «Во имя Аллаха! Сейчас мы отправимся приветствовать шейха». Я же спросил: «А кто это шейх?» Он ответил: «Это султан». Их обычай состоит в том, что они называют султана шейхом. Я сказал ему: «Когда я остановлюсь у кого-либо, я отправлюсь к нему». Но кади сказал мне: «Воистину, это обычай, когда приезжает законовед, или шериф, или праведный человек, он ищет крова только после того, как повидает султана». И я пошел вместе с ним к султану, как они того требовали.

Как мы уже упомянули, султана Макдашу они называют шейхом. Имя его Абу Бакр, сын шейха 'Умара. Он происходит от ал-барбара. Разговаривает он по-макдашийски, но знает и арабский язык. У него есть обычай, состоящий в том, что, когда приходит корабль, к нему подходит сунбук султана и люди спрашивают о корабле, откуда он пришел, кто его владелец, кто его руббан — а это капитан, что у него за груз, кто прибыл на нем из купцов и иных людей. Узнав это, команда сунбука сообщает об этом султану, который помещает у себя тех, кто достоин получить его кров.

Когда с упомянутым ранее кади — его звали Ибн ал-Бурхан,[183] и он происходит из Египта — я добрался до дома султана, вышел один из юношей-слуг[184] и приветствовал кади. Кади сказал ему: «Сообщи верно и уведоми господина нашего шейха, что этот человек прибыл из страны ал-Хиджаз». Юноша выполнил его поручение, затем вернулся и принес блюдо, на которым были листья бетеля и орехи арековой пальмы. Он дал мне десять листьев бетеля и небольшое количество орехов. Столько же он дал кади и то, что осталось на блюде раздал моим спутникам и ученикам кади. Затем он принес сосуд с розовой водой, приготовленной на дамасской розе, полил на меня и на кади и сказал: «Наш господин приказал, чтобы этот законовед остановился в доме учеников», это был дом, предназначенный для оказания гостеприимства ищущим знания. Кади взял меня за руку, и мы отправились в этот дом. Он оказался вблизи от дома шейха, был устлан коврами и снабжен всем необходимым. Затем из дома шейха принесли еду и одновременно пришел один из вазиров шейха — тот, кому поручены заботы о гостях. Он сказал: «Наш господин приветствует вас и поручил сказать вам добро пожаловать». После этого блюдо было поставлено, и мы ели.