Вскоре бессмертный, лишенный всех конечностей, беспомощно барахтался у его ног. Киммериец отпрыгнул в сторону; отрубленные руки Зольдо все еще сжимали его сапог. Он с омерзением стряхнул их; кисти упали и тут же поползли к бессмертному, перебирая пальцами. Зольдо же на обрубках ковылял им навстречу.

— А-а… Проклятье на твою голову! — взревел киммериец.

Не глядя, он сунул меч в ножны, подскочил к бессмертному, схватил его за волосы и поволок. Зольдо прилагал отчаянные усилия, чтобы освободиться, но Конан остервенело тащил и тащил его по площадке. Оттащив Зольдо, как ему показалось, на безопасное расстояние, киммериец отпустил волосы бессмертного, и тот немедля отправился за утерянными частями тела. Конан снова нагнал его, опрокинул и придавил ногой. Бессмертный возился, стараясь сбросить его сапог.

— Кром! Я что, так и буду бегать за тобой? — рявкнул Конан, глядя в лицо противника.

Остекленевшие глаза Зольдо были ему ответом. Киммериец огляделся и обнаружил неподалеку осколок каменной плиты, покрытой почти стершейся резьбой. Он подтащил бессмертного к нему. Мешок с талисманом, который Конан до сих пор сжимал в руке, мешал, и он откинул его в сторону. Удерживая бессмертного на месте, он наклонился к осколку плиты, перевернул плоский камень и навалил его на грудь Зольдо. Теперь бессмертный стал похож на опрокинутую на спину черепаху: голова его моталась из стороны в сторону, а обрубками конечностей он махал в воздухе, словно лапами. Конан с удовлетворением посмотрел на эту картину.

Подобрав мешок с талисманом, он вновь привязал его к поясу; Камень Мертвых по-прежнему бился и трепетал, словно живой. Легкое царапанье достигло слуха киммерийца; он резко повернулся на звук и увидел руки бессмертного, которые упрямо ползли к телу, цепляясь пальцами. Поморщившись, Конан подобрал два больших камня и придавил ими обрубленные конечности. Потом он вновь посмотрел на поверженное тело Зольдо и принялся за работу.

Выбирая из валяющихся вокруг обломков покрупнее и потяжелее, Конан заваливал камнями бессмертного, воздвигая над ним каменный курган, из-под которого без посторонней помощи Зольдо уже не выбраться. Плоским камнем он собрался закрыть его лицо, как услышал тихий, еле слышный шепот:

— Конан… Конан…

Бессмертный звал его.

Киммериец склонился над ним.

— Унеси Камень к холмам… Поскорее…

Конан выпустил осколок из рук и поднялся. Он воздел сжатые кулаки к небу и потряс ими.

— Кром!

В чистом голубом небе появилась темная точка. Она быстро увеличивалась, и вскоре у нее появились крылья. Крылья эти были не похожи на птичьи, да и размеры приближающегося существа были слишком велики для птицы. Какая-то тварь летела к святилищу; черный ее силуэт вырастал на глазах в прозрачной голубизне небосвода.

Безобразный крылатый монстр снижался на площадь, перед развалинами, отрезая киммерийцу дорогу к холмам. Глубокие глазницы монстра полыхали оранжевым: вместо шерсти морду покрывала крупная черная чешуя, а между острых ушей поднимался гребень. Торс чудовища был подобен человеческому; длинные шестипалые руки оканчивались загнутыми острыми когтями. Ноги только до колен походили на человеческие, а ниже — камень площади царапала громадная птичья лапа. За плечами, поднимая ветер, взмахивали две пары жестких крыльев, одна над другой.

Монстр опустился на площадь и сложил крылья за спиной. Он высунул из пасти тонкий раздвоенный язык и зашипел.

Конан попятился, прикидывая в уме расстояние до развалин. Только в лабиринте святилища можно было найти укрытие: как ни велики его коридоры, твари таких размеров в них не протиснуться.

Чудище, однако, проявило к киммерийцу полнейшее равнодушие. Зашипев, монстр опустился на четвереньки и наклонил голову низко к земле, сгорбив уродливую спину. На шее у него сидел человек. Чудовище подставило к плечу когтистую ладонь, и человеческая фигура соскочила на нее, а затем на землю. Размахивая руками, человек побежал к киммерийцу.

