Зверь рычал где-то неподалеку. Конан коснулся плеча идущего впереди Зольдо.

— Потише, — сказал он. — Пошли медленнее.

Киммерийцу совсем не улыбалось наткнуться на хищника; стоило быть поосторожней.

На рык первого зверя отозвался второй, и тоже близко. Путники шли, настороженно вслушиваясь и вглядываясь в тени, протянувшиеся от деревьев. Лунный свет серебрился на листьях и стволах, делая их белесыми.

— Впереди, — вдруг тихо сказал Зольдо. Он сразу замедлил шаг, и киммериец наткнулся на него. Конан понял краткое предупреждение бессмертного и принялся быстро обшаривать глазами расстилающийся перед ним ковер мха и древесные стволы.

Леопарда выдала тень, которую отбрасывал его хвост. До гигантской кошки, притаившейся на дереве, было шагов двадцать; зверь прижался к толстой ветви на высоте в два человеческих роста. Он великолепно спрятался, но, с нетерпением поджидал приближающуюся добычу, нервно подергивал кончиком хвоста. Будь хвост неподвижен, его бы можно было принять за высохший сук, но он мотался из стороны в сторону, и тень плясала, следуя за его движениями.

— Я пойду вперед, — шепнул бессмертный.

Не дожидаясь ответа, он направился к дереву, на котором распластался затаившийся леопард. Конан на всякий случай обнажил меч: где-то поблизости мог быть и второй хищник.

Бессмертный не преодолел и половины расстояния до леопарда, как тот вдруг завозился и тревожно мяукнул. Зольдо продолжал шагать к нему, и зверь, забыв про хоту, вскочил на все четыре лапы; шерсть на его спине поднялась дыбом, хвост нервно хлестал воздух. Леопард яростно зашипел на приближавшегося бессмертного. Громадная кошка меньше всего ожидала подобного подвоха: то, что двигалось к ней, не было добычей, а являлось тем, что приводило ее в неописуемый ужас. Наконец леопард, не выдержав, ринулся в бегство; он спрыгнул с дерева, которое выбрал для засады, и, ломая кусты, помчался куда глаза глядят, лишь бы оказаться подальше от этого внушающего ему страх существа.

Конан подошел к бессметному и озадаченно хмыкнул.

— Не понимаю, почему на тебя набросился кабан?

— Он был ранен и взбешен, а потом — слеп, — ответил Зольдо.

— Ладно. Уж на том спасибо, что не пришлось возиться с этой кошкой, — сказал киммериец, пряча оружие в ножны.

Громкий, полный боли человеческий вопль зазвенел в ночи. На него ответил разъяренный рык. Человек закричал снова, будто его терзал зверь. Ему ответили голоса людей, полные угрозы. И опять взревел хищник.

— Это с другой стороны, — произнес Зольдо. — Похоже, нас догоняют.

— А-а, проклятье! — выругался Конан. — Бежим! кто бы на них не напал, он их ненадолго задержит.

Они сорвались с места и помчались между деревьями. Ветер свистел в ушах киммерийца; на бегу он внимательно следил за тем, чтобы ненароком не наскочить на низко растущую ветку дерева и не споткнуться о выступающий из земли корень. Не упускал он из виду и мелькавшую между стволов впереди спину бессмертного: когда тот выскакивал на поляну или прогалину, надетая на нем кольчуга вспыхивала серебром в лунных лучах.

— Берегись! — неожиданно крикнул Зольдо в полный голос. В руке его, тускло блеснув, появился меч.

В ответ на его предупреждения лесная темнота разразилась нестройным хором улюлюканья и завываний, в которых не было ничего человеческого. Конан сообразил, что их не только догнали, но и успели окружить. Теперь им предстояло пробиваться сквозь кольцо врагов.

Вскоре он увидел среди деревьев разрисованные щиты дикарей — они уже не прятались, а выскочили навстречу, размахивая копьями. Свои тела они покрыли светлой краской и были похожи на призраков, кривляющихся в необузданном танце.

Бессмертный остановился, и Конан быстро нагнал его.

— Я буду прикрывать тебе спину! — крикнул Зольдо.

— Хорошо, — кивнул в ответ Конан и, не сбавляя шага, устремился вперед.