Конан изумленно глядел на бегущего. Путаясь в своем длинной просторном одеянии, к нему торопился маг Пелиас.

— Ты?! — выдохнул киммериец, когда чародей подбежал поближе.

Волшебник замахал на него руками, как ветряная мельница.

— Друг мой, — с натугой выдохнул он, — я все тебе объясню, но не сейчас. Где талисман?

Конан ответил на это взбешенным ревом.

— Нет! Ты мне объяснишь сейчас! — заорал он. — Ты все подстроил с самого начала! Ты все знал!

Пелиас устало опустился на обломок статуи и сгорбился. Тут Конан увидел, что лицо волшебника выглядит похудевшим и изможденным, а под глазами у него залегли черные круги. Пелиас развел руками и хлопнул себя по колену.

— Да, — произнес он, — я все знал. Но я не мог сразу отправиться вместе с вами. — Голос его сорвался на крик. Понимаешь? Не мог!

Пелиас с размаху ударил кулаком по камню, на котором сидел, отшиб кулак и, сморщившись от боли, затряс им в воздухе.

— Мне необходимо было заглянуть еще кое-куда. Там я и задержался — вернее, меня там попытались задержать. Волшебник придирчиво осмотрел пострадавший кулак и просил: — Ну, так где же Камень Мертвых?

Киммериец сорвал с пояса мешок и тряхнул им перед чародеем.

— Ага, — сказал Пелиас с удовлетворением.

Конан уставился на мешок, кожаные бока которого вздымались и опадали.

— Послушай, Пелиас, талисман вроде бы стал больше, недоуменно произнес он.

— Ай-ай-ай, — насторожился чародей.

Внезапно радужные лучи брызнули в разные стороны от фигуры волшебника.

Волшебник, как бы защищаясь, вытянул вперед руки и отступил на шаг.

— Ну и ну, — вымолвил Конан.

Пелиас что-то негромко пробормотал, и вокруг него образовалась слабо мерцающая оболочка в виде яйца.

— Друг мой, нам нельзя больше медлить, — раздался из кокона приглушенный голос чародея. — Что с бессмертным?

Конан отодвинулся.

— Видишь? — спросил он.

Брови Пелиаса поднялись на лбу.

— Вижу, — ответил он. — Положи мешок с талисманом на землю.

Киммериец опустил мешок у своих ног.

— А теперь уходи отсюда, — сказал Пелиас. — Иди к монстру, на котором я прилетел. Он унесет тебя отсюда.

Конан помотал головой.

— Я никуда не пойду!

— Мой король, это смертельно опасно, — возразил волшебник. — Ты даже не представляешь, что здесь начнется!

Киммериец снова сделал жест отрицания.

— Ты меня уже разок надул, и я тебе не верю. Мне не по нутру, когда рядом с мои королевском крутятся ненормальные чародеи с какой-нибудь новой игрушкой. Я с таким уже встречался, и всегда приходилось разбираться с помощью меча.

— Конан, я знаю, что ты не доверяешь магам, — печально сказал Пелиас. — Но позволь, друг мой, сказать, что мы, вероятно, видимся в последний раз. Если сможешь, прости меня — ведь я вынудил тебя совершить это путешествие.

Киммериец нахмурился.

— Ты серьезно?

— Совершенно серьезно.

— Ну что ж, тогда я пойду, — задумчиво произнес Конан. — А чудище свое отпусти или оставь себе на всякий случай. Я доберусь сам.

— Мне эта крылатая тварь не понадобиться, — возразил маг. — Если ты не улетишь на ней, то она выйдет из-под моей власти, как только я задействую талисман.

— Мне она тоже не нужна, — решительно отказался киммериец.

— Как знаешь, — согласился Пелиас. — Позволь, я провожу тебя и заодно отпущу на свободу это существо.

Они расстались на краю площадки. Конан стал взбираться по крутому склону наверх; он слышал, как за спиной у него шумно взлетела тварь, отпущенная чародеем на волю. Киммериец добрался до вершины холма, помахал оттуда Пелиасу и направился в сторону леса — так, чтобы волшебник видел, как он уходит. Но прошел он совсем немного, а затем лег на землю и ползком вернулся к обрыву. Спрятавшись за чахлым кустом, прилепившимся на самом краю, киммериец стал наблюдать за магом.