Он врезался в ряды дикарей как таран в крепостную стену. Киммериец издал боевой клич своего племени, и столь ужасен был его крик, что чернокожие, первыми принявшие на себя удары тяжелого меча, в страхе отшатнулись. Клинок варвара не останавливался ни на мгновенье: мерцающая полоса стали разрубала щиты, крушила черепа, рассекала мышцы и кости. Там, где не успевал меч, его работу доделывал длинный кинжал киммерийца. Оружие дикарей не могло выстоять против закаленного отточенного лезвия, а сами они нападали беспорядочно и бестолково.

— Не отставай! — крикнул Конан бессмертному, которого не мог видеть.

Зольдо ответил гортанным выкриком.

Меч киммерийца смел с дороги еще двух врагов; теперь кольцо окружения было прорвано. Вслед путникам полетели копья; одно ударило в спину бессмертного и сбило его с ног. Зольдо кувыркнулся по земле, вскочил на ноги и понесся вслед за Конаном. Чернокожие, разочарованно взвыв, бросились в погоню. Хотя они и были нагишом, что облегчало движения, деревья затрудняли путь как беглецам, так и преследователям. Самые быстроногие из дикарей бросили своих соплеменников и пустились вдогонку в одиночку. Один из черных скороходов даже обогнал киммерийца и выскочил из кустов наперерез, грозно размахивая копьем. Конан отбил каменный наконечник и срезал дикарю половину черепа вместе с частью щита, которым тот решил прикрыться. Дикарь завертелся волчком, разбрызгивая кровь и мозг, затем рухнул, ткнувшись изуродованной головой в землю.

Вскоре почва под сапогами Конана стала заметно тверже начался склон холма. Киммериец тяжело дышал, волосы его намокли от пота и налипли на лоб; он мрачно размышлял о том, сколько еще может продлиться та гонка. Силы его, в отличие от бессмертного, были почти на исходе. Стар становлюсь, мелькнула мысль, тяжел… Вопли преследователей по-прежнему звучали за спиной, но стали тише — ненамного, но тише. Зольдо бежал рядом, рука об руку; подошвы бессмертного с мерным хрустом давили усыпавшую землю прель. Они перевалили первый холм, затем второй. При подъеме на третий Зольдо неожиданно опередил киммерийца и, взбежав на вершину, замер, как вкопанный.

Конан поднялся к нему, кипя от злости. Он остановился рядом с Зольдо, тяжело переводя дух. Внезапно он понял.

— Пришли? — только и спросил Конан.

— Да, — ответил бессмертный. — Смотри!

Подножие холма, на котором они стояли, было свободно от растительности — так же, как и склоны других холмов, окружавших ровную каменистую площадку на дне небольшой котловины. В глубине ее находилось то, что больше напоминало огромную груду наваленных друг на друга камней гигантского размера. У основания той кучи зияло черным провалом отверстие. По всей поверхности площадки валялись другие валуны.

Конан подтолкнул бессмертного к спуску, но Зольдо отшатнулся и взглянул на него.

— Дальше я не пойду, — сказал он. — Буду ждать тебя здесь. Спускайся один.

— Ты забыл о дикарях? — спросил Конан. — Нам надо найти подходящее место — либо для укрытия либо для обороны.

— Они сюда не придут. Они боятся приблизиться к храму. Я тоже.

— Слушай, — рявкнул киммериец. — Пелиас сказал, что тебе нельзя входить в святилище и касаться талисмана — и только! Ты пойдешь вниз!

— Хорошо, — согласился Зольдо. — Но перед тем как ты отправишься в храм, тебе нужно отдохнуть и выспаться.

Бессмертный стал неторопливо спускаться по склону вниз.

Конан прислушался. Похоже, Зольдо был прав: вопли дикарей больше не тревожили тишину. Хотя, как знать…

Камни, которые лежали на скальной поверхности и сверху казались разбросанными в беспорядке, на самом деле были обломками циклопических статуй, упавших в незапамятные времена; рядом с ними гигант-киммериец чувствовал себя карликом. Разрушенные временем стены святилища теперь закрывали половину неба; луна равнодушно изливала на них свои холодные серебристые лучи. Когда-то святилище, вероятно, возвышалось над холмами и было видно издалека, подумал Конан. Еще он заметил, что все до единой разбитые статуи изображали гигантского змея.

Бессмертный не сводил взгляда с разрушенного храма.